Адреналиновые маньяки

– Эх, хорошо, – мечтательно сказал Каваллоне. В оранжевом жилете и красной кепке он был похож на Марио, внезапно сменившего профессию с водопроводчика на сотрудника аварийных служб. Скуало посмотрел в ту сторону, куда Каваллоне повернул голову, но увидел только край поля, подёрнутый туманом, кусты и полосу деревьев, а также горстку плечистых каваллонских мужиков, возглавляемых Ромарио. Где-то сбоку от них вились два тощих, поджарых бигля с обвислыми ушами. – Вместе пойдём, да? – уточнил Каваллоне тоном, не допускающим никаких возражений. Скуало пожал плечами: не очень-то хотелось, честно говоря – Дино в здравом уме вряд ли даже по счастливой случайности посчитает его за своего подчинённого и перестанет косячить, но раз ему так хочется... Не впервой же. Дино позвонил пару дней назад и предложил съездить на охоту. Скуало сперва вызверился: ты вообще в своём уме, какая охота – это ты сам себе начальник, а я занятой человек. Но тот был предельно серьёзен. Сказал, что едут они семьёй на границу между Тосканой и Эмилией-Романьей, на машинах, из Болоньи. Всё по-взрослому: с местными уже связались, будут проводники, собаки, пневматические винтовки и обед в охотничьем домике. Такой небольшой отдых от мирской суеты: развеяться, пар выпустить. Ты в деле? Зачем Каваллоне выпускать пар, не знал только совсем отбитый. О том, как мексиканцы их кинули недавно на крупную сумму денег, уже начали слагать баллады – не то, чтобы Каваллоне не взяли бы потом обратно своё, но сам факт, что недоглядели, вызвал много слухов. Скуало даже отправил дружескую поздравительную смс, проигнорировав возможности связаться в соцсетях. А в ответ получил приглашение на охоту. Занзас, конечно, на вопрос о коротком отпуске в пару дней запустил стаканом – спасибо, просто в стену, обозначая недовольство – и это решило дело, так что в субботу Скуало обнаружил себя уже в Болонье, пожимающим руку Ромарио и втискивающимся на заднее сидение вседорожника. Каваллоне сидел рядом и трещал на ухо о всякой ерунде, пока Скуало, наконец, не попросил его заткнуться. Вежливо попросил, надо заметить. – Почему вообще охота? – спросил Скуало. Контора, занимающаяся организацией, была серьёзной: ему тоже выдали оранжевый жилет со словами, мол, а то свои могут пальнуть случайно. Или не случайно, подумал мимоходом Скуало, а по умыслу – может, это всё вообще один великий план устранения варийского капитана. Поди потом докажи, что просто с кабаном перепутали. Вышло смешно, но жилет Скуало надел, и кепку тоже взял, но потихоньку «забыл» на заднем сидении вседорожника. Ограничился тем, что перетянул волосы резинкой. – А тебе, – спросил Каваллоне, – никогда не хотелось пострелять во что-то, что не стреляет в тебя в ответ, во-первых, а во-вторых, совершенно легально убиваемо? И потом, выброс адреналина. Полезно ведь. – Вот этого дерьма не надо, – открестился Скуало, поправляя на плече винтовку: непривычно и неудобно. Главное, в самый ответственный момент, забывшись, не замахнуться рукой. – Выбросы адреналина у меня и так случаются с завидной регулярностью – например, когда я вижу входящий от секретаря Савады-старшего. Или еду на очную ставку с тем же Савадой. Или когда варийский повар сообщает мне, что у нас закончилось мясо. Дино засмеялся. – Твоя жизнь полна опасностей, – сказал он. – Где уж там кабанам сравниться со старшим Савадой. Ромарио издалека помахал рукой. Дино махнул в ответ и качнул головой. – Пойдём, – позвал он, развернулся и тут же запнулся об кочку. Скуало закатил глаза: где был его мозг, когда рот соглашался отправиться на охоту вместе с Каваллоне? – Лучше уж я буду смотреть по навигатору, куда нам, – Скуало вырвался вперёд и оттеснил плечом. – А то мало того, что до позиции не дойдём, так ещё и потеряемся к хренам в этом заповеднике. Будут потом бигли не кабана искать, а нас. Позиции они распределили заранее. Загонять кабанов доверили опытным местным, а их, приезжих, расставили полукругом по большой территории. На охоту местные обычно ходили составом не меньшим, чем двадцать-двадцать пять человек, так что никто обделённым не остался. Каваллоне упёрся: хочу вместе со Скуало, как в старые добрые деньки. Скуало видел, что Ромарио тихонько вздохнул, когда соглашался, и ему хотелось вздохнуть тоже. В старые добрые деньки они с Каваллоне вдвоём сбегали по вечерам из школы, перелезая через высокий забор и рискуя нарваться на охрану. Дино всякий раз то падал носом, зацепившись курткой за штырь, то раздирал руки, проехавшись ладонями по каменной крошке, а один раз даже напоролся глазом на ветку и, хотя не выколол, но неделю щеголял синяком. После побега, правда, они находили в городе более весёлые приключения, и вину в большинстве случаев брал на себя Скуало. Каваллоне бы за такие выкрутасы отец выпорол, или ещё как наказал, а Скуало наказывать было некому. Иногда он даже завидовал Дино. – Я бы с тобой потерялся, – мечтательно сказал Каваллоне в спину, и Скуало аж споткнулся от неожиданности. Покрутил пальцем у виска, но Дино не обиделся. – А что? Ты в лесу выживать умеешь, у меня тоже опыт есть. Оружие с собой – подстрелим кого-нибудь себе на ужин. Зато никакой ответственности, никаких бумажек, никаких грязных денег... – Никаких мексиканцев, – подхватил Скуало, и Дино, надувшись, замолчал. Правда, надолго его не хватило. – Что нам выдали-то хоть? – с любопытством спросил он, снял с плеча винтовку и перевернул кверху брюхом. – Ты что, не глядя взял? – изумился Скуало. Он сам, первым делом, уточнил калибр – триста тридцать восьмой, магнум, значит, бить нужно будет издалека. Две пули в магазине, одна в патроннике. Стрельнул на пробу, спросив разрешения у местных. Проверил оптический прицел: немецкий, Карл Цейс. Для охоты самое то. – Охота, – назидательно сказал Каваллоне, – для души, а не для мозга. Расслабься и отдыхай! У нас каждый день как на пороховой бочке, а это релакс, плюс положительный выброс адреналина. Всё равно, что пойти в тире пострелять, только там – бездушно, а тут – с приятной компанией, на природе, да ещё результат материальный... Скуало мог бы много чего сказать по этому поводу, но в одном только был согласен на сто процентов: природа вокруг раскинулась потрясающая. Они, следуя навигатору, поднимались в гору по узкой каменной каёмке, а вокруг – справа и слева – высились продолговатые горные хребты, невысокие, но и не настолько низкие, чтобы назвать их холмами. Сплошь покрытые деревьями, с редкими полянами-прогалинами, на которых, как на ладони, виднелись люди Каваллоне, разбредающиеся на позиции. Где-то вдалеке протрубили в рожок, одиноко и звонко гавкнул бигль. Каваллоне в очередной раз запнулся о корень, стыдливо выглядывающий из-под каменистой земли, но удержался. – Я однажды, – сказал он вдруг, – когда около Намимори в лесах... гулял, медведя видел. – Под Намимори? – теперь уже оступился Скуало. – С мелким Савадой, что ли? Откуда там медведи вообще? – А я знаю? – ответил вопросом на вопрос Дино. – Ты-то вот в Намимори был всего пару раз, а я, считай, на регулярной основе. Знаешь, двойственное ощущение: с одной стороны – как будто курорт, такая песочница для мафиози, твори что хочешь – никто головы даже не повернёт, в частности, потому, что там люди из Вонголы повсюду бдят. Не приведи Мадонна что случится с любым из Савад. С другой стороны – там такое, бывает, творится... – Медведь, – напомнил Скуало. – Вы с ним что? – Мы с ним разминулись, – вздохнул Дино, – но в итоге нас чуть не прибил Энцо, и Савада сломал ногу. – Жаль, что ты не сломал голову, – посетовал Скуало. – Всё равно ни черта ей не пользуешься. Каваллоне шутливо толкнул его в бок бедром и обогнал, в несколько шагов достигнув вершины каменного гребня. Их позиция была совсем рядом – за кустами, на безопасном расстоянии от плато, на которое, предположительно, загонщики могли выгнать кабана. Скуало присел на поваленное дерево, с наслаждением вытянув ноги. Теперь оставалось только прислушиваться к звукам охоты, бьющимися эхом и разносившимся по горам – к рёву рожка, азартному лаю собак, – и после уже стоять наизготовку, вглядываясь с высоты в просветы между зеленью. Дино присел рядом. – Почему именно кабан? – спросил Скуало. – Мог бы на уток поехать охотиться. И не надо всю семью тащить с собой, и никакие «инструкторы» тоже не нужны. Заплатил кому надо за лицензию – и всё. – Адреналин же, – покачал головой Дино. – Охотиться надо на больших животных, опасных! Как кабан или тот же медведь. А утки... – А утки как младший Савада, – подсказал Скуало. – Мелкие, громкие, безобидные, но ещё летать умеют. Кстати, ты тут мне напомнил. Знаешь анекдот про медведя? Поймал как-то раз Савада медведя и говорит ему... – Младший или старший? – уточнил Дино. – Старший, конечно. Если младший, то анекдот начинался бы по-другому: «Поймал как-то раз медведь Саваду...» Дино помолчал секунду, потом спросил: – Слушай, если я сейчас засмеюсь, это будет очень неэтично с моей стороны? – Ужасно неэтично, – подтвердил Скуало, и заржали они оба: Дино – так вообще что жеребец, как ему по статусу и положено было. – Давай не будем больше о политике, – отсмеявшись, попросил Дино. – Охота – это же способ социализироваться, вот и поговорим как обычные люди. О футболе, например. – Только не о футболе, – открестился Скуало. – Ты же за Милан болеешь, а я за Ювентус. Неразумно в таком случае говорить о футболе с человеком, у которого в руках винтовка. – Как-то раз, – загадочно сказал Дино, – я говорил о футболе с человеком, у которого в руке был меч. Причём в прямом смысле этого слова – в руке. И он тоже болел за другую команду, нежели я. – И чем это закончилось? – резонно напомнил Скуало, который прекрасно помнил тот случай. Скуало расквасил ему нос мечом, ударив плашмя, а Дино в отместку пнул по щиколотке своим копытом так, что потом долго хромалось. Скуало пару дней по утрам, перед тем, как натянуть варийские сапоги, торопливо затягивал вокруг ноги бинт. Каваллоне с синим носом ходил ещё дольше. – Аргумент, – признал Дино. Они попробовали поговорить про женщин, про оружие, про цены и выяснили, что обычные люди, в большинстве своём, тоже всегда в разговорах скатываются к политике. Но про политику, сидя посреди холмистого бескрайнего заповедника, не хотелось, поэтому периодически они замолкали и вслушивались в звенящую тишину леса. Рожки запели через час, а вслед за этим – разлаялись собаки, звонко, волнительно – загоняли добычу. Скуало встал, потянулся, выбрал место, с которого открытая поляна хорошо просматривалась, и прищурился, пытаясь разглядеть мельтешение внизу. Но пока всё было спокойно. Каваллоне встал рядом, на такое расстояние, чтобы не мешать друг другу. Вскинул винтовку, посмотрел в прицел вправо, влево, давая глазу привыкнуть. – Да, – с сожалением сказал он, – охотничий. У меня – личный, не заводской. Под меня собранный. – А ты, конечно, часто пользуешься снайперской винтовкой, – хмыкнул Скуало. Хороших киллеров, не расстающихся со снайперкой, обычно знали и по имени, и в лицо. В Варии из рядового состава таких – по-настоящему хороших, то есть, и не разменивающихся на другое оружие – было трое, специалисты узкого профиля, зато какие. Каваллоне хотел что-то ответить, но не успел: Скуало предупреждающе вскинул руку, заметив движение внизу. Кабан – чёрный, с более светлыми коричневыми подпалинами, неспешно вышел из кустов на поляну и осмотрелся. Замер неподвижно, видимо, переводя дух. Загонщики проделали хорошую работу. Каваллоне присвистнул, теребя ремень винтовки. Глаза его загорелись охотничьим азартом. Адреналиновый маньяк, без удовольствия подумал Скуало, любитель искать приключения на свою жопу, да не может быть, чтобы у мафиозного дона была такая спокойная жизнь, чтобы требовалась дополнительная встряска. Хотя как посмотреть – у Занзаса, пусть и не у дона, но, всё же, лидера Варии, вообще в жизни отсутствует такое понятие, как «волнение». Переложил его радостно на бедного Скуало и сидит в своём кресле, довольный. И ведь самое противное, что если бы боссом Варии стал Супербиа, а Занзас – его подчинённым, ни хрена бы не поменялось. – Надо его как-нибудь назвать, – пробормотал Скуало, глядя на кабана то в прицел, то просто так, прикидывая расстояние и наличие ветра. – Чтобы терапевтический эффект охоты был совсем полным. – Хосе, – выпалил Каваллоне. – Эй! – возмутился Скуало. – Я, вообще-то, первый предложил. Дино примиряюще поднял руки – особенно примиряюще выглядела винтовка, нацеленная куда-то чуть выше головы Скуало. – Ну а ты бы как его назвал? – Занзас. – Да? – Дино придирчиво посмотрел на кабана в оптический прицел, как будто пытался отыскать у него общие с варийским боссом черты. – А я думал, ты назовёшь его Е... – Ты же сам просил без политики, – припомнил Скуало. – И, кстати, что там такое, всё-таки, с мексиканцами вышло на самом деле? Аж до сих пор у тебя припекает, я смотрю. – Да то и вышло, – сплюнул Дино. – Этот Хосе обул нас на крупную сумму. Ну и я его тоже обул. В цемент. И отправил купаться в Тирренское море. Скуало искоса посмотрел, и Дино вздохнул. – ...хотел бы я так сказать, – продолжил он. – Но на самом деле этот урод мне пока живым нужен. Ничего, всё до последней копейки вернёт. Уже начал. Деньги – не проблема, проблема – репутация. Встретил однажды Дино Каваллоне мексиканца и говорит ему... Не удержавшись, Скуало хмыкнул: этот анекдот он тоже уже слышал, причём в нескольких вариациях. – Ну что ж, – Дино поднял винтовку и направил дуло в сторону кабана, – да настанет час возмездия! Хосе-Занзас не спеша брёл по поляне, не подозревая о своей дальнейшей участи. Давай лучше я на всякий случай, хотел сказать Скуало, но не успел. Дино, крепче вжимая винтовку в плечо, плавно сдвинул курок, и грянул взрыв. Правда, не там, где его ждали, и гораздо громче, потому что Каваллоне с воплем отбросил винтовку и схватился – не то за лицо, не то разглядывал руки, не то просто машинально сделал защитный жест. – Что? – рявкнул Скуало, щёлкая предохранителем и забрасывая собственное оружие за спину. Винтовка на ремне по косой дуге обогнула плечо и шлёпнула по спине. – Да стой ты спокойно! Скуало дёрнул Каваллоне за руки и убедился, что тот цел и здоров. Дино высвободил кисти, потёр их, посгибал пальцы. – Вот это шарахнуло, – пробормотал он обалдело. – Такая отдача была – я думал, все руки мне отобьёт. Как будто пламенем Грозы тряхнуло. Скуало осторожно наклонился над чужой винтовкой, но поднимать не стал. – Патрон, кажется, взорвался, – сказал он. – Сцепился со следующим, наверное, там миллисекундной задержки хватит... не трогай, мало получил? Хера ты лошара, Каваллоне. Я такое только раз в жизни видел, и то только потому, что мне специально показали. Дино выпрямился. – Что ж, – философски сказал он, потирая руки, – такого со мной ещё не случалось. – И кабана, небось, упустили, – с досадой пробормотал Скуало, поднимая голову и вглядываясь вдаль – на полянке уже, конечно, никто не стоял, звук взрыва прокатился по гористой местности с неизбежностью лавины. В следующую секунду он понял, что ошибся. Хосе-Занзас, разбрасывая мелкие камушки и землю копытами, мчался вверх по склону. Как так получилось, что звук его не вспугнул, а разозлил, было непонятно, но факт оставался фактом: на них надвигался большой и жирный кабанец. Скуало вскинул винтовку, но Хосе-Занзас мелькал между деревьев и кустов, густо покрывавших склон, и не давал прицелиться, меж тем, приближаясь на расстояние, когда стрелять уже вообще не будет смысла. – Как лодку назовёшь... – пробормотал Скуало и, не теряя времени, дёрнул Каваллоне за рукав. – Бежим, придурок! Они, чуть не столкнувшись, кинулись в обратном направлении вниз по каменному хребту. Дино на секунду подотстал, потом поравнялся. – А почему... мы... бежим? – делая паузы между словами и тратя их на резкие вдохи, спросил он. Красная кепка слетела с головы где-то ещё во время старта, и теперь волосы лезли ему в лицо и рот. – У нас же... оружие... есть! – Потому что у нас охотничья винтовка нифигового калибра, а кабан уже близко! – раздражённо пояснил Скуало, не сбавляя скорости. – С такого расстояния не стреляют! А у меня, как ты мог заметить, меча с собой тоже нет! Пока буду перезаряжать, раненый кабан на клыки поднимет и затопчет. Ты вообще зачем сюда попёрся, ты хоть что-нибудь про охоту знаешь?! – Конечно, – гордо ответил Каваллоне, – что в Италии охота по пятницам и вторникам запрещена, это незаконно. Поэтому мы поехали в воскресение. Скуало ответил ему парой непечатных слов и свернул в лес. План был прост и гениален: забраться на первое подходящее дерево и уже оттуда, спокойно, прицелившись, пристрелить животное с безопасного расстояния. Но всё, разумеется, вышло не как планировалось, когда руки Каваллоне, всё ещё трясущиеся после взрывной отдачи, соскользнули с ветки. Скуало машинально схватил его, и винтовка, легко соскользнув с плеча, улетела вниз, мазнув по кончикам пальцев протеза. В следующую секунду из-за кустов показался кабан: пробежал сначала мимо, потом опомнился, вернулся и задрал морду, уставившись наверх своими злобными тёмными глазками, не мигая. Скуало, убедившись, что Каваллоне крепко устроился на ветке, наконец-то выпустил его воротник, уселся сам по другую сторону ствола и посмотрел вниз. Хосе-Занзас, деловито похрюкивая, втаптывал пневматику в землю. Шансы на то, что он случайно направит дуло себе в горло, нажмёт на спусковой крючок и самоубьётся, были крайне малы. – Лучше б я тебя выпустил, а не винтовку, – в сердцах сказал Скуало. – Пока бы эта тварь тебя там внизу подъедала, я бы спокойно его пристрелил. – Вот спасибо тебе, – возмутился Дино, но не сильно. В конце концов, он прекрасно понимал, что именно так Скуало мог и поступить. Скуало достал телефон без малейшей, конечно, надежды на то, что связь будет работать – он же с, мать его, Каваллоне, удивительно, как вообще не разбил и не выронил трубку где-то по дороге. Охотничья же рация, которую выдавали каждому, шипела, плевалась обрывками звуков, но ничего внятного не издавала. – Представляю себе, – сказал он, – как твой Ромарио, убедившись, что ты не явился на обед, вместо того, чтобы нормально пожрать, собирает поисковую команду. Ты совсем уже мужика загонял. – Я ему за это деньги плачу, – вздохнул Дино. – Выпиши премию, ты ему явно недоплачиваешь, – посоветовал Скуало. Хосе-Занзас покончил с винтовкой и теперь обходил дерево по кругу, будто убеждался, что его добыче точно некуда деться. – Как лодку назовёшь... – второй раз за сегодня пробормотал Скуало. – Вот она, Каваллоне, грёбаная философия жизни. Час возмездия таки пришёл, но всё равно – нам. Как ни беги от своих проблем, они всё равно тебя найдут, догонят и пропишут под зад. – Если не ещё куда похуже, – жизнерадостно добавил Каваллоне, как будто не сидел сейчас где-то на дереве посреди многогектарного заповедника без еды, воды и связи. Внизу злобно хрюкнул Хосе-Занзас, как будто подтверждая чужие слова. – Да он походит-походит, и уйдёт, – заключил Каваллоне. – Кабаны – они же травоядные, жёлуди там всякие, корешки... Это, вроде, не самка, значит, выводок не защищает. И он не раненый. Просто звук ему не понравился или наш запах... – Не хочу тебя расстраивать, – сказал Скуало, – но кабаны всеядные, и с таким же успехом они едят птиц, грызунов, а зимой – даже падаль. – Хорошо, что сейчас не зима, – согласился Каваллоне и покрепче сжал пальцы на стволе дерева. Потянулись минуты ожидания. – Скуало, – вдруг сказал Дино, – знаешь, что мне это напоминает? Скуало отклонился назад и посмотрел Каваллоне в затылок, будто хотел взглядом просверлить дырку в черепе и выяснить, что там, в этой дурной голове, делается. – Да знаю, конечно, – проворчал он, наконец. – Тот раз, когда мы пиратские сокровища искать отправились. Каваллоне как-то пригласил его к себе на каникулы. Почтенные родители были не в восторге, но именно поэтому Скуало и поехал – любил делать всё «вопреки». Дино только выглядел пай-мальчиком с большими глазами, обрамлёнными густыми ресницами, а на самом деле жил приключениями, поэтому они, видимо, и сдружились. Искать сокровища отправились на остров. Каваллоне жили близ реки, широкой и полноводной. Здраво рассудив, что на семейной территории вряд ли ещё остались какие-то тайные места, они, сбежав из дома, сперва поехали на автобусе вверх по течению реки, там, у причала, украли лодку и перебрались на один из небольших и безлюдных островков. Пираты, конечно, никогда не заплывали в сухопутную часть Италии, но море было далеко, а река – близко. Разумеется, родители Каваллоне быстро их хватились и устроили поиски, но суть приключения была не в этом. А в том, что сокровища они всё-таки нашли: на острове скрывался беглый преступник и прятал толстые пачки лир, схороненные в дупле поваленного дерева. И их незаконного владельца они тоже нашли. У мужика был карабин, у Скуало и Каваллоне – молодость и быстрые ноги, так что всю ночь они прятались на острове, не в силах подобраться к лодке, оставленной на берегу. А утром их всех отыскали Каваллоне, так что история закончилась относительно благополучно. Правда, вместо награды за поимку преступника друзья получили хороших звездюлей – даже Скуало. Сам он потом не разговаривал с Дино целую неделю за то, что втянул во всё это – идея была чисто каваллонская, – и после каникул долго не садился к нему за одну парту. – Было весело, да? – спросил Каваллоне, опасно выгибаясь на дереве и запрокидывая голову. Скуало поперхнулся воздухом от возмущения. – Не было! – Ты ещё скажи, что ты не хотел идти со мной за сокровищами. – Не хотел! – И что тебе не понравилось их искать. – Не понравилось! – И что ты не был рад, когда мой отец всыпал тебе ремня, а потом прочитал лекцию о недостойном поведении и дурацких поступках. – Да как вообще такому можно радоваться! Дино выпрямился, перекинул ногу через ветку и переполз поближе, беспечно отпуская руки. Скуало на всякий случай приготовился ловить придурка во второй раз, но тот справился. Теперь они оказались практически лицом к лицу, не разделённые стволом. – Скуало, – понизив голос, пробормотал Дино, – ну ладно тебе врать-то. Ты же сейчас здесь вместе со мной сидишь, а это значит одно из двух: или ты идиот и жизнь тебя ничему не учит, или тебе это нравится. – И то, и другое, – с досадой сказал Скуало, понимая бесполезность своих аргументов. – Если бы я был умным, то не стал бы вообще с тобой общаться в первую очередь. – Я тоже тебя люблю, – доверительно сообщил Дино, и Скуало сделал движение рукой, намереваясь всё-таки скинуть того прямо к Хосе-Занзасу. Может, если принести кровавую жертву, кабан успокоится и уйдёт восвояси. Дино увернулся, засмеялся и распластался по ветке, прижавшись щекой к дереву. – Отдыхай, пока есть возможность, – посоветовал он. – Не это ли отпуск твоей мечты? В отпуске мечты рядом со Скуало обычно не обиталось никакого Каваллоне – вообще никого не обиталось, ни единой души, но именно поэтому он и назывался «мечтой». Скуало прислонился к стволу, расслабился, прикрыл глаза и постарался получить удовольствие. – Убил бы тебя, Каваллоне, – сказал Скуало, когда они, осторожно оглядываясь, спускались вниз по каменной гряде туда, где стояли в ряд вседорожники. – Да вот вроде так подумаешь – и не за что. Потому что ты, в отличие от моих коллег, не со злым умыслом всю эту херню делаешь. Кабан, как и предсказывал Дино, ушёл где-то через час, убедившись, что противник деморализован и посрамлён. Выждав ещё с полчаса, неудавшиеся охотники спустились с дерева. Примерно в этот же момент Каваллоне, стукнув себя по лбу, извлёк на свет самый обыкновенный пистолет и, похлопав своими длиннющими ресницами, заявил, что действительно забыл про него. Скуало, хотя и знал, что пуля из пистолета вряд ли бы насмерть поразила кабана, а только сильнее разозлила, всё же наорал сначала, и орал до тех пор, пока окончательно не выдохся. – А твои что – со злым? – уточнил Каваллоне. – Само собой, – отмахнулся Скуало. – Как ты вообще себе представляешь, можно ли без злого умысла залить дуло моего пистолета клеем, чтобы проверить, взорвётся он у меня в руках или нет, и смогу ли я отбиться от пятерых вооружённых мудаков одним мечом. Дино хохотнул. – А ты спрашиваешь, нужен ли мне адреналин, – качнул головой Скуало. – Куда уж больше-то. И если ты у нас адреналиновый маньяк, вечно в процессе поисков, то мне это всё за что? – Неправда, – ответил Дино, всё ещё посмеиваясь. – Мы ведь уже выяснили: ты дружишь со мной. Как бы это сказать... Я – твой личный сорт адреналина. И раз ты не отказываешься от моих предложений, то... В следующий раз, мысленно поклялся Скуало, точно откажусь. Дино, истинный адреналиновый маньяк и худший приятель на свете, фыркнул, как будто подсмотрел чужие мысли и теперь говорил: ну-ну, попробуй, синьор Супербиа.