К чему приводят ссоры...

Их отношения никогда не были идеальными, как в каких-то сопливых сериалах которые так любят смотреть девчонки. Это не было мило или романтично. Все, что между ними было, не походило на то, как у всех. И именно поэтому это казалось таким реальным, чистым, правильным. Те, кто знает этих двоих только со стороны, определенно не согласятся с этим. Ведь, кто они такие? Один — хамоватый гопник из самой опасной семьи Южного Чикаго; второй — очередной Галлагер, открытый гей и имеющий, как и многие, несбыточные мечты. Казалось, что нет повода этим двоим даже общаться, но видимо что-то пошло не так.

***

Микки порой задавался вопросом, как он вляпался во всю эту Галлагерскую хрень. И как, он упустил, что сидеть по-вечерам с семьей рыжего для него стало комфортным. Да, здесь была еще и Мэнди, которая видимо сюда переехала, собственно, как и он сам. Он не особо вникал, что у нее происходит там, с этим Липом, но он ясно знал, что сестренка счастлива, и от этого почему-то становилось приятно. Что касается его временного места жительства… Н-у-у, Терри пока что не загремел, и он вынужден жить у Йена. Не то чтобы он против. Просто, это странно. Да, он признался всем, что он гей, но. Для него это все непривычно. И самое главное, Галлагерам на это вроде как все равно. И только сейчас, сидя со сворой этих ненормальных, Микки действительно понимает, что они становятся его семьей, семьей Мэнди. По-началу, Фиона была недовольна, что двое Милковичей проживают у них в доме, в основном из-за Микки. Он вроде как плохой и все такое. Можно подумать все остальные белые и пушистые. Липу было плевать, он изредка бросал колкие шуточки, но на этом его интерес к персоне Милковича заканчивался. Дебби иногда разговаривала с ним, но ничего против не имела, а Карл доставал кучей вопросов: начиная от разновидностей оружия, заканчивая осуждениями гей-секса, от которых Микки по возможности мгновенно ретировался. Но, спустя некоторое время все стали относится к нему лучше, и даже Фиона, могла просто подойти и поговорить с ним. Сейчас они все вместе сидели за столом, и поедали пиццу, которую заказали не так давно. Самый младшие сориентировались быстро, и уже накладывали куски желанной пищи себе в тарелки. Микки, как всегда, сидел возле Йена. По другую сторону разместился Лиам, а возле него Мэнди. Лип немного задерживался, но настроение вечера это не меняло. Все шло довольно-таки спокойно, пока Карл не начал делать то, что умеет лучше всего — задавать неудобные вопросы: — А геи женятся? — спросил Галлагер, дожевывая кусок пиццы. Йен в этот момент, как и большинство сидящих закашлялся, видимо подавившись, а Милкович только покраснел, понимая к чему приведет тема. — Карл, угомонись! — начала выходить из себя Фиона. — Ты не можешь просто спокойно поесть? — Мне просто интересно, — запротестовал он. — Да, геи и лесбиянки могут пожениться, — постарался максимально спокойно ответить Йен. -Теперь все? — А почему тогда вы с Микки не женитесь? Вы же уже так долго вместе. Намного дольше, чем многие пары. — Что, блять, за тупые вопросы? — вклинился Микки уже заметно покрасневший. — У нас и так все нормально. Зачем все усложнять. И, этим ведь только пидоры занимаются. — с неким сарказмом ответил Йен. В какай-то момент наступила полная тишина, которую нарушало только чавканье Карла, который до сих пор ел пиццу. Йен просто ковырял в тарелке, а Микки тупо пялился на него. Все остальные, молча наблюдали за сложившейся ситуацией, не рискуя что-то говорить. — Что? — не выдержал рыжий, и посмотрел на Милковича, который тут уже готов был, то ли убить его, то ли хорошенько отдубасить. — Что за нахуй ты несешь? — воскликнул брюнет. — А разве я что-то не то сказал? — вскинул брови рыжий, снова уткнувшись в тарелку. Тишина за столом начала накалываться. — Мне, блять, интереснее, с каких пор ты так говорить стал? — перешел на крик Микки, подымаясь из-за стола. — А, какая разница, что я говорю? Ты ведь так считаешь? — Йен повторил движение парня, подымаясь на ноги. Теперь, они стояли друг напротив друга, смотря прямо в глаза. — Да, если и так. Ты вроде как не собирался под венец идти, так в чем проблема? — не выдержал парень. — Ни в чем. Отвали, — буркнул рыжий пихая брюнета в плечо. — Охуеть, я теперь вообще не догоняю. С фига, ты меня виноватым делаешь?! — А с фига ты делаешь выводы не узнав моего мнения? — Выводы? То-есть, ты хочешь этого? Свадьба, и прочая херня? — нахмурился Милкович, запнувшись. Его немного потряхивало от гнева, а сердце вылетало от волнения. Парень напротив, тоже был зол, но старался это скрыть. Присутствующие, были немного удивлены текущей картине, но старались вести себя спокойно. Хотя, сейчас, даже Карл понял, что сболтнул лишнего. — А, какая разница? Если, и хочу? То что? — будто бросая вызов спросил Йен. — Блять, тогда пошли. Что стал? Давай, в ЗАГС. Сука, блять, поженимся. Ты ведь этого хочешь? — Нахуй тебя! Я говорил серьезно! — Галлагер уже не сдерживался, и кричал во весь голос, на что Милкович отвечал тем же. — А я что, блять, шучу? — выкрикнул Микки и запнулся. Галлагер молча смотрел на него, не зная что ответить. За столом все были в явном шоке. Мэнди не знала, как реагировать на такое поведение брата, сама с интересом наблюдала за развернувшейся сценой. Парни тяжело дышали, прожигая друг друга взглядами. Они могли всегда понимали все без слов. Но сейчас, слова как-раз нужны. — Мик, даже если… Даже если ты серьезно. То… мне не… Я не хочу, чтобы все было так, ясно? Я знаю, что ты не хочешь этого, и… Просто, давай все оставим как есть? Я не хочу тебя ничего заставлять, — Йен говорил довольно спокойно, что было странно после такого крика. — Йен, я… — голос Микки был хриплый и ему пришлось прокашляться. — Ты меня не принуждаешь, ясно? Галлагер молча смотрел на парня, не зная, что тот имеет ввиду. Он видел тот огонек решимости, как тогда, в баре, когда Милкович признался, и не знал, что тот собрался делать. Но, чего он точно не ожидал, как и все остальные, так этого. Микки молча пошарил рукой по карманам своих старых джинсов, доставая от-туда прямоугольной формы черную коробочку. На секунду, он взглянул на Йена, который в шоке смотрел на парня, а после опустил взгляд на коробку в своих руках. Вдохнув побольше воздуха, он несколько раз сжал свободную руку в кулак, и начал говорить: — Ты меня не к чему не принуждаешь, Йен, ясно? Я купил его еще несколько недель назад. Мы с тобой тогда, в очередной раз завалились на поле, и пили пиво, и… Ну, ты понял, — прокашлялся он, кинув взгляд на заинтересованную компанию, и продолжил. — Когда мы возвращались, напротив в кафе праздновали свадьбу, и я видел как ты на них смотрел. Я всегда знал, что ты любишь эту фигню, но никогда не догадывался, что ты этого действительно хочешь. Я в тот же вечер откопал свою заначку, со времен работы с братьями, и купил его, — хмыкнул Милкович указав на коробочку в своих руках. — Я не мог придумать повода, или выбрать какой-то момент. Хотел сделать это на нашем месте, а не перед твоей ненормальной семейкой, и моей не более нормальной сестренкой, — подмигнул он Мэнди. — А потом, так получилось. И, я не мастер всей этой херни. Но, ты, блять, любишь всю эту поебень. И так вышло, что я люблю тебя, рыжий лобок. Так что… — он замялся, будь-то решаясь что-то сделать, а после решительно кивнул, и… БЛЯТЬ, медленно встал на одно колено, открывая коробочку, в которой лежало красивое серебристое кольцо, с легкой рифленностью. — Йен, сука, Галлагер, ты, блять, выйдешь за меня? И хотя все понимали к чему это все идет, шок на лице каждого был настолько явным, что они были чуть-ли не в ступоре. Даже Микки был кажется удивлен. Молчание затянулось, и Йен опомнившись собирался было ответить, но его прервала открывшаяся задняя дверь, и при входе на кухню, в дверном проеме застыл офигевший Лип. Его такая картина, малость привела в состояние ахуя, ведь не каждый день зайдя домой, увидишь Микки Милковича на колене, с кольцом в руках, делающим предложение твоему брату. И при этом вся его семья, смотрит на это не менее шокировано. Единственное, что он смог сказать, было: — Ахуеть… Он хотел сказать еще что-то, но его усадила возле себя Мэнди шикнув при этом на ухо, и кивнула брату. Тот выразительно посмотрел на рыжего, намекая, что пора уже ответить бы что-то, а то он как дебил. Йен, спохватившись, резко выдохнул и на одном дыхании выпалил: — Да. Не было радостных вскриков, или подобной херни. Милкович, просто подорвался с колена и притянул Галлагера к себе, целуя. Он впервые целовал его при людях. И хотя ему должно было стать неуютно, ему было абсолютно все равно. Ведь они — семья Йена. Они — его семья. — Мик, я блять сейчас в ахуе, поэтому сотню вопросов выдам потом, а сейчас, блять, поцелуй меня еще раз. — проговорил Йен, на что Микки только притянул его к себе, надевая кольцо на палец, от чего рыжий охнул в поцелуй, который становился все более горячим. — Хей, я все понимаю, но… Мы тут тоже есть, — вклинился Лип. — И, может кто-то мне объяснит, что здесь произошло? — Я потом тебе все расскажу, — пообещала Мэнди. — А теперь не порти момент. На ее реплику все рассмеялись, отходя от шока. Микки и Йен, вернулись за стол, решив, что наедине обсудят все вопросы. Мэнди к этому моменту в общих чертах обрисовала произошедшее. — Значит, Микки Милкович сделал предложение моему брату, а я это пропустил? — уточнил Лип. — А давайте-ка повтор, а? Его слова никто в серьез не принял, и все продолжили поедать пиццу, которая уже немного остыла. И несмотря на все этот день действительно хорошо кончился. А для некоторых, особенно зеленоглазых рыжиков и брюнетов с голубыми глазами, даже отлично. И вот, ничего больше не могло разрушить покой в этой семье. Ведь так так? Или… — Стойте, а кто из вас будет невестой? — вдруг осенило самого надоедливого из Галлагеров. — Карл!!! Да, определенно ничего больше не разрушит этот покой.