Волна

Дождался. За окном, запотевшим от тёплого дыхания, мелькают очертания деревьев и ночные огни железной дороги. Вагон, пошатываясь и отбивая ритм, несётся вслед за главным составом, удаляющимся в темноту беспросветного туннеля. На оконных стёклах, поблёскивая на свету, отражаемом прожекторами, приклеены разнообразные рекламные объявления и призывающие лозунги. На глаза попадается тёмно – фиолетовый плакат с изображением океана, кричащий о том, что купальный сезон вскоре откроет свои двери. Это значит, что в Японию снова нахлынут туристы из разных частей мира, завлекаемые кто чем. Весна вступает в свои права, приближается тот день, когда зацветёт сакура, и группы восторженных людей будут снимать это зрелище на свои «Nikon», звонко крича о том, как прекрасна Япония в это время. Все эти фестивали, сопровождаемые бурными гуляньями с праздными зеваками, не обходятся без звонких фейерверков, разливающихся по небу тысячей разноцветных осколков. Проехав длинную вереницу подземных кирпичей, выложенных полукругом, мой взгляд ловит вспышки на окнах электрического состава, проносящегося практически вплотную по ту сторону от вагонного стекла. Я устало закатываю глаза, на свои немые рассуждения о салюте, весьма похожем на то, что я наблюдал пару секунд назад. Посильнее вжимаюсь в кресло, чувствуя сильную пульсацию в висках, словно рокот поездных колёс, отбивается в моих мозгах. Усталость всё - таки берёт своё, утяжеляя веки и заставляя их постепенно опускаться вниз, закрывая глаза. Как – то странно то, что я каждую весну проделываю один и тот же маршрут, завлекаемый прелестью океана, омывающего берега Хоккайдо. Немного потряхивает от перехода на другую поездную линию, вынуждая полностью закрыть глаза и, перевернувшись на бок, протяжно зевнуть. Сколько времени проведено в пути? Скорее всего, чуть больше дня, но почему же я тогда вымотался так, словно неделю пробыл в качалке? Поёжившись, я разминаю затёкшую спину и слышу похрустывание суставов, характерное для того, кто долго находится в одной позе, не меняя положения. С утра будет очень больно разгибаться в полный рост, но я сам в этом виноват, нужно было соглашаться на самолёт. На руках поднимаются волосы, из – за холодного ветерка, вылетающего из вертикального кондиционера, слегка барахлящего на остановках и издающего что – то похожее на стрекотание сверчков. Приятно холодя кожу, насытившуюся тёплыми, весенними лучами солнца, струи воздуха обволакивают моё тело, не давая топиться в ночной жаре островного государства. Рука ползёт к змейке, находящейся около горла, зацепив надоедливую «собачку», я тяну её вниз, распахивая серую толстовку, которую я зачем – то напялил на себя, послушав доводы матери о том, что я замёрзну, если не приму все меры для теплоизоляции. Да, так дышать намного лучше, и воздух жадно проникает в отверстия за спиной и по бокам, холодя футболку, прилипшую к телу, от обильного потоотделения. Почему я не догадался сделать это раньше? Зацепив края несносной вещицы, препятствующей поступлению воздуха к запыхавшемуся телу, я энергично встряхиваю кофту, и ощущаю, как торс обдаёт порывом ледяного воздуха. Пожалуй, я совсем стяну эту штуку, чтобы тело, наконец – то смогло дышать. Избавившись от избытков верхней одежды, я остался в обрезанных по колено джинсах, высоких кедах и футболке с английской надписью «surfing - my life», улыбнувшись, прикладываю ладонь к груди и ощущаю шершавую поверхность там, где находятся буквы, целиком и полностью, передающие мой внутренний мир. Открыв глаза, я встречаюсь с настороженным взглядом в отражении стекла, и с трудом узнаю в том парне себя. Огромные мешки под глазами цвета сирени, опухшее лицо и загнанный взгляд, делает похожим меня на наркомана, сидящего на игле уже приличное количество времени. Подогнув под себя ноги, я пытаюсь поудобнее устроиться на маленьком сиденье, еле вмещающее в себя здорового 18 – ти летнего парня, ростом, перевалившим за 180 сантиметров. Выуживаю из кармана джинсов IPod и зарываюсь вместе с ним в тёмное местечко, находящееся ближе к откидной спинке, чтобы закрыть экран от мелькающего света. Разглядев вполне приличную песню, тыкаю по экрану и, вставив наушники в уши, расслабляюсь, отдаваясь прекрасным звукам, гремящим по всему телу. Green Day, обожаю эту группу за то, насколько их музыка пронизывает каждую клеточку тела. Поезд мчится всё дальше и дальше под мотивы песни «Boulevard Of Broken Dreams», а я снова опускаю веки, закрываясь от надоедливых плакатов и потрескивающим половицам вагона. Вокруг нет ни души, если бы не дежурный, то можно сказать меня накрывает сладкое одиночество. Слова солиста ясно передают моё внутреннее состояние, как будто весь мир решил показать, что такое сарказм : «Я следую прямой, пополам делящей разум мой. Пусто впереди, на краю остался я один.». Улыбнувшись, пытаюсь уснуть, завлекаемый сладкими напевами и правдивыми словами. Впервые в жизни я рад тому, что прилежно изучал английский в школе. Слегка шатает, но эти движения подобны тем, которыми матери укачивают своих детей, когда им приснился кошмар. Вот так вот, с улыбкой на лице, убаюкиваемый движением состава через остров, я проваливаюсь в сон. - Станция «Аомори», выход справа, будьте осторожны. – гремит голос в вагоне, заставляющий невольно открыть глаза, и тут же закрыть, потому что утреннее солнце, как нельзя лучше подходит для того, чтобы разбудить спящего человека. Встаю, пытаясь не смотреть в окно, на источник раздражения и понимаю, что моим костям пришёл конец. Чёрт, как же сильно всё болит. Садясь на пассажирском кресле, я потягиваюсь, и наконец – то , привыкшими к свету глазами, выглядываю на станцию, кипящую движением. Как быстро, вот уже конечная остановка и мне надо поднимать своё бездыханное тельце и топать на выход. Покрутив головой по полуокружности, я точно убеждаюсь в том, что все мои мышцы затекли, что весьма плохо отразится на работоспособности. Быстро накинув толстовку, поверх футболки, и схватив дорожную сумку, погружаю её на плечо и вздрагиваю от того, как простреливает поясницу. Тоже мне, спортсмен называется. Двигаясь со скоростью раненой черепахи, я спрыгиваю с поезда на перрон вокзала, города Аомори. По глупости своей тут же, чуть не сношу какую – то девушку, с визгом отскакивающую назад при столкновении со мной. Браво, я решил всех поубивать своими габаритами? - Простите. – скучно протягиваю я, и направляюсь в вокзальное здание, оборудованное в современном стиле и отвечающее всем стандартам Японского мастерства. Путь мой лежит на Хоккайдо, островную префектуру, располагающуюся по ту сторону океанского пролива, отделяющего основные группы островов от региона моей мечты. Теперь нужно постараться не умереть, купить билет на паром и без наименьших потерь добраться до пункта назначения. Пройдя поперёк здание, куда прибывают поезда, я выхожу в сам город и попадаю на проездную часть, где с лёгкостью можно поймать такси. Вот, спустя пять минут попыток поймать машину, я, наконец – то отдаю таксисту деньги и запрыгиваю на заднее сиденье, снова слыша, как хрустят шейные кости. Вот за что, я люблю родную страну, так это за то, что все добросовестно выполняют свою работу и не лезут в личную жизнь человека, без его ведома. К примеру: мужчина, лет 38 – ми, в шапочке, определяющей его принадлежность к одной из компаний местного такси, не задаёт лишних вопрос, ведёт себя дружелюбно и в считанное время довозит меня к порту, откуда я должен отправиться в Хоккайдо. Распрощавшись с милым дядькой, я согнувшись, как горбун из парижского собора, топаю к кассе, и встраиваюсь в очередь японцев, спешащих на работу, или же просто зевающих людей, таких же, как я. Достав из кармана пачку сигарет «Camel», достаю сигарету и, подкурив её, делаю внушительную затяжку, чувствуя, как лёгкие заполняются дымом. Вокруг идёт оживлённое движение, а с пристани доносится рёв пароходного двигателя. В целом никакого порта здесь нет, если не считать маленького домика, оборудованного в морском стиле, служащего кассой, в которой, собственно говоря, я и нахожусь. Докурив, выбрасываю бычок в стоящею рядом мусорную кабинку, и подхожу к кассе, обнаруживая, что подошла моя очередь. Пройдя всеми извилистыми путями, я, наконец – то оказываюсь на маленьком пароходе, следующем к берегам острова, где меня уже ожидает дядя. Чёрт! Я забыл позвонить матери. Хлопаю себя по лбу и быстренько выуживаю из кармана толстовки мобильник, проверяя наличие связи. С облегчением обнаруживаю, что мы ушли на недостаточное расстояние от берега, чтобы пропала связь, поэтому быстро тыкаю по кнопке быстрого вызова и, приложив телефон к уху, выхожу в более - менее тихое местечко на палубе. - Милый. – ласковый голос раздаётся в трубке, после второго гудка, и я с облегчением понимаю, что мама не злится на меня. - Прости ма, я совершенно забегался и…ну…э…забыл позвонить тебе. – зажмурившись, я проклинаю себя и снова стукаю тыльной стороной ладони по лбу. Какого чёрта? Наверное, волновалась, нет, она совершенно точно волновалась, а я повёл себя, как последняя сволочь. - Я не сержусь. Скажи лучше, у тебя всё хорошо? – по ту сторону раздаётся тихий смешок, и я поражаюсь тому, насколько добрая женщина моя мать. - Да, всё в порядке, через пару минут буду на Хоккайдо. – морской бриз обдаёт моё лицо, разбрасывая чёрные волосы на глаза и губы. Убрав, выбившиеся пряди, сажусь на ступеньки, ведущие в отделение, покрытое крышей, на случай дождя. - Передавай всем привет, и пожалуйста, будь осторожен. Я приеду через пару дней, только разгребу завал на работе. – я слышу какие – то звуки на заднем плане, похожие на копировальный аппарат, и понимаю, что отвлекаю её от работы, из – за своей не ответственности. - Конечно, пока мам. - Пока дорогой, люблю тебя. – голос всё такой же ласковый. - И я. – нажимаю на кнопку отбоя, и устремляю взгляд вдаль. Сегодня небольшие волны, мягко обволакивающее судно, уносят его вперёд. В небе кричат чайки, и это лучшие звуки, которые я когда – либо слышал, смешивающиеся с бушующей водой. Век бы слушал это прекрасное творение природы. Обдуваемые ветром, гонящим нас к берегу, виднеющемуся вдали, через несколько минут мы пристаём к причалу, и я тоской смотрю на знакомые места. На этот раз я надеюсь задержаться здесь чуть больше, чем на жизнь. По очереди сходим на берег. Раскачивающееся на приливной волне судно, слегка пошатывается, угрожая моим костям тянуще - режущей болью. С этим нужно что – то сделать! – думаю я, разглядывая длинную бухту, растянувшуюся вдоль пляжа. Вода, нежно омывающая прибрежный песок, холодит мои ноги, когда я, сбросив кеды, одетые на босую ногу, ощущая свежесть океанской стихии. Ощущение экстаза прошибает всё моё тело, а уши горят от наслаждения звуками, которые можно услышать только на пляже. Улыбка расползается по моему лицу, когда выбившееся из – за облаков солнце, озаряет моё лицо, приятно пощипывая солёные остатки бриза на коже. Непередаваемые ощущения покоя и растворённости в окружающей среде. - Скай! – звонкий голос вытаскивает меня из нахлынувшего чувства спокойствия, возвращая на землю. Повернув голову на источник шума, я с радостью наблюдаю, как ко мне….подумать только, буквально мчится тётушка Аоки, активно размахивая рукой в приветственном жесте. Улыбнувшись, я лениво бреду к ней навстречу, замечая позади, точно так же, лениво плетущегося дядю, родного брата моей мамы. – Иди же сюда, я обниму тебя мальчик мой. – с радостными криками, тётя кидается мне на шею, а я роняю свою верную спутницу – сумку, на землю и ловлю эту милую женщину, кружа в воздухе. Она звонко хохочет и сжимает меня в объятьях. - Я тоже рад тебя видеть тётушка. – ставлю её на землю и целую в щёку, пригнувшись к земле так, что спина звонко скрипит от боли, что не укрывается от ушей жены моего дяди. - Милый….спина болит? – она обеспокоенно хлопает меня по плечу, а я принимаю протянутую руку дяди, пожимая её в приветствии. Кажется, старший «Марино», рад меня видеть ничуть не меньше, чем его верная спутница жизни. - Да нет, всё в порядке. – заверяю я встревоженную женщину, одевая кеды и перекидывая через плечо свой багаж. - Давай я. – встревает в наш разговор Джовании, и пытается отобрать мою ношу, на что я резко протестую, и вступаю в разговор с женой, заботливого мужчины, чтобы у дяди не было ни малейшего шанса отобрать мою сумку. Тётушка трещит без умолку, рассказывая обо всём на свете. Эта женщина вообще никогда не замолкает, за что, конкретно я, нахожу её весьма милой. Являясь полной противоположностью своему мужу, влиятельному бизнесмену, идеалу спокойствия и сдержанности, моя тётя жизнерадостный человек, подаривший миру двух прекрасных близнецов. Светлая мысль появляется в моей голове, и я не жду другого шанса, чтобы поинтересоваться жизнью любимой семьи. - Кстати, а как там Дейв и Сакура? – я практически перебиваю восторженную тираду женщины, о том, что мне пора поступить в универ. Нет, ну серьёзно, как будто я сам не знаю, что беззаботная школьная пора закончилась, и мне предстоит занять своё место в круге жизни. Конечно же, дядя туту же предлагает помочь со вступительными экзаменами, за что я весьма ему благодарен. Деньги решают всё, это правда, а я не лучший пример для подражания. Но, даже не это самое главное в этой нелепой ситуации, а то, что я понятия не имею кем хочу стать в будущем, хотя нет, как раз таки я твёрдо знаю, чем хочу заниматься. Вот только то, что действительно прельщает мою душу, в современном мире, считается….подростковым максимализмом. - Я думаю, ты сам должен увидеть, что за последнее время, мои дети сильно изменились. – голос тётушки вырывает меня из раздумий о безоблачном будущем, отчего я потихоньку вникаю в смысл её слов. Это ещё что значит? Они изменились? В какую сторону? Тысячи вопросов завладели мной, как приливная волна, подталкивая оседлать её. Прошёл целый год, с тех пор, как я в последний раз видел своих двоюродных брата и сестру. Конечно, я слышал, что люди в их возрасте моментально меняются. В один момент это дружелюбный парень, режущийся в оналайн – игры, а не успеешь ты оглянуться, как милый игроман превратится в заядлого курильщика. Пожав плечами, мне остаётся надеяться только на то, что ничего плохо не случилось, и моя милая сестрёнка, не превратилась в местную стерву. Дядин джип, марки «Lexus», стоит на авто – стоянке порта, неприлично крича о том, что его владелец имеет толстый кошелёк. В целом, тачка классная, но только не для меня, ведь никогда в жизни я не был увлечён техникой. Единственное преимущество этого «зверя» в том, что мне не приходится сворачиваться в три погибели, что залезть на заднее сиденье кожаного салона. Раскинувшись поперёк огромных сидений, цвета слоновой кости, я вытягиваю ноги вперёд, ожидая пока все рассядутся по местам и дядя, наконец – то включит зажигание, а я почувствую поток холодного воздуха, вылетевшего из кондиционера. - Пристегнись сынок. – голос дяди звучит твёрдо и решительно, не оставляя компромиссов. Нашарив ремень безопасности, продеваю его через себя, запихивая штекер в железную лунку, защёлкнувшуюся сразу же, как только она почувствовала лёгкое нажатие. Насколько я помню, поездка будет не близкой, ведь дом моих «вторых родителей», находится в центре острова, а значит, я успею вздремнуть. Милые супруги обмениваются парой колких шуточек, и я слышу звонкий смех тёти Аоки, отчего и сам замираю в глуповатой улыбочке. Дядя выруливает на шоссе, ловко управляясь с огромной машиной, и мы встраиваемся в поток машин, движущихся с разной скоростью. Развалившись, как шейх, я поглядываю в окно, через тонированные окна, все цвета искажаются, приобретая эффект «сепии», что меня, как ценителя природы, весьма не радует. Ловлю себя на мысли, что в комфортном салоне дорогущей машины, мои мышцы и поясница не так сильно ноют, что не может ни радовать. Проехав пятнадцать минут, никто из нас не проронил ни слова, видимо, взрослые решили, что мне не до их расспросов из – за длительной поездки, и честно сказать, правильное решение. Теперь мы проезжаем по относительно узкой дорожке, тянущейся поперёк рисового поля. Это зрелище меня всегда очаровывало, и я, буквально прилипнув к машинному окну, хватая взглядом каждую мелкую деталь. Как – то мать сказала мне, что с моими странными предпочтениями, я окажусь в какой – нибудь сторожке, работая фермером и буду ожидать очередную ярмарку, где смогу подороже втюхать мешок риса какому – нибудь отделу, по изготовке саке. Я и тогда долго веселился по этому поводу, а уж теперь, вспоминая её выражение лица, не могу сдержать улыбки. Честно говоря, такая жизнь по мне, только есть одно условие, чтобы поблизости находился пляж, где я смогу оседлать волну, чувствуя, как морская стихия бушуют под ногами. Глаза постепенно закрываются. Из – за недостатка сна, перед глазами всё расплывается, и болит голова, что согласитесь, не очень приятные симптомы, когда ты находишься в Хоккайдо. Нужно поспать. Смотрю на электронную панель, откуда сверкают две огромные цифры, уведомляющие меня о том, что мы уже полчаса в пути. Время летит значительно быстрее, чем в тесном вагончике экспресса. Устроившись настолько удобно, насколько позволяет сиденье «Lexus», я закрываюсь от солнца, пробивающегося через лобовое стекло и не замечаю, как проваливаясь в сон. - Эй принцесса, я не буду тебя вынимать из машины, как любящий парень, перепившей на дискотеке цыпочки. – язвительный голос вырывает меня из дрёмы, и я, ясно ощущаю, как меня кто – то трепит по голове, совсем не ласковыми движениями. Дейв. Значит мы уже приехали. На глаза тут же попадаются две красные цифры, глядящие на меня с приборной панели. Чёрт, ну и долго же я спал. Окидываю салон взглядом, замечая, что валяюсь, свесив одну ногу, на заднем сиденье машины. Откинув голову слегка назад, я впиваюсь в голубые глаза, принадлежащие моему кузену. - Заткнись придурок. – отпихивая его, я сажусь и потираю глаза. - Ты так рад меня видеть. – узнаю своего брата, как всегда не упускает момента съязвить. - Взаимно. – выбравшись из машины, потягиваюсь и смотрю на наглую рожу, усыпанную длинными прядями вороных волос. Дейв, кажется, очень рад меня видеть, но с усилием скрывает это, чтобы не разрушать образ модного парня. Это видно, по тому, что уголки его губ дрожат, от ели сдерживаемой улыбки. Такие эмоции просто не могут не умилять меня, и я, громко расхохотавшись, сгребаю его в охапку, похлопывая по спине. - Эгее, перестань, мне нечем дышать! – выворачиваясь, визжит моя жертва, которую, я без сомненья очень рад видеть. - Перестань говнюк, я рад тебя видеть. – после моих слов, Дейв, сдаётся и обхватывает меня руками так, что я чувствуя себя совершенно неудобно, оттого, что моё лицо упирается в его плечо. Ни фига себе! Когда этот хлюпик успел так вымахать?! Отстранившись, вздёргиваю бровь и недоверчиво смотрю на кузена, читая на его лице немой вопрос: «Упоролся что ли?». Продолжая инспекцию, я обхожу его вокруг и оценивающе потираю подбородок, успевший зарасти щетиной, отчего Дейв, стоит в полном замешательстве, и кажется, готовый прибить меня на месте. - Ты что, на смотрины приехал? – выдаёт тот, саркастическую фразочку, а я, как наглая особь, делаю протяжно – оценивающее: «Хммм….» Я, уже собираюсь поведать брату о том, что он слишком налегал на морковку, как вдруг чувствую, как мою талию обхватывают чьи – то ноги, а на шеи замыкаются худющие руки. - Сюрприз. – кричит сестрёнка, и целует меня в щёку, тут же высунув язык, нахмуривает носик и облизывает губы. – Небритый! Узнаю свою семью, когда я с ними, моё настроение всегда подлетает на отметку чуть выше отличного. Подхватывая девчушку за ноги, я поддерживаю её, чтобы она могла поудобнее устроиться на моей спине. - Привет Сакура, я тоже рад тебя видеть. – кузина абсолютная противоположность своему братцу – близнецу, напоминающая молодую копию своей матери. Смеясь, девушка ещё раз целует меня в щёку и посильнее сжимает ручки, как бы обнимая меня. Я даже слышу, как бьётся её сердечко, отбивая ритм на моей спине. Тоже улыбнувшись, я перевожу взгляд на Дейва и, на минуту впадаю в ступор. Парень, стоит, прижавшись к капоту отцовской машины, и скрестив руки на груди, с каким – то….призрением, смотрит на нас. Вот это новости. Может - быть это именно те изменения, о которых мне говорила тётушка? Сакура, заметив, что я прекращаю смеяться, прослеживает за моим взглядом, и спрыгивает с моей спины. - Не обращай внимания, его бросила девушка. – сестрёнка хватает меня за толстовку, и тащит в дом, а я всё так же, не могу отвести взгляда от брата, который теперь, вскинув руки кверху, буквально бегом удаляется из гаража. Если сказать, что я в шоке, значит, ничего не сказать. Увлекаемый за рукав толстовки в прихожую, пытаюсь осмыслить произошедшее. Нет, я удивлён не тому, что у моего младшего брата появилась личная жизнь, в лице отношений с девушками, я даже не удивлён, что такого болвана, как он – бросили, нет, это не новости. Скорее всего меня поразило то презрительное выражение на его лице, когда Сакура нежничала со мной, такое впечатление, что он меня ревнует…или её. Ну да, давай Скай, включи своё извращённое понимание действительности! У паренька просто проблемы и ему противно смотреть на ваниль, без которой не может обходиться наша сестра. По какой – то странной случайности, эта девушка с волосами, цвета безлунной ночи, ни на шаг не отходила от меня, когда я приезжал на каникулы. Не то чтобы это было удивительно, ведь я много раз наблюдал, как обожают сёстры, своих старших братьев, просто….надоедало что ли. - Перестань, он вернётся, когда побесится. – реальность напоминает о себе, звонким голоском Сакуры, которая тащит меня….кажется, в гостиную? Улыбнувшись, я всё таки решаю последовать её совету – не париться насчёт выходок Дейва, и не замечаю, как попадаю в комнату, декорированную в стиле европейской квартиры, что так не характерно для Японии. Дело в том, что моя мать и её родной брат Джованни – родом из Италии, из – за частых командировок дедушки с бабушкой, вскоре вся семья оказалась в Хоккайдо, откуда они, очарованные этим местом, решили не уезжать. С тех пор, семейство Марино обосновалось среди океана, в самой прекрасной стране мира. Дядя женился примерно в возрасте 27 лет, на местной японке, которая по сей день состоит с ним в браке. Тем самым, дядя «разбавил» чистокровную итальянскую кровь, протекающую в его жилах, получив в результате – двух близнецов, совершенно прекрасных по своей внешности, на мой взгляд. Что касается меня и матери, то наша семья «чудная», потому как, мой отец – козёл, бросил её, ещё в Италии, оставив с ребёнком в пузе. Ненавижу урода, хотя никогда в жизни не видел его. Моя мать – Мария Марино, очень сильная и добрая женщина, никогда не упоминала о нём, благородно поднимая меня на ноги, и вскоре снова вышла замуж, только уже не за Итальянца, чтоб его, а за японца – вполне приличного человека, работающего начальником отдела продаж в одном из издательств Токио, где они с матерью и познакомились. - Скай, ты вообще меня слушаешь?! – я слышу разгневанный голос девчушки, смотрящей на меня своими небесными глазами. - Да. – отчеканиваю я, и улыбнувшись, заваливаюсь на мягкую обивку дивана, стоявшего около стенки полукругом. - Не похоже. – обиженно заявляет Сакура, улепётывая по направлению в кухню. Я вижу, как на ней уже возится тётушка Аоки, делая последние приготовление, как я понимаю, для приветственного ужина, а в комнату входит дядя, садясь рядом со мной. - Добро пожаловать, у меня не было случая сказать тебе об этом по прибытии. – усмехнувшись, он откидывается на спинку дивана и смотрит на меня. - Спасибо. - Папа, этот придурок опять испортил настроению братцу. – Сакйра возвращается с какой – то огромной посудиной и ставит её на стол, оборудованный посреди гостиной, по случаю моего приветствия. Дядя свирепо смотрит на свою дочурку, напялившую поверх персикового платьица – фартук, и я понимаю, что его задело слово «придурок». До чего же милая моя семья. Засмеявшись, я протестующе поднимаю руки, чтобы спасти сестру от порицаний отца. - Угомонись тарахтелка, я в норме. – она показывает мне язык и удаляется за очередным блюдом. - Невоспитанная девчёнка. – вздыхает дядя, приложив руку ко лбу, в уставшем жесте. Я широко улыбаюсь, когда до моего слуха доносятся пререкания матери и дочери, насчёт того, какой лучше сок подать к столу. Пока что, я не заметил каких либо изменений. Всё по – прежнему: сестра ничуть не изменилась, оставаясь всё такой же милой девушкой, любящей говорить столько, что уши заворачиваются в трубочки, тётя, такая же ответственная домохозяйка, любящая своих детей, а дядя – такой же неразговорчивый и очень ответственный человек, заботящийся о благополучии своих детей. Но….есть одно большое НО, которое зовут – Дейв. Я обязательно должен поговорить с этим чёртом, чтобы узнать что гложет моего младшего братишку, вот только он уматал из гаража в неизвестном направлении. - Дядя, не знаешь куда Дейв делся? – осведомился я, закидывая одну ногу поверх другой так, что сверху они образовали неправильный треугольник. Дядя смотри на меня, как на нервно – больного человека, который задаёт риторические вопросы. - Сидит за компьютером, где ж ему ещё быть. – вздёрнув бровь, он встаёт с кресла, и направляется в кухню, наливая себе стакан сока, не упустив возможности потрепать дочку по голове, отчего она визжит и отмахивается ручками. Я понимаю, что меня приняли за идиота, который не знает своего брата достаточно хорошо, чтобы определить, что Дейв проводит за компьютерными играми больше половины своей жизни. Тяжело вздохнув, я поднимаюсь со своего места и прохожу в пологую арку, отделанную деревянными узорами. Мой путь лежит на второй этаж, в комнату, которую мы делим с кузеном, когда я приезжаю в Хоккайдо. Не то, чтобы у успешного бизнесмена не было гостевой комнаты в доме, нет, была даже моя собственная комната, но мне больше по душе проводить время с братом, ведь я скучаю по нему. Топая по извивающейся лестнице, подымаюсь на второй этаж, попадая в комнату, оборудованную под библиотеку. Никогда не любил книги, по мне лучше фильм посмотреть, чем эту тягомотину читать, но это на любителя. Не обращая внимания на горы литературы, валявшейся на полу, преодолеваю комнату, попадая в коридорчик, в стенах которого, расположены двери, ведущие в спальни. Быстренько найдя нужную, я даже без стука дёргаю за ручку, но она не подчиняется мне. Ну надо же, он запер дверь! Как будто знал, что я приду и, не сумев преодолеть нежелание видеть мою физию, закрылся в своей лачуге. Не на того напал малыш! Долго соображать не пришлось, что и как делать. Продвинувшись вглубь коридора, я отпираю дверь, уже в собственную комнату, радуясь тому, что наши «коробки», имеют общую стену, а под окнами, так вообще есть крыша, по которой я с лёгкостью могу попасть к Дейву. Улыбаясь, как маньяк, задумавший убийство, распахиваю оконную раму и лёгким движением выпрыгиваю на крышу, удивившись тому, что ни одна косточка в моём теле даже не подумала хрустнуть. Странно, а ведь только недавно у меня была ели ели душа к теле. Такое открытие не может ни радовать. Пробираясь по железному покрытию, я через минуту уже подхожу к нужному месту, заглядывая внутрь. Мой братец, как и говорил дядя, сидит за компьютерным столом, спиной ко окну, а следовательно и ко мне. На экране монитора что – то быстро мелькает, но я не могу разглядеть что именно, так как стекло, отражает меня, делая картинку внутри расплывчатой. Нахмурившись, я обследую внешнюю сторону оконной рамы, замечая, что створки открыты. Ну да, ведь на улице ужасная жара, и он, просто стух бы в своём убежище, если бы не поток хоть какого – то воздуха. Победно улыбнувшись, просовываю ногу внутрь, и сажусь на подоконник. Слава Богам, он не выращивает цветочки, а посему мне открыто место для разгула. Просунув и вторую ногу, я делаю разворот на заднице и спрыгиваю на пол, с удивлением замечая, что Дейв даже не пошевелился, а ведь звук был приличным, чтобы он хотя бы повернулся, не говоря о том, чтобы брат испугался. - Тебе что совсем плевать? – осведомляюсь я, опять же замечая, а точнее НЕ замечая, абсолютно никакой реакции на собственные слова. Оглох что ли? Делаю шаг вперёд, осматривая кузена, и наконец – то замечаю, что на его длинно – потлатой голове, виднеются наушники. Ну теперь понятно, почему я стал причиной игнора, и мне в голову, сразу же приходит весьма гадкий план. Кажется, его ничего не интересует, кроме того, что происходит на мониторе, поэтому я, скинув толстовку и пропотевшую футболку, потягиваюсь, не спеша притворять свой план в жизнь. Ну что? Мне вообще – то жарко, и собственно говоря, я пришёл сюда переодеться. Посмотрев на груду своей одежды, я улыбаюсь своему хитрому замыслу и делаю быстрые шаги к компьютерному столу, где сидит братец. Прежде чем, я хочу что либо сделать, Дейв резко разворачивается на крутящемсяя стуле, и утыкается мне прямо в живот, пытаясь встать. Мы, буквально сталкиваемся, и брата откидывает назад, отчего он плюхается снова на стул, не понимая, что произошло. Я в растерянности, отступаю на шаг назад, смотря в ошарашенные глаза парня. Секунда, и до моих ушей доносится отборный мат, заканчивающийся вот такой вот фразой: - Как ты сюда попал? – ошарашенно выкрикивает он, отодвигаясь на стуле, а я скептически поднимаю бровь и не поворачиваясь к нему спиной, тыкаю большим пальцем на распахнутое окно. Кузен переводит взгляд с меня на окно, с окна на меня и так несколько раз, кажется, он всё ещё под адреналином. Ещё бы, я тоже испугался! - Кто те…..- начинает он, и быстро замолкает, уставившись на меня глазами, по два огромных снежных кома. Ну что опять? - Эй, ты чего? У меня помада размазалась? – пытаюсь пошутить я, прослеживая за взглядом брата, который впивается в мой огалённый торс. Ни фига себе. Это ещё что за фокусы? Я снова хочу сделать попытку перевести всё в шутку, как вдруг мой взгляд фокусируется на мониторе, куда он так безотрывно пялился, такими же глазами, какими сейчас смотрит на меня. Земля уходит у меня из – под ног, и я невольно открываю рот, проходя мимо залипнувшего парня, приближаясь к экрану. С плазмы, на меня смотрю я сам, в победном жесте, оседлав волну. Фотография давностью в год, с тех каникул, когда я часами проводил на пляже, занимаясь серфингом. Но….позвольте спросить….откуда она у НЕГО? Не припомню, чтобы разрешал фотографировать себя, и вообще, когда он успел? Как полный дебил, я продолжаю пялиться в монитор, и рука невольно ложится на мышку, щёлкая вперёд. ОПЯТЬ? Моему взору предстаёт картина, не самой первой шикарности. Раскинувшись на кровати, еле прикрываемый одеялом и как всегда с открытым ртом, я делаю ничто иное, как сплю. И ведь я точно сплю, потому что до сегодняшнего дня, не догадывался о этой фотосессии. - Чёрт, отвали. – я ощущая, как моё тело отталкивают плечом, отчего я делаю шаг влево, замечаю, что парень вырубает питание компьютера, после чего Дейв разворачивается ко мне и на лице его застывает неподдельный ужас, а я, стою с ошарашенным видом, крича всем своим естеством : «ТЫ ЧТО ДРОЧИШЬ НА МЕНЯ?! ». Комната заполняется неловким молчанием, что мне кажется, можно расслышать потрескивание адреналина в воздухе. Просто не зная, как реагировать, я понимаю, что поднял руки, ладонями вверх, отчего сам себе, напомнил Тимона, офигевшего после схватки львов. Пожалуйста, скажите мне, что это сон, и перекосившееся от страха лицо кузена, вовсе не подтверждает мои худшие опасения. Кто – нибудь, убейте меня.