Я хочу быть человеком!

Евгений Васильевич Базаров родился в семье бедного уездного лекаря Василия Базарова. Детство было не самым счастливым периодом в жизни Жени, но не потому, что денег в семье не хватало, или из-за жестокости родителей. Всё куда сложней. Отец Евгения всегда старался воплощать желания сына, но лишь в том случае, если отпрыск докажет, что он попросил реально необходимую вещь. Это младшему Базарову удавалось плохо. Тем более, по тому же принципу Василий зачастую игнорировал мнение сына. При условии, что Евгений был очень своеволен, подобное отношение к себе он воспринимал очень болезненно. Мальчик понимал, что сам виноват, что отец вполне справедлив, но ничего не мог изменить в сложившейся ситуации. К 13 годам Женя перестал верить в возможность хоть что-то изменить своими силами и стал надеяться на высшие сущности. Базаров стал часто посещать церковь. Мальчик просил Бога изменить хоть что-нибудь в его пассивном существовании, когда никто не считается с его мнением. Но ответа не было. Базаров подумал, что проблема в том, что он не может даже сформулировать, чего конкретно он хочет. За ответами он пошёл к отцу. - Папенька, - обращался Евгений к старшему Базарову. – дай совет. Что я должен сделать, чтобы ты стал воспринимать меня всерьёз? - Совет… Для начала, Женя, ответь мне на один вопрос: что ты думаешь о своём положении в обществе? - Ну… Оно довольно низкое. Не в обиду тебе, отец, но я, как сын уездного лекаря, имею довольно скромные перспективы на будущее. - А как же твоя мечта поступить в университет? - Это не для таких, как я… - Это твоё собственное мнение? - Наверное… - Вот именно, что наверное. Чтобы кто-то считался с твоим мнением, нужно его иметь, это собственное мнение. Ты же выдаешь за него общественное, что воспринимаешь за чистую монету. Ты не задумываешься о том, правда это, или ложь, не преобразовываешь его под себя. Ты просто плывешь по течению. Евгений ничего не ответил. Он молча ушёл и долго думал над услышанным. Его несколько поразил ответ отца. Младший Базаров никогда даже не представлял, что всё настолько плохо. Однако, теперь он знал, что требуется просить у Господа. Пол года мальчик регулярно посещал церковь. Но безрезультатно. Он почти потерял надежду, как однажды, гуляя по Петрограду (Василий поехал в столицу по делам и взял сына развеяться), Женя услышал разговор двух дам. Они обсуждали какие-то спиритические сеансы, после которых нашли мужей, как и хотели: богатых, из знатного рода, с красивым лицом и крепким телом. Базарова не интересовала личная жизнь этих дам, но эти непонятные спиритические сеансы его заинтриговали. Евгений смог посетить столичную общественную библиотеку. После часа поисков, мальчик нашёл нужную книгу. Оказалось, что спиритизм – это мистические ритуалы для общения с потусторонними сущностями. Духи могли выполнить почти любые желания, если правильно всё сделать. Базаров просидел в библиотеке ещё часа два, переписывая указания к провидению ритуала в одиночку. Закончив с этим, он вернулся на постоялый двор к семье. Вернувшись домой, Евгений неделю готовился к ритуалу. Требовалось не очень много материалов, но мальчику нужно было сохранить всё в тайне. В ночь полнолуния, Базаров ушёл из дома с вещами и направился к заброшенному складу. Закончив последние приготовления, мальчик начал сеанс связи с духами. Всё это время Женя прокручивал в голове тот разговор с отцом. Вскоре мальчику начал слышатся неразборчивый шепот. Воодушевленный спириьист продолжал ритуал, пока перед ним не появился небольшой призрачный сгусток. - Я вижу твои страхи, смертный, - молвил дух. – У тебя проблемы с самоосознание мира. Впрочем, для столь юного разума это вполне нормально. Чего ты хочешь? - Я-я… хочу иметь свои, никем не продиктованные взгляды на жизнь, - вначале боязно, но потом уверенно ответил Базаров. - Хм... Не зря я выбрал тебя. Как тебя зовут, мальчик? - Евгений Васильевич Базаров. - Приятно познакомиться, Евгений. Можешь звать меня Нигилизмом. Дух подлетел к парнишке и вселился в его тело. Желание Евгения исполнилось, а его жизнь навсегда изменилась. *** — Позвольте вас спросить, — начал Павел Петрович, и губы его задрожали, — по вашим понятиям слова: «дрянь» и «аристократ» одно и то же означают? — Я сказал: «аристократишко», — проговорил Базаров, лениво отхлебывая глоток чаю. “Хотя, разница и не велика” – звучал голос в голове Базарова. — Точно так-с: но я полагаю, что вы такого же мнения об аристократах, как и об аристократишках. Я считаю долгом объявить вам, что я этого мнения не разделяю. Смею сказать, меня все знают за человека либерального и любящего прогресс; но именно потому я уважаю аристократов — настоящих. Вспомните, милостивый государь (при этих словах Базаров поднял глаза на Павла Петровича), вспомните, милостивый государь, — повторил он с ожесточением, — английских аристократов. Они не уступают йоты от прав своих, и потому они уважают права других; они требуют исполнения обязанностей в отношении к ним, и потому они сами исполняют своиобязанности. Аристократия дала свободу Англии и поддерживает ее. — Слыхали мы эту песню много раз, — возразил Базаров, — но что вы хотите этим доказать? “Только не это! Опять кто-то заводит эту старую шарманку! Как же мне надоели все эти любители принципов, аристократы, консерваторы и прочая гадость”. <…> — Я уже говорил вам, дядюшка, что мы не признаем авторитетов, — вмешался Аркадий. “Почему это не признаём? Я сам себе авторитет!” *** — Мне очень лестно, — начал Ситников, выступая боком, ухмыляясь и поспешно стаскивая свои уже чересчур элегантные перчатки. — Я очень много слышал... Я старинный знакомый Евгения Васильича и могу сказать — его ученик. Я ему обязан моим перерождением... “Да где это перерождение?! Безмозглый прихлебатель. Он ничего не понимает. Втемяшил что-то себе в голову и теперь считает, что имеет право называться нигилистом! Три раза “Ха”! Единственный, кто по-настоящему переродился, это ты, Евгений. Благодаря мне, ты стал новым человеком. Ты несёшь в этот мир иснинную идею нигилизма. Не то что этот… Мне противно само его существование”. <…> — Поверите ли, — продолжал он, — что когда при мне Евгений Васильевич в первый раз сказал, что не должно признавать авторитетов, я почувствовал такой восторг... словно прозрел! «Вот, — подумал я, — наконец нашел я человека!» Кстати, Евгений Васильевич, вам непременно надобно сходить к одной здешней даме, которая совершенно в состоянии понять вас и для которой ваше посещение будет настоящим праздником; вы, я думаю, слыхали о ней? — Кто такая? — произнес нехотя Базаров. — Кукшина, Eudoxie, Евдоксия Кукшина. Это замечательная натура, emancipee в истинном смысле слова, передовая женщина. Знаете ли что? Пойдемте теперь к ней все вместе. Она живет отсюда в двух шагах. Мы там позавтракаем. Ведь вы еще не завтракали? “Ой, чувствую, эта дама ни чуть не лучше этого клоуна. Избавь меня от их общества!” “Терпи. Нужно соблюдать приличия”, - успокаивал свой внутренний голос Базаров. “Приличия! Иш, что придумал! К кому, а нам они не нужны!” “Не спорю. Но соблюдать их придётся, если мы хотим быть частью общества”. “Больно оно мне нужно, это общество!” “А тут уж ни моего, ни, тем более, твоего мнения не спрашивали”. *** Позже, на том же балу, когда Базаров общался с Ситниковым и Кукшиной, Евгений впервые повстречал Анну. Начались встречи, прогулки, разговоры. “Эта женщина тебе не подходит”. “Почему? Она всем хороша”. “Во-первых, она не разделяет наших взглядов”. “Ну и? Это не проблема”. “Еще какая проблема! Она будет вечно спорить с тобой, что-то пытаться доказать. Ты и сам понимаешь, насколько это раздражает. Во-вторых, она тебе в целом будет мешать”. “Это чем же?” “Любая женщина будет отвлекать тебя от твоей миссии”. “Какой ещё миссии?” “Как какой?! Нести идеалогию нигилизма в этот мир!” “Мы так не договаривались!” “А вот и нет. Я исполнил твоё желание. Изменил тебя. Ты же хотел донести своё мнение до окружающих? Вот и неси!” “Но!..” “Хватит! Ты вообще должен быть мне во всём благодарен”. “Да уж, тут попробуй не будь благодарен… Но ты мне так и не объяснил, почему я не могу быть с ней. Всё сказаное тобой вполне преодолимо”. “Она не способна любить. Этого тебе достаточно?” “Что?..” “Духи могут ощущать подобное. Можешь быть уверен в правдивости моих слов”. *** Когда Евгений приехал домой к отцу, он попал под колесо и заразился тифом. Базаров был совсем плох. Но внезапно, к нему приехал доктор Одинцовой. Да и она сама тоже приехала. “Неужели она обо мне вспомнила?” “Какая разница”. “Как какая?! Это, возможно, мой последний шанс признаться ей в своих чувствах!” “Да забудь уже эти свои бредни! Тебе нужно восстанавливаться и продолжать исполнять свой долг”. “Я уже труп! Какой, к чертям собачим, долг?!” “Долг нигилиста! И ты ещё не умер, а значит ещё есть шанс на выздоровление”. “Врядли. Я это чувствую…” “Я не позволю!” “Да оставь ты меня уже!” “Ты мне должен!” “Я тебе уже ничего не должен. Тем более, я понял, что ты не верно исполнил мою просьбу”. “Не правда. Я, как ты и хотел, сделал тебя человеком с непоколебимыми убеждениями”. “Вот именно человеком из-за тебя я и перетал быть. Ты сделал из меня своё знамя, не более. Я хочу хотя бы умерять, как реальный человек. Изыди!” И дух ушёл. Он оставил Базарова умирать, разочаровавшись в нём. В комнату Евгения вошла Одинцова. Базаров признавался ей в своих чувствах, говорил о всякой чепухе. Постепенно его речь становилась менее связной, начинал исчезать смысл его слов. Вскоре он и вовсе затих. Навсегда. Анна была опечалена смертью Базарова. Её тронули его слова, но теперь они не имеют никакого смысла. Что-то в предсмертных словах Евгения показалось ей странным. Возможно, это просто из-за того, что мужчина говорил всё это в бреду. Однако, Одинцовой казалось, будто она прощалась немного с другим человеком. Он отличался от того Базарова, что она знала раньше. Но этот человек ей казался более… настоящим?