Потерянный

— Кто здесь…? Веточка оглушительно (для человека, пять с лишним часов пробродившего по уже ночному лесу, это действительно было оглушительно) хрустнула, заставив дернуться и заскулить от страха. Возможно, это просто хвойный лес, и кроме самого Майка здесь никого нет. Но это только возможно. Майк заблудился случайно. Вернее, он приехал сюда с компанией, надеясь потусоваться перед первым учебным днем в новом колледже. В планы Майка не входило зайти слишком глубоко в лес в поисках сухих веток, запаниковать и потеряться окончательно, но так вышло. Совсем скоро тропа исчезла, а все деревья стали подозрительно похожи друг на друга. Стемнело. Парень открыто паниковал, держался дрожащими ладонями за локти, кусал губы и боялся, боялся. Около часа назад Майк, кажется, слышал голос Джинни, надрывно кричащей « — Ма-а-а-йк! Притча-а-а-рд!», даже попытался закричать ей в ответ, но то ли они не пересеклись, то ли от снедающего последние остатки рационального мышления страха Майку померещился спасительный голос. В любом случае, лес не кончался. Чем глубже заходишь в чащобу, тем сильнее ее пронизывающая энергетика завладевает твоим сознанием, тем чаще ты оглядываешься и чаще сомневаешься в своих решениях. В которых нет никакого смысла. Майк лихорадочно пытается вспомнить все полученные когда-либо знания относительно выживания — да, после пяти часов Майк обозначил это именно словом «выживание»: а чего вы хотите? Восемнадцатилетний ещё мальчик впервые в жизни потерялся в лесу, и, кажется, абсолютно не понимает, что ему делать. Давящее на грудь чувство, будто ты не один, буквально перекрывает воздух, мозг не насыщается кислородом и сколько бы Майк не дышал — бесполезно. Хрусть! Снова непроизвольный звук заставляет дернуться и прыгнуть на метр вперед, Майк буквально чувствует, как седеют пряди и так светлых волос. Если бы он остался дома, в тепле и своеобразном уюте, существующем только в его маленькой квартирке, перебирал бы сейчас учебники и блокноты для первых лекций в новом колледже, пил имбирный чай и навевал сон. Конечно же, такие мысли не могли не заставить замерзшего и испуганного Майка почти заплакать от сложившейся ситуации. Да, вроде умный парень, должен понимать, что делать и как поступать, а все равно не сидит на месте, ходит вокруг да около и думает о том, как хорошо было бы сейчас быть дома. Слезы холодные, а глаза и щеки жгут. Снова шорох за спиной, быстрый и жуткий. У любого крыша поедет, а Майк отчаянно цепляется за остатки разума и желание жить во что бы то ни стало, что лишь ускоряет ее скольжение. Мимолетное движение, Майк хочет обернуться и убедиться, что пронизывающий до самых костей страх вызван лишь порывом ветра, скачком мыши… — Не оборачивайся, они тебя проверяют. Голос прозвучал возле уха Майка, но у него было ощущение, что откуда-то снизу, с эхом. Голос был настойчив и тверд, Майк не стал оборачиваться и только шел, вопреки дичайшему страху, неизвестно куда и главное — неизвестно с кем. — Если обернешься раз — прекратить уже не сможешь, — продолжал голос, — Сойдешь с ума в конце концов, а в лесу без ума — только вглубь. Майк не совсем понимал, о чем говорит это существо (по низкому голосу можно было понять, что это скорее всего мужчина), но его холодная уверенность заставляла идти, смотря вперед сквозь пелену слез и животного страха перед густой темнотой. — Ты обозначал путь, по которому пришёл сюда? Майк еле заметно мотнул головой: как бы он это сделал? У него не было с собой ничего, кроме горстки сухих веток и сигареты в зубах — Майк не мог. Теперь ничего из этого у него не было. Мужчина вздохнул измученно, словно ему за сутки попадаются десятки таких Майков, которым требуется растолковать все, начиная тем, что под вечер ходить в одиночку по лесу нельзя, и заканчивая предостережениями на будущее. — Лес может дышать по ночам, знаешь. Худо приходится таким, как ты — вам есть, что терять. А их это только привлекает. Майк хотел спросить, что это за мужчина, что он делает ночью в лесу и почему так нагнетает ситуацию — самому не жутко, что ли? — Я тоже жертва, мне тоже было, что терять. Майка пугало то, что мужчина говорит в прошедшем времени. — Мы ведь все тут были когда-то, всем нам было страшно, а потом мы просто перестали верить и отдали наши души лесу. — О… о ч-чем вы? Голос Майка напугал его самого — никогда он не говорил так неуверенно, так пугливо. Страх сочился из глаз, ушей, рта вместе с речью, выступал вместе с холодным потом на лбу. — Не волнуйся, ты ещё выпьешь чаю и будешь обходить этот лес десятой дорогой, — эту фразу мужчина попытался произнести ласково, будто бы для того, чтобы не спугнуть Майка. Вдоль тропы постепенно светлело, маленькие жаркие огоньки светлячков взлетали в воздух и снова оседали в разных местах, слегка высвечивая стволы деревьев и прячущиеся за ними силуэты. Они нашептывали, зазывали, обещали тепло и покой. А шедший рядом с Майком мужчина утверждал: — Они проверяют тебя, не вздумай откликнуться, Майк. Майку даже не хотелось знать, откуда этот жуткий (и в тоже время успокаивающий) мужчина знает его, Майка, имя, но пусть лучше он идет рядом и говорит что-то непонятное, даёт какие-то напутствия — всяк лучше одинокого блуждания и медленно наступавшего сумасшествия. Кстати, звуков шагов, кроме своих собственных, Майк не слышал. — Можешь звать меня Билли Джо, если тебе есть дело, — беспечно выпалил мужчина, словно это был непринужденный разговор где-то в кофейне в центре города. — А, это… Говорят деревья? Билли Джо какое-то время не давал ответа. Майку показалось странным, что у лесного существа такое простое имя. — Ты догадливый. Они все когда-то были на твоем месте, а такие, как я, заманивали их все глубже и глубже в лес, где они и сгинули в конце концов. — Ты… — Майк запнулся, — Что, блуждающий огонь? Они все шли и шли, лес вокруг не менялся, а голоса то стихали, то причитали с новой силой. Билли Джо заманивал Майка все дальше и дальше от дома, а Майк без сомнения брел вперед. — Кто, вообще, все мы? Майк оставил этот вопрос без ответа, а он и не требовал его. — Возможно, ты находишь себя в лесу, когда теряешься. Тут путей домой не так много. Темнота вокруг Майка внезапно сгустилась, видеть позволяло только слабое свечение справа. Майк скосил в сторону глаза и заметил лишь торчащие в разные стороны волосы и болотного цвета глаза. — Скоро придут, Майк, подожди, — попросил Билли Джо, далее раздался тихий хлопок, и свечение рассеялось. Сопровождающий испарился также неожиданно, как и появился. И после этих слов, прозвучавших как-то особенно отдаленно, с еще большим эхом, Майк понял, что идти дальше ему мешает низкое препятствие, в которое он уперся. Голоса по разные стороны от Майка зазывали его, тянули к нему свои тонкие ручонки и хрипели, стонали, тянули имя. А Майк не отвечал. Билли Джо Армстронг, имя которого было на приземистом кресте, в который уперся Майк, говорил, что нельзя откликаться, нельзя смотреть, нельзя поддаваться, нельзя нельзя нельзя. За спиной потерянного замелькали фонари, и Майк не мог отличить шепот леса от голосов нашедших его полицейских.