Маленькие теплые миры - 1

Я всегда любила зиму. Зима – прекрасный повод зайти в Лавку на углу и, делая вид, что греешься, любоваться Шарами. За прилавком обычно бойкая, чуть полноватая женщина средних лет, уютная, с пушистыми-пушистыми волосами, или её помощник – парнишка лет 16, рыжий и нескладный. Иногда ещё бывает высокий пожилой мужчина в квадратных очках. Я знаю их всех, а они все знают меня. У нас нейтралитет. Я иногда привожу к ним гостей, краем уха слушаю беседы, а сама сколько угодно держу в руках большие, теплые стеклянные Шары. Порой получается сходу подобрать нужный Шар. Тогда Хозяйка смотрит на меня с легкой улыбкой, а гость не видит уже ничего, кроме Шара в своих ладонях. И уходит, не прощаясь – здесь к такому привыкли и не обижаются. А я остаюсь. Шары искрятся в теплом свете, лежат в мягких углублениях. Вся лавка уставлена деревянными стеллажами, да и сам он – деревянный, и от этого кажется, что ты наконец-то дома. Пахнет нагретым деревом, лимоном, иногда – выпечкой. Если выпечкой, за прилавком точно рыжий паренёк или мужчина в очках. Когда Хозяйка царствует на кухне, ей не до гостей. Я захожу сюда почти каждый день. И почти каждый день нахожу что-то новое. Сегодня, например, в честь первого дня зимы, появилось аж три новых Шара. В первом можно разглядеть заснеженное поле, темный лес на горизонте и далёкие огоньки деревеньки на самой кромке поля. Вдоль поля тянется дорога. И падают редкие лохматые снежинки. А если приложить Шар к уху, услышишь скрип снега под своими шагами и тонкое, на грани слуха, гудение проводов. Второй шар – зимний лес на берегу реки. На реке дует безумный ветер, а в лесу спокойно. Снег лежит сугробами, ёлки все облеплены им, и, если тронуть такую ветку, на тебя падает целая лавина. На небольшой полянке стоит палатка, вокруг нее частоколом высятся разноцветные лыжи и палки, воткнутые в снег, а метрах в 15 от неё горит жаркий костер. Шар чуть заметно холодит одну ладонь (с того края, где ветер и река), и так же незначительно нагревает другую ладонь, ту, что ближе к огню. В третий я влюбилась сразу и бесповоротно. Он дышит снегом, хотя снег там совсем не зимний. Кажется, внутри шара август. И горные вершины. Те, что подальше, подернуты синей дымкой. К нему ухо прикладывать холодно и немножко смешно – кажется, что горный ветер щекочется сквозь стекло и норовит сдуть на лоб прядь волос. Хотя, кому я вру? Я влюбилась во все три шара. Беру их в руки по очереди, как зачарованная. Сегодня за прилавком сама Хозяйка, и она смотрит на меня с каким-то чудовищным пониманием, ноткой восхищения и ноткой жалости одновременно. Иногда мне хочется провалиться сквозь землю от этого её понимания, но сегодня возможность пообщаться с Мирами внутри новых Шаров пересиливает всё остальное… Я знаю, что если берешь в руки подходящий Мир, он начинает потихонечку меняться под тебя. Оживает, шумит, плещется, потрескивает. Сам Шар при этом становится очень лёгким, или, напротив, жутко тяжелым. На грани того, что ты можешь удержать. А если Шар не твой, мир за стеклом как будто замирает. Ты смотришь на него, и тебе кажется, что Шар покрывается тонкой корочкой льда, и всё внутри Шара сжимается и пытается спрятаться от тебя поглубже. Правда, я это видела только со стороны. Почему-то со мной все Шары ведут себя дружелюбно и почти сразу начинают привязываться. Как будто любой мир – мой. *** Как-то раз в моё «дежурство» в лавку пришла крикливая тётка. За прилавком в тот раз был рыжий Венька. Она и на него накричала («А что, никого нормального в продавцы не могли взять?!»), и на меня («Чего стоишь, людям проходить мешаешь, и так развернуться негде, вот, вылупилась?!»). Все Шары в тот день… Они стали похожи на пластмассовые дрянные игрушки. Ничего живого. Ни намёка. Тётка ещё повозмущалась и ушла с пустыми руками. А мы с Венькой несколько часов гладили Миры, брали по очереди каждый Шар, прижимали к сердцу, щекам, ушам, слушали, смотрели и успокаивали. Шары недоверчиво пульсировали, но рано или поздно приходили в себя и снова начинали светиться мягким волшебным светом. Только один Шар всё никак не хотел принимать нормальный вид. Кажется, до прихода тётки в нём был холм, поросший высокой травой и припорошенный снегом. По холму стремительными молниями неслись косули, и искрилась под неярким зимнем солнце укатанная полоска лыжни. Сейчас же холм почернел, лыжня шла вкривь и вкось, солнце и вовсе было каким-то подозрительно зелёным… Мы с Венькой всю голову сломали. И так брали, и этак. Даже потрясли немножко. Солнце издевательски сменило свет на ядрёно-лиловый. Венька только рукой махнул. -Всё. Теперь только к Хозяйке. А она только послезавтра будет… -Может, песенку ему спеть? –я пыталась вспомнить хоть что-то, подходящее к случаю. Вспоминалась, как водится, сплошная ерунда. Венька осторожно напел «Маленькой елочке». Шар задумчиво мигнул и цвет солнца снова стал зелёным. -Испугался и не хочет нам верить, -авторитетно заявил Веня. -А что в таких случаях делает Хозяйка? Я никогда ещё не сталкивалась с такой проблемой, и мне было искренне интересно, к тому же, ужасно хотелось восстановить гармонию внутри Шарика. Мне очень нравилось наблюдать за играми косуль, но в нынешнем состоянии Шара косули либо бегали бы задом наперед, либо были бы зеленые и трехногие. Да и Шарик было жалко. -Хозяйка… Знаешь, она берёт их домой. У нее там дочка маленькая, муж… Хотя муж и здесь бывает. Но там, видимо, все по-особенному. Шары потом сияют, как маленькие солнышки. Мне она как-то сказала, что просто оставляет Шар в детской, а на ночь забирает с собой в спальню или отдает в кровать дочери. -Хм. А может, я тоже попробую забрать его домой? -А тебе можно брать Шары надолго? –Веня прищурился. –Мне казалось, ты ещё не разу не выносила Шар из лавки. -Вот и попробую! Я задрала нос, осторожно сунула Шар под мышку и шагнула прочь из Лавки. Веня смотрел мне в след. С пониманием. Когда-нибудь я начну убивать за такое понимание! Но пока я просто шла прочь, и лавка стремительно терялась среди обычного района обычного большого города. Её адреса не было в картах гугла и яндекса, а ещё мне порой казалось, что её можно найти только в том случае, если очень хорошо представляешь, чего тебе нужно. Порой я смотрела в окно на проходящих мимо людей, и была почти уверена, что они никогда и ни за что не зайдут внутрь. Возможно, для них просто не существует маленькой деревянной пристройки во дворе? Но ведь Шары… Их свет бьёт в окно, и даже с улицы чудится, что Лавка окутана теплым сиянием. Я смотрела, как заколдованная, а за пазухой тихо пульсировал Шар с косулями. Домой пришла поздно, сразу юркнула в свою комнату – меньше вопросов будут задавать. Спрятала Шар под подушку. Что ж, начинаем эксперимент! Ночью мне снились косули. Нормальные. Я стояла на лыжах на вершине длинного пологого холма, и трава вокруг задевала пушистыми метёлками мои руки в толстых варежках. А косули неслись по склону вниз, и светило солнце сквозь серые косматые облака, и был пронзительный январский день. Откуда-то я знала всех людей вокруг себя – смешную женщину в шапке с рогами, жующего сушку мужчину в фиолетовом анораке, другого сурового мужика с картой наперевес, и ещё двух женщин - у одной на кудряшки намерз иней, а вторая была маленькая и хрупкая, что-то рассказывала и смеялась, и все эти люди тоже смеялись, и кажется, смеялась я… Все мы стояли на лыжах, и было хорошо. Когда я проснулась, Шар был в полном порядке. Я вгляделась в стеклянную глубину и вздрогнула от удивления – по лыжне двигались шесть маленьких фигурок. Фиолетовый анорак был особенно заметен. Последняя девушка в колонне обернулась и помахала мне рукой – нет, это была не я. И её я не знала совсем. А вот спутников ещё смутно, как всегда бывает спросонок, помнила… Собираясь в школу, Шар аккуратно завернула в старую футболку и положила в рюкзак поверх книг и тетрадей. Все уроки только о нем и думала, сбежала с последней физкультуры и понеслась бегом в Лавку. Венька поднял голову на звон колокольчика. Он выглядел невыпсавшимся. -Ты чего так носишься? У меня судорожно заходилось сердце, и я, переводя дыхание, просто выложила перед ним оживший Шар. -Хмм. Всё в порядке. Косули вон на месте, холм тоже. -Э?! Там же люди появились! -Какие ещё люди? –Веня посмотрел на меня, как на сумасшедшую. Я недоверчиво посмотрела на Шарик. Искрится на солнце след от лыжни, и играют в снегу косули. Никаких людей. -У. Вот как. Знаешь, утром они правда были.. Мне снилось, что я там, с ними. И что январь. Веня вздохнул. -Наверное, лучше поговорить об этом с Хозяйкой. Давай сюда.. Я вложила в его ладони безумно лёгкий Шар. Венька бережно водрузил его на законное место. Шар мерцал и переливался. -Как думаешь, что это были за люди? -Думаю, что ты подсмотрела кусочек чьей-то жизни. Эти шары – кусочки чьих-то миров. -Воспоминания? –У меня все ещё немного колотилось сердце. Да и разговор был волнительный. Мне была очень симпатична Хозяйка, но с ней мы как-то невербально общались, всё больше взглядами. А мужчину я немного побаивалась, хотя догадывалась, что он безмерно добрый. Другого бы Хозяйка в Лавку не привела. -Не, не совсем. Кусочки жизни. Это не одно и то же. Хозяйка как-то обмолвилась, что на такие Шары рассыпается душа, чтобы когда-нибудь потом собраться заново. А пока ей хорошо в каждом кусочке… -То есть каждый Шар – это..? -Кусочек чьей-то души. И когда он попадает в надежные, родные руки – он начинает собираться. Потихонечку. -А что потом? -А потом Шар показывает жизнь. По самым важным кусочкам. А потом остается только кусок стекла. -А душа куда?.. -Маленькая ещё. –Веня сурово посмотрел на меня. -Эй! Ты всего на год меня старше. -Вот я и говорю – маленькая!.. -Но если Шар уже начал показывать мне кусочек души, он что, скоро станет кусочком стекла?.. -Нет пока. Ты что. Он очень долго это делает. Он показывает тебе то, что ты в силах понять. Направляет тебя, можно сказать. За Шарами приходят Хорошие люди, которые немного заблудились. Вот и всё. А когда находишь дорогу, ну, как я это понял, Шар на время замирает. И ждёт, пока тебе снова понадобится подсказка. -То есть это как навигатор купить, что ли? –Я нервно хихикнула. –Через 300 метров поверните налево. -Мм. Похоже, но не совсем. Он не указывает тебе маршрут. Он показывает разные варианты, которые когда-то случались у той самой Души, кусочек которой сейчас в Шаре. И может показать, к чему это приводило. А может и не показывать. Шары, они такие. С характером. -А когда остается только стекло?.. -Когда ты всё поймёшь. –Это ответила Хозяйка. Оказалось, она тихо зашла и слушала наш разговор, стоя в дверях. На руках у неё вертела головой маленькая девочка, сжимая в ладошках очередной Шар. -Солнышко, отдай Шар Вене. Девочка заулыбалась, протянула Шар Веньке и тут же засмущалась, уткнувшись носом в мамино плечо. Хозяйка погладила её по голове и посмотрела на нас двоих. -А этот Шар с косулями… Возьми его. Он теперь твой. Он признал в тебе родственную душу, -Хозяйка чуть заметно усмехнулась, -и уже не пойдет ни с кем другим. -А как же… -Ты ничего не должна. Достаточно того, что ты работаешь у нас Проводником последние несколько лет. -Работаю КЕМ?! –У меня отвисла челюсть. Я скосила глаза на Веньку, но он как-то чересчур вдумчиво изучал стеллажи. -Проводником, проводником. –Хозяйка покачивала дочку на руках. –Приводишь к нам тех, кто уже и сам почти все понял, но последняя деталька всё никак не встанет на место. Понимаешь ли, ты ребёнок.. Я подумала было возмутиться, но во взгляде Хозяйки читалась такая вековая мудрость, что я прикусила язык. -Не волнуйся, она и меня ребёнком иногда называет, -Венька состроил мне рожу. -И не только вас, уж поверьте. –Хозяйка покачала головой. –Ну так вот. Ты пока сохранила способность видеть истинную суть вещей, поэтому тебе так легко общаться с Шарами. Веньке уже чуть сложнее. А вообще, чем старше вы становитесь, тем больше иллюзий начинает вам мешать. Очень редко кто видит нашу Лавку. Но если смотреть за тобой – тебя видно хорошо. Потому что ты в равной степени принадлежишь и миру Иллюзий, и миру Действительных вещей. Все наши Шары – Действительные. Но если в Лавку вдруг забредает тот, кто им не по нраву, они покрываются коркой Иллюзии… Ладно. Когда-нибудь тебе всё станет понятно. Просто поверь. А Шар всё-таки бери. Он Действительно твой. Хозяйка ушла, а мы с Венькой ещё долго сидели молча на полу, подпирая спинами прилавок. Я сжимала в руках Шар, а внутри резвились косули и, если всмотреться, была видна темнеющая на лыжне упавшая сушка.