Солнечный

Теперь уже точно все. Данариус мертв, за ним теперь некому охотиться. Эльф посмотрел в окно – темно и неуютно, и все же он любил ночь. В этой густой тьме, лишь слегка прорезанной тусклым светом из окон имений и уличных фонарей Верхнего Города, можно было уйти, исчезнуть, как это часто делал Андерс. Архидемон его побери, мысли о целителе были не самым лучшим способом занять свои мозги, особенно сейчас. Но они сами лезли в голову, смешивая приятные воспоминания с догадками. Фенрис понимал, что убийство тевинтерского магистра светловолосый маг ему бы с легкостью простил, но… Он лишил жизни ту, которая предала его, сдала бывшему хозяину. «Убил. Собственную. Сестру.» - отчеканил каждое слово его внутренний голос. Он ведь вонзал руку в ее тело, схватил ее сердце, чувствуя, как бешено оно колотится, слышал хорошо слова мольбы и то, как эльфийка называла его «братиком». А потом посмотрел в огромные изумрудные глаза, такие же, как у него самого, рванул руку на себя. В кулаке остался кусочек плоти, еще теплое сердце предательницы, которую в жизни до ритуала лириумный эльф называл сестрой. Он обернулся, а на него смотрела пара изумленных испуганных глаз цвета чистого янтаря. Андерс… Он умел смотреть прямо в душу, это было его особой магией, которая действовала на всех, а особенно – на Фенриса. Демонов отступник! Как ненавидел бывший раб себя за то, что позволил этому златовласому воспитаннику Ферелденского Круга занять особое место в его сердце. Теперь маг вряд ли вернется к нему. А ведь воину так нравился запах его волос – эльфийский корень и мята, нравился слегка насмешливый взгляд и моменты, когда его тонких губ касалась мягкая почти нежная улыбка. Почему? Почему все так сложно? Ведь Андерс маг, а он поклялся до конца жизни ненавидеть их, ужасных бессердечных тварей. Но проблема в том, что его целитель не такой, он… солнечный. От него исходит тепло, его голос завораживает, а глаза вселяют доверие. Рядом с ним уютно, как дома, рядом с ним везде дом – и в переходах Глубинных Троп, и возле лагеря долийцев под Расколотой горой, и в тесных подземельях Клоаки. Такой прекрасный солнечный маг. И теперь такой далекий, потерянный навсегда. Эльфу вдруг захотелось, не смотря на собственную гордость пойти к целителю и на коленях умолять выслушать его. Но вот вряд ли он даже взглянет на воина. В порыве Фенрис дернулся к двери и замер, увидев Андерса. Маг почти улыбался, смотря на лириумного призрака своими янтарными глазами. - Андерс, я… - эльф виновато опустил взгляд. - Котенок, - целитель резко пересек комнату и заключил беглого раба в свои объятия. – Куда ты пропал? Я волновался. - Я думал, что ты… я ведь убил Варанью и… - Фенрис все еще не верил в правдивость случившегося. Страж внимательно посмотрел в его глаза и нежно улыбнулся. - Чудо мое белобрысое, - шептал Андерс своими тонкими губами, - неужели ты подумал, что все измениться из-за этого? – Эльф молчал. Маг воспользовался паузой и прильнул к губам тевинтерского беглеца, аккуратно раздвигая их своими, увлекая в долгий поцелуй. – Глупый, - проговорил он наконец, - я же люблю тебя. Фенрис довольно замурлыкал. Нежными поцелуями целитель покрывал его лицо, шею, уши, повторяя эти слова. Воин зажмурил глаза, когда сухие губы отступника коснулись острого кончика эльфийского уха. - Андерс, ты такой… - на выдохе прошептал лириумный эльф. - Какой? – удивленно взглянул на любимого Серый Страж. - Солнечный, - со счастливым выражением лица ответил тевинтерец. - Мой котенок, - отозвался Андерс, еще крепче прижимая к себе бывшего раба. – Только мой. - Я никуда тебя не отпущу, - пообещал Фенрис. - А я никуда и не собираюсь. Теперь я могу сбегать от чего угодно, только не от тебя. - Теперь я счастлив, правда, - прошептал прямо на ухо своему солнечному магу эльф.