«Красивый»
Первая мысль, появившаяся тогда в его голове. Всё относительно спокойно. Они сидят на противоположных лавках, в тишине, прерываемой лишь редкими порывами ветра или шелестом голых ветвей. Почему-то возникает чувство дежавю, будто они всю жизнь были знакомы, а потом их пути разошлись. Пальцы все ещё ощущают бумажный стаканчик, и Иваизуми стойко борется с желанием бросить его к чертям, побежать незнакомцу навстречу, чтобы просто зарыться в наверняка мягкие и шелковистые волосы, так ярко сверкающие в свете уличных фонарей. Впервые с ним случается подобное. Он списывает всё на слишком напряжённый день и продолжает пить свой кофе, хотя тот и горчит на языке его собственной ложью. Опустевший стакан летит в мусорное ведро, а он ненароком замечает потерянный взгляд шоколадных глаз, что даже на расстоянии, словно огромный бушующий океан, затягивают в свою пучину отчаяния. Тоору действительно был красив. Бледная кожа, стройное и подтянутое тело, ровные зубы, привлекательное лицо. Любая девушка мечтает о таком. Но за этой оболочкой на самом деле скрывается неуверенный в себе, дезориентированный подросток. И вот сейчас он сидит в парке, очень далеко от дома, где наверняка волнуется мама и ждёт его возвращения. Вязаный шарф уже не спасает, а наспех натянутое тонкое пальтишко - тем более. Денег на обратную дорогу не осталось совсем, так что парень просто сидит и думает о жизни. Ойкава давно привык к повышенному вниманию из-за своей внешности, а также к тому, что никого не интересует внутренняя составляющая. Всем попросту плевать. И ему тоже плевать, что он слишком сильно и быстро похудел, перестал быть тем, кем был всегда. Вдруг что-то (или кто-то) падает рядом с ним, и это даже заставляет обернуться на нарушителя спокойствия. Глаза расширяются в немом удивлении, он не знает почему, но его сердце кольнуло и сделало кульбит. От чужого плеча исходит такое приятное, родное тепло. Звуки и голоса глохнут на фоне звенящей тишины, когда голову пронзает ноющей и резкой болью, как будто вонзили клинок, но ты остался жив и терпишь нарастающую боль от острого лезвия. В глазах темнеет, но сознание при нём, так что он видит обеспокоенное лицо своего... соулмейта? А затем силы окончательно покидают тело. Оно падает безвольной куклой на промерзшие доски, но оказывается захваченным в тёплый плен сильных и заботливых рук. Утро. Солнечные лучи ласкают бледную кожу и впалые щеки, а нос щекочет приятный запах шоколада. Ойкава протирает глаза, и не понимает, где находится. Обстановка выполнена преимущественно в тёплых тонах, комната просторная и очень уютная. Это явно не похоже на то, что он называет своей комнатой. С легким недоверием Тоору берет кружку с горячим шоколадом в руки и делает глоток. Вкусно... Детство проносится перед глазами. Хаджиме заходит проведать гостя и уже хочет поздороваться, но видит, с каким удовольствием тот пьёт приготовленный им напиток, так что решает с этим повременить и возвращается к незаконченным делам по дому. Ойкава вновь чувствует себя обузой для всех, а поэтому молча допивает то, что осталось, и идёт на поиски вещей. Иваизуми далеко не глупец. Он останавливает парня в коридоре, и тот наконец слышит бархатистый, но немного грубый голос: – Подожди. Стена становится единственной опорой, и Тоору собирает все силы в кулак, чтобы ответить: – Позволь мне уйти. Молчание. Теперь тишина не просто вокруг, она окутывает тебя всего своими цепкими ручонками. Гнетущая и тревожная. Они все ещё стоят. Ойкава не выдерживает первым: – Что ты, черт возьми, хочешь узнать?! – Тебя. Так неловко и волнующе... Что происходит сейчас в их затуманенных разумах?Жарко. Близко. Слишком.
Хаджиме тянется навстречу к человеку, имени которого не знает. Не знает буквально ничего, и одновременно так много. Объятия получаются скомканными, где-то на периферии сознания кричит мысль о том, что столько всего не было высказано этим действием, и его оказалось критически мало. Тоору скользит руками по напряжённым мышцам чужой-родной спины, обхватывает шею так медленно, будто думает, стоит ли переступать черту, ту грань, негласно ими поставленную. Потрескавшиеся, но мягкие губы встречаются с губами напротив, увлекая в чувственный и сладкий поцелуй. Им не нужны слова, не нужно объяснять действия. Сейчас только переплетающиеся языки и вкус горячего шоколада, что смешивается со свежестью от зубной пасты. Теперь уже горячие и нежные объятия становятся крепче, а руки забираются под футболку, аккуратно оглаживая, вызывая целый табун мурашек и новых ощущений. Все заканчивается так же внезапно, как и началось. Вот они сидят в гостиной, обсуждают произошедшее. Ойкава зачем-то даёт Иваизуми глупое прозвище «Ива-чан», тот наигранно хмурится, но на самом деле совсем не против. Они долго смеются и разговаривают, и Тоору давно не было так хорошо. В конце концов, он решает рассказать Ива-чану о том, что ему не стоит с ним общаться. У Ойкавы рак головного мозга. Четвёртой степени. Лечение давно стало бессмысленным, так что парень просто перестал надеяться на лучшее. Он не верил в бога, и в то, что если каждый вечер молиться – однажды придёт спасение свыше. Бред. Исхудавший и безнадежный, обреченный на долгую смерть, он искал спасения от этого, мечтал умереть поскорее и не мозолить глаза матери, которая каждую ночь зря проливает по нему слезы. Но в его жизни внезапно появляется Хаджиме, который готов выслушать и понять, который освещает и ведёт по правильному пути, будто лучик света в чернильной тьме. И даже в такой момент, как этот, Тоору умудряется всё испортить, например, жизнь человеку, не заслуживающему такой участи. Но его соулмейт внезапно громко смеётся, можно было даже подумать, что ситуация – сущий пустяк, но это вовсе не так. Парень обескуражен и совсем немного огорчён. Такой реакции стоило ожидать. Иваизуми берет его за руку, и неожиданно целует тыльную сторону ладони, шепча «все в порядке». Он спешит объясниться, и счастливо сообщает, что Ойкаве не о чем волноваться. Они соулмейты, что наконец нашли друг друга, а взаимная любовь между ними способна излечить любые, даже самые опасные и смертельные заболевания.Он давно так не рыдал.
Ива-чан выцеловывает созвездия из родинок на груди Тоору, их пальцы переплетаются, и появляется чувство правильности происходящего, их ладони как две половины одного целого. Чуть позже, когда останется совсем немного времени до рождества, они вместе сходят на повторное обследование и узнают, что никакой раковой опухоли действительно нет. Ойкава впервые за столько лет, проведённых в отчаянии, засмеётся совершенно чисто и искренне, а Иваизуми скажет, что это самое прекрасное, что он видел в своей жизни.