Любовь

Пять чувств – это роскошь, но чтоб узнать их подлинную ценность, нужно их всех потерять. Наличие слуха, зрения, обаяния, осязания – это тотчас и богатство, и бедность. Богатство – потому, что чувства идеально друг друга дополняют и дают возможность воспринимать окружающий мир. Бедность – потому, что имея их, мы ими и ограничиваемся. Неужели нам достаточно ушей, чтоб слышать, глаз, чтоб видеть, рта, чтобы говорить, носа, чтобы нюхать, кожи, чтобы чувствовать? Нет. Ведь так мы не смогли бы полностью понять человека и не испытывали бы такую потребность в общении, понимании и любви. Ничто его не останавливает. Когда отказывают его органы чувств, он находит новый способ контактировать со мной. Он использует незаметные движения, самые тихие звуки, подергивание век и сбивчивое дыхание. Каждую минуту он доказывает мне, что он со мной, что он понимает, что происходит. Я не верю ни в спиритизм, ни в телепатию. Я верю в диалог двух душ, сердца с сердцем. Да, Бруно отрезан от этого мира. Он не видит, но смотрит. Не слышит, но слушает. Не говорит, но ведет разговор. И для этого ему не нужны органы чувств. *** Это должно было случиться в эту холодную декабрьскую ночь, наполненную всепоглощающим мраком. Это была та ночь, в которую моя старая жизнь распалась, как карточный домик, вместо которого я воздвиг новый крепкий дом, которому не грозит никакая опасность. Это была ночь, изменившая мою жизнь. Навсегда. Три часа ночи. Время, когда вся уверенность и светлость прожитого дня улетучиваются и теряются в ночной темноте. Он кажется таким далеким. Я должен туда пойти. Как и каждую ночь. Я тихонько встаю, проходя через всю квартиру, оказываюсь в его комнате. Привыкнув к темноте, глаза начинают различать очертания комнаты. Когда мой взгляд останавливается на нем, я замечаю, что он не спит. Его широко открытые глаза смотрят на меня. Бруно не видит, но его взгляд пронзает меня, прокладывая себе путь к сердцу. Время замирает. Нет ничего, кроме этих черных глаз и темноты зимней ночи. Его рука сжимает мою, даря последние капельки своего тепла, и я понимаю: время пришло. Это как ослепительная вспышка при взрыве бомбы. Без слов и без единого движения Бруно открывает мне самую прекрасную тайну: Любовь. Он лишен всего. Он не двигается, не говорит, не слышит, не поет, не смеется, не видит и даже не плачет. Но он любит! Только это он и делает изо всех своих сил. Он не навязывает свою любовь, но его сердце открыто для меня. Он передо мной настоящий: хрупкий и ранимый. Без масок, без доспехов, не защищенный крепостной стеной. Конечно, у тех, кто наблюдает за ним со стороны, такая беспомощность может вызвать презрительную усмешку, но я понимаю, что у этой уязвимости есть лишь одно имя – Любовь. Что у него осталось? Любовь. У него осталась любовь. У нее есть уникальное свойство – превращать слабость в силу. Если она есть у нас – мы можем вынести многое, даже самую сильную боль. Я осознаю в эту мучительную ночь, что никогда не страдал из-за Бруно. Я страдал вместе с ним. В этой комнате происходит нечто необыкновенное. Сталкиваешься с самым ужасным и чувствуешь себя замечательно. Ощущаешь наполненность нежностью, и даже счастьем. Не отворачиваясь от этого пронзительного взгляда, я приближаюсь ближе и склоняюсь к его лицу, чтоб в последний раз поцеловать его. Прильнув к его губам, крепко поцеловав их, я услышал вздох. Только один, долгий и глубокий. За ним не последовал еще один.