«Spero»

Старенький компьютер еле дышит, но выбирать не приходиться. «Тальникова, какой дали, на таком и работай или тащи из дому свой», – однажды сказал мне мой непосредственный начальник Алексей Гавриилович, когда я удумала возбухать по поводу неисправности данного агрегата. Запихнув все противоречия куда поглубже, приступила к работе, каждый день выстукивая на этой машине огромное количество статей, которые редакция отправляла на проверку своему новому сотруднику и студенту-практиканту по совместительству. «Сегодня у тебя очень много работы, срок до завтра. Мне плевать, как ты с этим справишься, хоть ночуй здесь, но чтобы утром эту папку я видела у себя на столе отредактированной», – брызжет ядом на меня наша сексуальная секретарша, провонявшая своим «ароматным» парфюмом весь офис, мило скалясь в сторону молодого человека, которого мне хотелось испепелить одним лишь взглядом, чтобы не лицезреть его ухмылку. «С сегодняшнего дня владельцем редакции становится мой сын – Золотарёв Егор Александрович. Прошу любить и жаловать», – улыбаясь во все тридцать два, проговаривает седовласый мужчина в солидном костюме, обнимая за плечи своё дитя, кивая головой в сторону парня, мол «любуйтесь папиным орлом, маминой радостью». Молодой человек в свою очередь обольстительно улыбается, осматривая свой коллектив, в состав которого входили лишь особи женского пола, если не считать охранника дядю Гришу и начальника по отделу печати, «моего любимейшего» Алексея Гаврииловича, который вечно был чем-то недоволен. Похотливым взглядом окидывает молодых девиц, которые что-то весело обсуждали, посматривая в сторону своего нового директора, поправляя блузки, тем самым оголив пикантные места, или же приподнимая на несколько сантиметров юбки, завлекая новоприбывшего «альфа-самца». Раздраженно закатываю глаза, сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, вопрошая у самой себя: «Ну, какого черта судьба ко мне так неблагосклонна? Почему именно этот мудила спустя год вновь появляется в моей жизни?». Будто услышав потайные мысли, устремляет взор в мою сторону, вопросительно вздымая брови, растягивая губы в насмешливой ухмылке. «Вот урод!» – вопит подсознание, когда его взгляд шарит по моему телу. Удовлетворительно кивает, после чего хлопнув в ладоши, сжимая руки в замок, выдает: «Очень приятно, но, мне кажется, что пора приступать к работе. Я не дам вам расслабиться», – отчеканивает молодой человек своим бархатным голосом, вновь рассматривая меня, улыбаясь во все тридцать два, из-за чего его фраза приобретает двусмысленное значение. Фыркнув, разворачиваюсь на пятках, направляясь в сторону своего рабочего места, бормоча под нос: «Похотливый ублюдок». Тарахтения компьютера напрягают и сбивают, из-за чего третий раз пересматриваю одну и ту же строчку. Стукнув по процессору, стараюсь уменьшить рычания машины, но той это, видимо, пришлось не по вкусу, так как уже через секунду мой «динозавр» тихо вздыхает, быстро потухнув, никак не реагируя на мольбы. Нервно грызу кончик карандаша, попутно впиваясь пальцами в голову, растрепывая светлые волосы. Пятая чашка кофе не помогает взбодриться. Потираю глаза кулачками, напрочь позабыв о туши, которая тонким слоем покрывала ресницы. В образе панды бреду к умывальнику. Смываю с себя всю «прелесть», после закалываю волосы карандашом, который случайно прихватила со стола. Еще одна чашка кофе красуется в руке, когда я уверенной походкой направляюсь в кабинет директора, дабы оприходовать новенький ноутбук, подаренный нынешнему руководителю папенькой. Нервно засовываю ключ в замочную скважину, пытаясь его провернуть, несколько раз дёргаю железякой, но дверь не поддается. «Какого чёрта?» – бубню, ударяя по двери ногой от злости и досады. Кто-то нежно проводит пальцами по позвоночнику, из-за чего резко вздрагиваю, разворачиваясь назад, проливая горячий кофе на ублюдка, с лица которого вмиг исчезает улыбка, стоило жидкости соприкоснуться с его телом под белоснежной рубашкой. – Дура с расшатанной психикой, зачем так дёргаться? – шипит парень, распахивая «врата» позади меня, вталкивая девичью тушку в свой кабинет, после чего и сам вваливается в это помещение, затворяя за собой дверь. – Сядь, – хрипит Золотарёв, расстегивая рубашку, на которой красовалось коричневое пятно. Нахмурившись, двигаюсь в сторону стула. Присаживаясь на мягкую поверхность, беззастенчиво пялюсь на молодого человека, который уже успел снять испачканную вещь, предоставив мне прекрасный вид на подтянутую фигуру и спортивное тело, к которому так и хотелось прикоснуться. Поднимает взгляд, из-подо лба рассматривает меня, вновь искажая губы в таком ненавистном оскале. После чего, подходя чуть ближе, шепчет тихим бархатным голосом с ноткой хрипотцы: «Скучала?». Табун мурашек пробегает по коже. Нервно сглатывая, продолжаю зрительную борьбу, пытаясь беззаботно усмехнуться в ответ. – Конечно… – чуть помедлив, добавляю, – … нет. Золотарёв, даже не вспоминала о твоей важной персоне. Хищно улыбаясь, двигается по направлению ко мне. Медленные уверенные шаги настораживают не менее загадочной улыбки, нагоняя страх и одновременно обескураживая. Он напоминает прекрасного дикого зверя, который загнал свою жертву в тупик, и уже знает, как с ней расправится. – А ты изменилась. Сильно, – цедит сквозь зубы, не отводя свои янтарные омуты от моих глаз. – Помню, мне было с тобой очень хорошо, сейчас ты также горяча? – Было настолько хорошо, что в один прекрасный день ты просто свалил, не оставив ничего после себя, кроме сквозной раны в груди? – не сдерживая эмоции, начинаю срываться на крик, голос предательски подрагивает. – Меня мама с детства учила отдавать ненужные и старые игрушки нуждающимся, – тихо проговаривает парень, растягивая губы в елейной улыбочке, видимо, упиваясь моим нынешним состоянием. Он видит эмоции и чувствуют отдачу – садист до мозга костей. – Рада, что я для тебя была лишь игрушкой, – шепчу в ответ, отводя взгляд в сторону, стараясь скрыть слёзы, которые подступили к глазам. Качнув головой и смахнув соленую влагу с горячих щек, поднимаю взгляд на парня, улыбаясь во все тридцать два. Вскакивая со стула, направляюсь к выходу. – А как же невыполненная работа? – протягивает Егор, облокачиваясь о дверной косяк, тем самым перекрывая все пути к отступлению, – оставишь всё как есть? – К чёрту работу! К чёрту редакцию! К чёрту тебя! – ткнув пальцем в широкую сильную грудь, цежу сквозь зубы, стараясь сдвинуть Золотарёва с места, дабы покинуть данное помещение, но он, как каменная стена, стоит, действуя мне на нервы. – Как же ты изменился. С каких это пор ты стал таким уродом? – стараюсь хоть как-то задеть его самолюбие, но выходит с трудом, – когда-то ты был другим, – шепчу, опуская взгляд в пол. – Когда-то ты была чистой, невинной и девственной, сейчас же передо мной самая настоящая стерва, мегера во плоти. Дорогая, как видишь, людям свойственно меняться. Кира, я не трахаю тебя с нового года, так что не еби мне мозги сейчас, – рычит парень, не в силах сдерживать подкатившуюся агрессию. Хватая за тонкую талию, Золотарёв притягивает моё обмякшее тело к себе, впечатывая спиной в холодную гладкую стенку, что была позади, расставляя сильные руки по обе стороны от моей головы. Приближаясь, сокращает дистанцию до минимума, опаляя покрасневшее от накала чувств лицо своим горячим дыханием. – Хочу тебя, – шепчет парень, невесомо касаясь влажными устами моих губ, утягивая в глубокий поцелуй. Не в силах сопротивляться, отвечаю, издавая лёгкий стон, когда его руки блуждают по разгоряченному и возбужденному телу. Отключаю напрочь здравый рассудок, отдаваясь животным инстинктам, зная, что после об этом ужасно пожалею. Сильная мужская рука скользит по бедру, задирая юбку до неприличия высоко, хотя о каком приличии может идти речь, когда в комнате есть лишь два желающих друг друга человека? Разрывает блузку, стаскивая ту с груди вместе с бюстгальтером. Сжимает ягодицы со всей силы, заставляя вскрикнуть от боли и приятных ощущений одновременно. Приподнимает, из-за чего вынуждена обвить его торс ногами, промежностью ощущая насколько он возбуждён. Его губы исследуют шею, оставляя красные метки, спускаясь всё ниже, лаская грудь, втягивают в рот сосок, даря невообразимое наслаждение. Дрожащими от возбуждения руками, шарю по накаченной груди, оставляя легкие царапины, бесстыдно опускаю ниже, проводя ладонью по стволу члена через брючную ткань. Расстегиваю штаны, недовольно рыча, когда кожаный ремень не поддается с первого раза. Его руки блуждают по внутренней стороне бедра, отодвигая кружевные трусики. Пальцы Золотарёва врываются во влажное горячее лоно, нещадно двигаются, трут, мнут, из-за чего я не в силах сдерживать громкие стоны и пошлые крики. Подрагивая в сильных мужских руках, надрывно кончаю, выкрикивая его имя, срывая горло. Спускает меня, заставляя стоять на шатких ногах. Резким движением разворачивает лицом к стене, из-за чего вынуждена опереться мокрыми ладошками об её гладкую поверхность, выгибаясь навстречу его требовательным ласкам. Грубо входит, трахая раком, вдалбливаясь в податливое тело. Впиваюсь ногтями в стену, подмахивая бёдрами, углубляя толчки. Тянет за волосы, впиваясь губами в тонкую кожу на шее. Одна рука сжимает грудь, вторая стимулирует клитор. Надрывно кричу, не в силах скрывать свои эмоции. Входит во всю длину. Хлюпающий звук, изливается горячей тягучей жидкостью, заставляя кончить вместе с ним. Нужно некоторое время чтобы отдышаться. Покидает разгоряченное тело. Слышу звук застегивающейся ширинки. Не медля, поворачиваюсь в сторону парня, несмотря на него, оттягиваю юбку вниз, вытирая его семя ошметками блузки. Молча выхожу из кабинета, где остались мои честь, достоинство и разорванное нижнее бельё. В ближайшую урну выбрасываю остатки блузы, на голую грудь натягиваю пальто, плотно укутывая тело. На ватный ногах бреду вон из офиса. Слезы сумасшедшим потоком струятся из глаз, застилая те пеленой. Покидая данное здание, уже знаю наверняка – путь сюда мне заказан, я больше никогда не вернусь в редакцию журнала «Spero».