in your passion i was lost

      Она открывает дверь, тихо выходит из ванной. Девушка так прекрасна. От нее исходит невероятный аромат, пробуждающий негу и соблазн. Её слегка влажное после душа тело лишь в нежно-розовом полотенце, так перекликающимся гаммой с ее прядями волос, изредка касающимися ее чистейшей белоснежной кожи лица. Девушка присаживается на застеленную кровать, беря в руки крем для рук. Выдавив немного, она размазывает, медленно растирает его по своим пальцам, ладоням и запястьям. Как же это возбуждающе выглядит… Внезапно юная леди ощущает, что в комнате не одна, несмотря на отсутствие посторонних звуков. Вдруг едва уловимый шорох по расстеленному одеялу, настолько тихий, что она осознала его лишь спустя несколько секунд. Затем девушка почувствовала некоторую чужую весомость на постели, и сидит она на ней тоже не одна. Куноичи медленно поворачивает голову влево, в ее взгляде уже затаился некоторый испуг, ее сердце забилось быстрее. Тут она смогла расслышать тишайшее настороженное дыхание и свойственный лишь одному человеку запах древесной свежести и мускуса. — К-какаши-сенсей, — испуганным тоном начала девушка, — ч-что вы здесь делаете? Названный слегка опешил от такого резкого поворота событий, но угрозой для него это не стало. — Сакура, — прошептал Хатаке, наклонившись к уху куноичи, произнеся ее имя, будто смакуя каждый его слог — тш-ш… — дыхание джоунина обжигало, пустив по телу мурашки, девушка почувствовала, что он без маски. Харуно остолбенела от происходящего, она совершенно не понимала, что можно сделать, кроме как вдарить любимому сенсею… Какаши медленно провел кончиками двух пальцев от затылка до поясницы, предварительно развязав полотенце сзади. Девушка старалась удержать его, чтобы прикрыть хотя бы переднюю часть. Джоунин приблизился к затылку куноичи и коснулся губами ее седьмого шейного позвонка, дотронувшись до него языком. Он продолжил замысловатую влажную дорожку поцелуев к плечу Харуно, нежно проведя лицевой стороной ногтей до предплечья. Своими губами от локтя до кисти Хатаке начал затуманивать разум Сакуры, он остановился на запястье, оставив последний будоражащий след на тыльной стороне ладони, покоящейся на придерживаемом на груди полотенцем. Куноичи уже была почти готова к сокрушительному удару, но шиноби, кажется, предвидел это… Какаши вернулся к месту шеи и плеч, оказавшись уже почти сбоку от девушки. Он едва ощутимо провел кончиком языка от основания руки до середины шеи, упокоив поцелуй ближе к ключицам. Девушка прикрыла глаза, растворяясь в неге, ее едва слышимое дыхание участилось и стало значительно глубже. Хатаке обвел контур ключичных костей кончиком юркого язычка, слегка касаясь их белоснежными зубами. Его губы придвинулись к шее. Какаши осторожно провел руками по девичьей талии, что не скрыта за махрою. Он уже более уверенно прикоснулся губами к шее, лаская молочную кожицу шероховатым языком. Движения губ юноши становились все решительнее, он оставил пару розоватых следов на коже куноичи. Сакура лишь томно и рвано выдыхала, помутневшее сознание не давало ей мыслить здраво и, наконец, противостоять сенсею. Хатаке немного оттянул ткань полотенца из руки девушки в попытке оголить ее грудь и талию. — С-сенсей… — единственное, что вырвалось у Харуно дрожащим голоском в ответ на действия джоунина. Какаши, всё-таки, снял так ненавистную ему махровую ткань, прикрывавшую изящное девичье тело. Его ладони прошли чуть выше, к ребрам, он провел пальцами по лопаткам, заставив куноичи судорожно выдохнуть слегка откинуть голову назад. Хатаке немного вытянулся вверх, устремив желающий взор на лицо девушки, прикрывшей глаза от удовольствия. Ее рот был приоткрыт, юноша прильнул к столь желанным губкам, не прекращая поглаживать талию, спину и плечи. Он плавно углубил поцелуй, слегка покусывая ее розоватые губы и играя с ее языком. Любое даже самое незначительное его прикосновение донельзя разгорячало молодое тело. Шиноби наконец оторвался от юной леди и, вновь пройдя жарким следом по шее, приблизился к отяжелевшей возбужденной груди куноичи. Пройдясь по нежно-розовым ареолам прохладными пальцами, Хатаке прикоснулся к коже горячими губами. Он более властно поджал ладонью выпуклость, дотронувшись кончиком языка до затвердевшего соска. Какаши нежно посасывал кожу груди девушки, обрывая с ее уст тихие откровенные звуки и томные выдохи. — С-сенсей, перестаньте… это неправильно… — судорожно повторяла девушка, уже почти полностью потонув в нежности его прикосновений. Своими руками, пальцами и губами Хатаке побуждал бурю эмоций в ней, трепетно и умело касаясь разгоряченного тела Сакуры. Та лишь обрывисто постанывала, на каждое из этих вездесущих поглаживаний. Это словно умелая игра на миллионах струн ее тела, провоцирующая, Харуно даже не представляет, насколько соблазняющие стоны, исходящие от нее, пораженной сладчайшей истомой. Будучи уже без жилета, шиноби сбросил с себя в сторону верхнюю часть одежды, оголяя горячее мускулистое тело. Сакура, испуганно глядя, старалась прийти в себя, отгоняя любые развратные мысли. Какаши присел на кровать и бережно опустил тело девушки на поверхность. — Какаши-сенсей, чт-то вы делаете? — как будто совсем не ясно. Ее испуганный невинный тон порою так возбуждал. — Тш-ш-ш… — лишь ответом было, юноша приложил указательный палец ко рту Харуно. Он вновь слился в поцелуе с ней, наклонившись к ее лицу. Мужчина вновь прошелся губами и языком по старому пути от шеи до ребер и начал придвигаться к подтянутому животу. Он обвел контур пупка, прикусил выступающую бедренную косточку. Хатаке спустился поцелуями до начала лобка, ему осталось преодолеть единственную преграду — кружевные трусики куноичи. Он провел двумя пальцами по половым губам сквозь уже влажную эластичную ткань, приближаясь жарким дыханием к внутренней стороне бедра. Нежно провел лицевой стороной ногтей по коленным впадинкам, икрам и голени, вызывая резкую неподатливую Сакуре слабость в ногах. С ее губ слетел будоражащий невинный стон. Как же, все-таки, искусно сенсей ублажает свою любимую ученицу… У той даже нет сил сказать «нет»… Учитель захватывает край кружева и медленно оттягивает его вниз, к коленям, от чего куноичи судорожно сводит ноги. Но у нее не хватает сил и воли, чтобы противостоять манящим касаниям своего сенсея. Хатаке протягивает два пальца к точке соприкосновения сомкнутых ног и нежно проводит ими между, размыкая вновь. Его ладони снова стремятся к внутренней стороне бедра, от чего Харуно в состоянии лишь подавать надежды хотя бы на малейшее пояснение в сознании и беспомощно постанывать, глубоко и часто дыша. Ладонь Какаши полностью полегла на половых губах Сакуры, пустив по ней волну истомной дрожи с оттенками испуга. Девушка, простонав, выдохнула. Хатаке нежно поглаживал промежность куноичи, ухмыляясь, выставляя на обозрение белейшую улыбку… сейчас куноичи увидела ее чистейший блеск без маски. Это придало окончательную не подчиняемую слабость в теле. Девушка лишь откинула голову назад, будучи полностью подчиненной истоме и ее возбудителю. Харуно обильно истекала смазкой, заводя тем самым еще больше. Влажной ладонью он провел меж губ, поглаживая клитор и вход во влагалище, заставив ученицу сжать губы и промычать от блаженства. — М-м-м… А-ах… сенсей… — Сакура сильно выгнулась в спине, вдавив попу вглубь кровати. Какаши, не переставая ласкать промежность, нежно проводил пальцами второй ладони по щиколоткам, коленным впадинам и внутренним сторонам бедер горячего девичьего тела, такого желанного… Хатаке прильнул губами к колену, продолжив вниз по направлению к своей упокоенной между ног ладони и оставив последний след близ лобка. Какаши специально прождал несколько секунд, чтобы в один момент резко проникнуть горячим языком меж влажных губ куноичи. Это движение вызвало первый полный, поистине громкий стон девушки. Джоунин продолжил прелюдию, подведя язык к клитору. Затем он вновь придвинулся ниже, медленно проникнув во влагалище. Сакуру бросало из стороны в сторону, она уже была не в силах сдерживать столь откровенные стоны. Похоже, подобные ласки были ее настоящей слабостью. Язык Хатаке углубил проникновение, вновь пройдя по малым половым губам, затем более настойчиво и напряженно углубившись в девственное лоно. Ласки учителя порой начинали побуждать влагалищные сокращения, свидетельствуя о приближении оргазма. Замысловато полизывая и посасывая кожу промежности Харуно, он словно чувствовал, как ему полностью повиновалось ее тело, как он может управлять им, невзирая на ее мысли, ибо то не соврет… От этих мыслей у самого Какаши помутнился рассудок. Завершающие движения, и Сакуру наконец постигает первый в жизни полноценный оргазм. По ее телу проходится токовый разряд, ее сотрясает, ее стоны прошлись раскатом по стенам. Хатаке закусил губу в наслаждении процессом. Он мимолетно сбросил с себя последние элементы гардероба, будучи уже совершенно нагим. Головкой члена он провел по девственному лону, оргазм куноичи пробудил в ней только большую жажду заполненности внутри. Хатаке нагнулся к приоткрытому рту девушки, медленно проникая в нее и стараясь причинить как можно меньше боли. Юноша накрыл ее припухшие губы своими, сплетаясь с ними в страстном танце. Какаши почувствовал преграду. Резко, невесомо, почти незаметно, отвлекая от наступившей боли поцелуями в шею, проникает почти полностью. Сакура издает болезненный полустон, замерев. — Тш-ш-ш, Сакура… — успокаивал сенсей ученицу подобными словами шепотом на ухо. Удостоверившись, что боль Харуно утихла, Хатаке медленно вышел и вошел вновь, постепенно набирая темп, не прекращая нежные поцелуи. Сакура потихоньку привыкла, чувство боли переросло в чувство заполненности, а то уже приобрело разгорающуюся внутри страстную истому. Тела Какаши и его ученицы буквально слились в одно целое, они были настолько разгорячены и возбуждена, что они окончательно потеряли способность мыслить здраво. Нежно заполняя собой куноичи, юноша откинул голову назад, очень тяжело дыша, рыча. Как бы там ни было на самом деле, того холода и бесчувственности, что ощущается лишь при обычном сексе, не было. Они разожгли пламя, искру в сердцах друг друга. И сейчас, наслаждаясь друг другом сполна, они чувствовали не только физическое удовлетворение, но и духовное. Ощущение пожизненного одиночества в каждом из них порою поубавилось, да значительно. Они заполнили друг другом душевную пустоту. Какаши и Сакура близились к пику. Их тела, обжигая кожу, все ближе прижимались друг к другу. В последние десятки секунд темп акта еще сильнее увеличился, Хатаке уже входил в Харуно на полную длину. Вот оно. Наконец. Их донельзя громкие стоны-вскрики слились в звучании. Сенсей совершил последний толчок и излился в девичье тело. Его обладательница, еле оправляясь после сокрушительного момента кульминации, закрыла глаза и пыталась успокоить тяжелое дыхание и быстрое сердцебиение. Тела обмякли, обессилели. Хатаке прилег на кровать рядом с куноичи, приобнимая ее. Та уже почти заснула от сильной слабости. Они так и уснули. Единственное, что оживленно продолжало излучать энергию — блеклый маленький светильник, едва заметно освещающий тела в ночной мгле.