Я тебя жду

Вначале подумайте хорошо, стоит ли вам читать порнуху? Это практически порнуха. Снова достаю мобилу. Два тридцать пять утра. Зашибись. Приходится причинять себе неудобство - отрывать безнадежно отдавленную задницу от бетонной ступеньки, на которой я сижу, чтобы вытащить старенький nokia из кармана джинсов. Батарея почти на нуле, и скоро я буду проебываться тут в темноте и без музыки (плеер я забыл в машине) до самого рассвета. Лампочки в подъездах? Не-е, что вы, это фантастика. И где ж ты мотыляешься, сука моя?.. Должен был выйти с работы в одиннадцать. Неужели, путь через два квартала занимает три с половиной часа? Да, ну, нах! И эта твоя привычка постоянно выкручиваться, съезжать с темы, переводить стрелки, отмалчиваться… Переставлять симку и врать, что телефон не работает... И все это блядское, откровенно блядское коварство - оно же цепляет хуже, чем рыбу на крючок! Ты ведь не можешь сказать прямо, не можешь просто взять и задать маршрут: «Отъебись от меня». Потому что это будет уже почти по пидорски, правда? Это будет все равно, что признать, что ты замечаешь и мои дешевые подколы, и намеки и всю эту хрень. Замечаешь – и отмалчиваешься. Значит, и сам участвуешь в этой игре. Ты, наверное, просто не в курсе простой истины: если не хочешь, чтоб за тобой погнались – не убегай? А может, наоборот, в курсе? Блять, в попытках разгадать твое поведение, я сломаю свой мозг. Отлично представляю себе, что ты сейчас скажешь. Но в этот раз у меня заготовлена беспроигрышная отмаза: нам надо обсудить завтрашний шашлык. А нормальный, не съебывающийся с ржавых ножек мангал есть только у тебя. И ты точно едешь, раз уж скидывался. Смотри, у меня все продумано. Я бы возможно даже свалил бы сейчас спать, потому что не уверен, что ты придешь не под утро. Но жаль терять такой удачный повод. Удачный повод увидеть тебя наедине и вблизи. *** Вначале в сознание вонзается ощущение того, какая твердая и неудобная опора под спиной, и как затекла шея. Потом уже засекаю шорох и какое-то движение поблизости. Когда открываю глаза, ты уже на несколько ступенек выше - поднимаешься по лестнице к своей площадке. Нагло, (блять, ну до чего же нагло!) перешагнув через меня. Вскакиваю. Сон как рукой сняло. Да, какой там сон? Адреналин мгновенно вплескивается в тело, жжет изнутри. Я сам весь как гудящий трансформатор сейчас, такое напряжение - с которым только драться или трахаться. По-другому уже не отпустит. Ты, разумеется, успеваешь и развернуться и шарахнуться к подоконнику - и мой удар помогает тебе продолжить эту траекторию. Не успеваешь блокировать, въебываешься позвоночником в отломанный край деревяшки. - ****ков, ты долбанулся что ли?! - (давай, поори еще громче. Может, не всех соседей разбудил?) - Я думал, ты тут спишь, блять! Сразу же сокращаю дистанцию, не обращая внимания на попытку врезать мне по тормозам - ты не Чак Норрис, смирись с этим. Несильно пробиваю в солнышко, чтоб согнулся. Хотя, хочется впиздить так, чтоб ты желудок свой выплюнул, сука! Дергаю на себя и тут же толкаю лицом к стене рядом, пока не опомнился. Сквозь всю ярость пробивает на ржач. Ты был так любезен, что постарался перешагнуть аккуратно, не разбудив? Типа это нормально для меня – спать в твоем блядском подъезде? Да ты гонишь, чувак! Десять секунд на подавление сопротивления (ты, конечно, не намного слабее меня, но сейчас на моей стороне правда. И злость, от которой чуть ни звезды перед глазами!) - и я со всей дури вжимаю тебя стену, сбивая с облезлой секционной батареи консервную банку-пепельницу. С садистским удовольствием заламываю тебе руку за спину. Вот и все. Пока ты дергаешься в попытках уйти от боли - не теряю времени, быстро расстегиваю тебе джинсы. Ну, не быстро, конечно… Не так это удобно делать одной левой рукой, да еще и следить, чтобы ты не вырвался и не вывернул себе нахрен сустав. Сам не понимаю, почему так легко решаюсь на это? Просто несет на инстинктах, на интуиции... А ведь я совершенно трезв и прошу занести этот факт в протокол. Коленом ухитряюсь еще ниже стащить с тебя джинсы с трусами. И этим же правым коленом толкаю твою ногу вверх, вынуждая согнуть ее и поднять. Фиксирую – прижимая к холодной сейчас, в июле, батарее. Снова поток русской нецензурной из твоего рта, но уже намного – на порядок! – тише. Практически шепотом. Затравленно замираешь в моих недо_объятьях. Ты все правильно понял: теперь понимать шум – не в твоих же интересах. Это тебя могут застать сейчас в совершенно неортодоксальной для России-матушки, пидорастической позиции. И это не мне потом каждый день ходить через этот подъезд. Я вообще живу в другом районе. Такая покорность, пусть и вынужденная (Хотя, какого черта? Именно что -вынужденная!) рвет крышу. Дышу глубоко - до гипервентиляции, пытаясь справиться с желанием начать отгрызать от тебя куски. Через секунду и пару оглушающих глотков какой-то до жути знакомой туалетной воды (название выпало из башки), замечаю, что почти что этим и занимаюсь: увлеченно ставлю засосы. На шее, на сгибе плеча, под челюстью… Всегда считал засосы понтами и излишним пафосом. Да уж... я просто никогда не попадал в ситуацию, когда они – необходимость. Снова пытаешься вырваться – теперь уже благоразумно молча. И так агрессивно, будто тебе реально важно. Шипишь сквозь зубы, когда я случайно выкручиваю тебе сустав еще сильнее, и все-таки застываешь, пережидая приступ боли, не дергаясь, даже когда я ослабляю захват на кисти и самонадеянно перехватываю левой уже рукой тебя за горло. - Один хуй не отпущу. Не дергайся даже, только хуже сделаешь, - поясняю зачем-то, совсем хриплым, напрочь чужим голосом. Ты и не дергаешься. Впрочем, на всякий случай сдавливаю тебе шею посильнее, заставляя отклониться назад, чтоб иметь возможность дышать – в гробу я видел твою притворную сговорчивость. Не верю. - Какого хера тебя от меня надо? Чего ты приперся вообще? Отрываюсь от тебя, выплываю из ощущений вжимающихся мышц твоего пресса под моей ладонью. С трудом пытаюсь сформулировать хоть что-то ехидное. Реальность упорно не желает возвращаться... Очень своевременный вопросик! Совсем не понятно, что же мне такое от тебя нужно, да? А приперся я, кстати... - Ну, мы же договаривались насчет завтра, - (блять, а сам-то я что несу?) - Мангал нормальный нужен. Забыл, что ли? - Я же говорил Паше вчера, что у меня не дома мангал. Он вообще у тетки на даче, - запинаешься, тянешь воздух сквозь сжатые зубы. Неужели, так нравится? Хотя, мне же нравится, как послушно сжимаются твои соски, если их покрутить между пальцами (а потом пощипать, так, чтоб встали еще сильнее). Почему это не должно нравится тебе? И вдруг до меня доходит. Да тебя же самого походу уже конкретно выносит из реальности. Выносит прямо в пяти метрах от собственной квартиры. А говорить эту левую и уже не важную в данной ситуации поебень - надо специально для того, чтоб ты мог свободно притворяться. Притворяться, что это все делает сейчас кто-то другой. Кто-то очень похожий на нас. Ну, а настоящие "мы" - в этот момент просто обсуждаем завтрашние планы. Напоминает слегка шизофрению, но я и сам уже зачем-то включился в эту игру: - Ну, ты же понимаешь, что мы сейчас спокойно можем сесть в мою тачку и съездить туда за этим чертовым мангалом? - Не пизди, - черт, я готов слушать твой сбивающийся шепот часами вместо эротического радио. – Ты же в гавно. Тебе нельзя за руль. - Я даже пи-ива сегодня не пил, - ухмыляюсь, как идиот. Или как упоротый на самом деле. Хотя, ты все равно не видишь выражения моего лица, какая разница? - Да, ну! А по голосу не скажешь... А вот это была последняя капля. Что-то слишком уж спокойно ты ехидничаешь - для натурала, у которого в прямой перспективе принудительный однополых трах. И я разрешаю себе, наконец, оборзеть на полную - прикусив сзади за шею, набираю полные легкие одуряюще вкусного твоего запаха и не сдерживаю больше довольных, сытых стонов. Расстегивать собственный ремень и ширинку снова приходится одной рукой - ты все еще слабо вырываешься. Словно напоминаешь (мне? себе?) о том, что не согласен с раскладом происходящих событий. Задираю повыше твой свитер и свою футболку, прижимаюсь грудью к напряженной спине. Мгновенно становится так жарко, так потрясающе хорошо... Что не удержавшись сразу же трусь об твою круглую задницу, еще не стащив белье. Кроет от самого чувства вседозволенности, молчаливого разрешения. От предвкушения того, что можно делать что хочется. Член в секунду выпрямляется окончательно, встает на полную. И, проехавшись высунувшейся за резинку трусов головкой по горячей коже, машинально крепче стискиваю тебя руками - ощущения приятные до предела. Сладкая волна от паха по всем нервам тела. Горячий шар, распухающий в солнечном сплетении. И от того, как ты тут же вздрагиваешь, выдыхая сквозь зубы ругательство, от того, как покрывается мурашками твоя спина и бедра - у меня зубы сводит. Очевидно же, что ты именно этого и ждешь... Что представляешь мысленно как это может выглядеть. И ты (экстрасенс, блять!) - незамедлительно подтверждаешь мою догадку: - Ты вообще представляешь, как это сейчас выглядит со стороны? – шипишь, едва слышно, но из-за злости в твоем голосе, мне кажется, что ты все еще орешь. - А если сейчас кто-то выйдет из лифта? - Блять, ну, какая разница? – с неохотой отрываюсь от вылизывания соленой кожи на ключице (как же удобно быть выше ростом). – Кому не нравится, тот пусть не смотрит. Через секунду я уже готов надавать самому себе по морде – ты вдруг с новым энтузиазмом начинаешь вырываться. О, да я, мать вашу, "психолог". - Заткнись. Лифт мы услышим, – наощупь прижимаю к твоему рту пальцы правой руки, перехватив твои запястья в одну левую. Впрочем, больше глажу губы, чем реально закрываю рот. - Открой лучше рот. Ну, пожалуйста... давай, оближи... В шоке от собственной умоляющей интонации (вразрез с вроде как доминирующим положением и намерениями) - чувствую как горячо краснеют щеки и уши. Не ожидал от себя. Ебать, да ты сам походу ломаешь мне психику. К счастью, тебе немного не до того сейчас, чтоб язвить еще и по этому поводу. Когда внезапно сразу три пальца оказываются у тебя во рту - окончательно прощаюсь с рассудком. Облизываешь их, всасывая глубоко, по вторую фалангу. Не так, как девчонки, те делают это напоказ, игриво и эротично, а очень ответственно и тщательно. И когда проходишься кончиком языка по подущечкам - я готов кончить от щекочущих ощущений, пробивающих от пальцев руки прямо до члена. Вытаскиваю их, ущипнув напоследок за нижнюю губу. С сильным сожалением выбрасываю из башки мелькнувшую было там безумную мысль, как бы сейчас можно было использовать эти мокрые пальцы. Нет, это точно будет уже полным уебанством с моей стороны. Без нормальной смазки, без презерватива, без клизмы, в конце концов - ты бы убил меня потом. В прямом, не в переносном, смысле. Да, я бы и сам за такое убил. Поэтому добавляю еще, сплевывая на руку и, быстро стащив трусы, смазываю свой стояк, чтоб создать подобие скольжения. Заправляю член тебе между бедер, упираясь в уже подобравшиеся яйца. И заставляю плотнее сдвинуть ноги. Все еще влажную ладонь (с небольшим опасением - а вдруг не смогу тебя возбудить?) опускаю вниз, тебе на пах. И, наконец-то, решаю дать свободу твоим рукам. Учитывая то, как моментально твой член наполняется кровью, отдаваясь ударами пульса в моей руке - пытаться возобновить драку ты не станешь. Хотя бы в ближайшие двадцать минут. С восторгом наблюдаю, как ты сам (без подсказок, по собственной инициативе) упираешься ладонями в стену, наклоняешься даже. Все-таки ты сучка в этом плане. Хотя.. сам теперь поражаюсь, как я мог вообще сомневаться? Ты все это время и вел себя как сучка. Пробных пару движений. А затем, у меня вполне синхронно начинает получаться дрочить тебе, каждый раз чуть сильнее сжимая кольцом из пальцев под головкой (чтоб быстрее накрывало) и двигаться самому. Тебя ведет уже совсем скоро... Запрокидываешь голову. Потом еще хлеще - отталкиваешься от стены и прижимаешься ко мне спиной, обжигая ощущением влажной, горячей кожи, мешая двигаться быстро и удобно. Обхватываешь руками за шею, неловко пытаешься ухватить за волосы - у меня для такого слишком короткая стрижка. И я забиваю на все. Всовываю между ног колено, снова широко раздвигаю тебе бедра. Ускоряю движения руки, одновременно пальцами левой - провожу, уверенно нажимая, от копчика до яиц. Вздыхаешь чуть ли ни нежно (обалденный звук), и со страдальческим стоном, качнувшись снова вперед - кладешь на стену уже согнутые в локтях руки. Почти так, как надо выгибаешься. И прижимаешься лбом к исписанной цитатами из песен Цоя штукатурке. А я просто схожу с ума от жадности. Я хочу сожрать тебя всего, целиком! Ведь это все совсем скоро закончится, а я только сейчас осознал, что хочу тебя еще раз. Тысячу раз. Я хочу тебя в кровати, всерьез. Балдея от такой ответной реакции, круговыми движениями, большим пальцем поглаживаю отверстие ануса. Ты протестующе мычишь и отрицательно мотаешь головой, начиная стонать уже на каждый выдох. Шепчешь что-то неразборчивое, сквозь тяжелое, шумное дыхание. Я почти зверею, чувствуя подушечкой пальца, как пульсирует у тебя очко. И тут же вскрикиваешь - и замираешь, вытянувшись, напрягаясь всем телом, пока мне в руку толчками выплескивается сперма. Все. Харош быть добреньким. Наскоро вытираю ладонь прямо об стену - похуй, сейчас не до этого. И с чувством глубокого и неукротимого желания как можно скорее кончить, с чистой теперь совестью - подтягиваю тебе джинсы с трусами (потом застегнешься). И, не давай опомниться, резко надавив на плечи, вынуждаю присесть передо мной на корточки. Из возражений - только слабая паника в мутном, все еще расфокусированном взгляде. Вот и славно. Я не привиредливый, к технике придираться не буду. (Нет, я мог бы кончить и просто потеревшись об тебя, но не зря же я столько ждал! Хочу получить все, что только возможно. Сегодня же). - Просто открой рот пошире и не сжимай зубы. Блять, ну давай же! Я никому не скажу, честно... И тут же мысленно закатываю глаза. Сотрите мне кто-нибудь потом память. Я сегодня побил все рекорды по нелепым и тупым фразам. "Честно". Еще бы своим здоровьем поклялся... как в детском саду. Глаза ты, конечно зажмуриваешь, жаль. Зато действительно позволяешь (хоть и морщишься, и дергаешь шеей, будто хочешь увернуться) все, что мне нужно. Позволяешь, взяв за подбородок, водить членом по губам, размазывая выделившуюся смазку, позволяешь повернуть твою голову чуть вбок и плотно обхватываешь губами. Такое чувство, что ты почти не дышишь. Судорожно дергаешься, когда я, увлекшись и теряя контроль - вбиваюсь глубже, чем собирался. Дергаешься, но (какой ты все-таки молодец!) - послушно пытаешься приспособиться, шире раскрываешь рот, даже неловко пробуешь двигать языком. Надолго меня бы и не хватило. Перед глазами темнеет и перехватывает дыхание, пока одна за другой тело сводит двумя долгими, охуительно кайфовыми судорогами. И кажется, я совсем уж по-ублюдочному грубо сдавливаю руками тебе челюсть, не замечая больше красноречивых знаков протеста. Эх, поверь, тебе лучше потерпеть так, чем я обкончал бы тебе ебальник. И ты давишься и надрывно кашляешь, когда все-таки до меня доходит, что надо отпустить тебя и убрать руки. Сплевываешь прямо себе под ноги и тяжело дышишь, закрывшись руками, не поднимая голову. Даже в полумраке можно разглядеть, что у тебя красные не только лицо и уши, но и шея. Пока жду, когда ты уже вернешься к жизни и додумаешься встать - машинально вытаскиваю из кармана измятую в мясо пачку. Вытряхиваю зажигалку. Ситуация, конечно, неловкая охуеть как… Но, бляха-муха, оно того стоило! Возможно, ты это даже и сам поймешь. Когда-нибудь... Внутри чудом уцелевшая сигарета. Одна, как и полагается в таких ситуациях (перед утренним прощанием после бурной ночи). И как-то я пропускаю момент, и ты успеваешь не только спокойно встать, но и, выхватив у меня пачку, выцарапать ее и сунуть себе в рот. Даже не потрудившись вытереть блестящую на подбородке и в уголке рта слюну и как-то особенно притягательно обнимая фильтр губами. Твою мать... У меня уже даже от этого по-новой начинаются недетские ассоциации. Загипнотизированный этим твоим лицом - без возражений подкуриваю. И убеждаю себя, что за часы ожидания и так уже много выкурил в закрытом помещении. Отнял у себя сколько-то-там месяцев жизни и насмерть отравил табун лошадей… Да и похуй. Как джентельмен, теперь я обязан за тобой поухаживать хотя бы так, что ли… Блять, как хорошо, что не пизданул эту мысль вслух! (Чтоб не заржать в голос - приходится отвернуться и притвориться, чтоб кашляю, зажав рукой рот). Потому что драться с тобой – это последнее, чего мне сейчас хочется. В таком-то расслабленном и довольном жизнью состоянии. Ты же сейчас, наоборот – слегка нервозен. Или даже не слегка? Когда поворачиваюсь, ты неловко застегиваешь джинсы. Затягиваешься все так же закушенной по центру рта сигаретой, так, что щеки западают и ярко выступают раскрасневшиеся скулы. Убиваешь меня пристальным взглядом (обещающим страшную кровную месть) но, видимо, скорее язык себе откусишь, чем решишься как-то откомментировать ситуацию. Пожалуй, я тоже воздержусь. Лимит наглости на сегодня я уже исчерпал, побуду теперь тактичным. И тактично - свалю. Хотя… еще самый последний разок можно и… ...да, и подумаешь! Попытка романтичного прощального поцелуя в щечку не удалась. Но засчитана. К тому же, я вполне удачно увернулся - тлеющая сигарета ужалила меня не в лицо, а в шею. Возвращения к тебе дара речи я все же не дожидаюсь. Игнорю лифт и (несмотря на усталость от почти двух суток без сна) бодро спускаюсь по лестнице. Даже перепрыгиваю через ступеньки, как малолетний пиздюк. Ты только что мне отсосал. Нет, вы только вдумайтесь, это же гребаная сенсация года: ты! мне! отсосал! Сам. Выбравшись, наконец, из твоего подъезда, я почти минуту туплю, вспоминая, в каком из соседних дворов оставил машину. А окрыляющее ощущение того, что я таки меняю под себя этот сраный мир никак не желает отпускать.