Тятя

Нет более мерзопакостной профессии, чем космобиолог. Посудите сами, тащишься на очередную захудалую планетку в компании дельца из Эконом Эко и космодесантников. Если Эконом-воры не нашли, чем на планете поживиться, они с десантом улетают домой. Остается группа космобиологов и человек десять наёмников, для которых ценность твоей задницы измеряется исключительно в премиальных процентах. Они только и делают, что занимают место на крошечной базе, ругаются и треплют нервы. И именно в этот исторический момент обнаруживается она, разумная жизнь. Иногда жизнь эта хочет тебя сожрать, и тогда ты или спасаешь свою шкуру, или подыхаешь. Но чаще всего это обычая мирная жизнь, которой на тебя ровным счётом пофиг. Вот тут и начинаются все гадостные нюансы космобиологии. Скафандров нужного для контакта типа нет, голосовых переводчиков и универсальных коммутаторов не хватает, топлива нет. То есть жизнь, вот она, совсем рядом, а исследовать ты её не можешь. Потому что долбанные толстосумы из Эко не предоставили тебе оборудования! Именно в такую ситуацию я попал на планете Зета-9М. Нас отправили на поиски запасов нефти и природного газа. Здесь нет нефти, прекрасные деревья невозможно срубить, потому что это водоросли. Вся планета − болото, из которого растут деревья, поднимаются холмы, состоящие из неизвестной тёмной породы. Больше всего этот мир напоминает наши родные джунгли. Полезный продукт, который можно получить из руды, имеет минимальную ценность и не окупит доставку его на Землю. Если из планеты нельзя высосать ресурсы, она становится ненужной и заносится в каталоги как непригодная для массового заселения. На Зете построили временную базу для пяти учёных и десяти десантников. Причём половина из них покинет нас в следующем месяце. Нам дали год на изучение местной флоры и фауны, а потом — как повезёт. Можешь здесь оставаться, воздух на планете хоть и разреженный, но присутствует. Живут же люди в высокогорьях. Жратва тоже есть, мясные цветочки и здоровенные коровобегемоты. Они похожи на наших бегемотов, только у них рога, как у коров. Воду можно получать из сока водорослей. Не самая плохая планетка, но скучная просто до зубовного скрежета. Так мы думали, пока не нашли драконов. Они жили на вершинах каменных холмов, питались растениями и бегемотами. У них были свои язык и культура. Наш компьютер достаточно быстро классифицировал и скопировал некоторые словесные обороты. У этого народа матриархат − племенем управляют сильные самки. Они не контактировали с нами. Но иногда они прилетали к холмам вблизи базы, чтобы в небольших пещерах отложить яйца. Мы приступили изучению нового вида разумных существ своими скудными средствами. У нас только один скафандр, в который встроена система, напоминающая крылья. Он похож на маленький самолёт. У нас только один компьютер и голосовой детектор, позволяющий не только понимать речь драконов, но и воспроизводить её. И у нас только один дурак, который согласился после работы в оранжереях и лабораториях изучать никому не нужную разумную жизнь. Познакомьтесь со мной, Джоном Анроном, единственным, ведущим записи о поведении этих существ. Сегодня очень важный день, я зацепился захватами за валун и из-за него поглядываю на дракона. Небольшой, около трех метров, тёмно-зелёный самец вытягивает шею и с недоумением смотрит на меня. Он сидит на яйце, оставленном огнедышащей пятиметровой алой самкой. Она ищет еду. Я болтаюсь тут уже два часа. Нам обоим делать совершенно нечего. Я могу начать разговор, но боюсь сделать ошибку. Жду его реакции. − Эй, ты тоже дракон? − существо вытянуло шею ещё дальше, стремясь рассмотреть меня. Он говорил не как человек, со стороны это походило на рычание, повизгивание и бульканье. Аппарат услужливо переводил этот набор звуков в человеческую речь. Я едва не свалился с гостеприимного камушка. Оно говорит со мной! Контакт, это контакт! − Да, только я маленький дракон. Я вылез из яйца, которое отложила огромная дракониха, − говорю в ответ. − У тебя есть самка? − Нет. − Фух! Слушай, прикрой меня на пять минут. Ты вроде яйца не жрёшь, такие, как вы, их не воруют. − Прикрыть? − Да. Я в кусты хочу, не могу. Как можно обоссать ребёнка? Повысиживай за меня, а? Космобиологи должны быть готовы к любым нестандартным ситуациям. Это был диалог, мирный диалог. Мне предложили контакт. Я не могу отказаться. Поэтому сейчас я лежу сверху на здоровенном яйце, стараясь его не повредить. Лежу достаточно долго. Очень надеюсь, его супруга не прилетит. Иначе меня просто сожрут. Наконец, дракон вернулся. В лапах у него мясной цветок и большие куски мха. − Спасибо, малыш. Я тебе вот поесть принёс. А это для ребёнка. − Если что, обращайся, − ответил я ему и гордо улетел. На базе попытался расшифровать наш разговор. Визг и рычание, на записях ничего нового не отражалось. Сам диалог, его структурное построение, система символических знаков были человеческими! Неужели наши культуры настолько похожи?! Утро началось для нашей маленькой базы весьма необычно. В смотровое стекло ткнулась грустная морда моего знакомого дракона. Мы все повисли на десантниках, не давая им включить внешнюю защиту и испепелить инопланетянина. Я влез в скафандр и вывалился из центрального шлюза. Дракон уже ждал меня на площадке. − Зачем ты прилетел? − я даже кофе попить не успел, только проснулся. − Мне на вече надо, − пожаловался дракон голосом контактного переводчика, −, а жена, как назло, опять улетает. Вече — это очень важно. Все самцы собираются, говорят, где гнездиться, где хорошие кормовые пути. Прикрой меня, а? Я тебе чего-нибудь интересного с веча притащу. Под шокированными взглядами вояк я поднял скафандр в воздух и отправился высиживать яйцо. Так прошла одна земная неделя. Мы обзавелись фигурками драконов, когтями, выточенными из камня и образцами растений. За это я помогал Улуруху высиживать яйцо. Он обещал, что супруга его не узнает о нашем договоре. И всё было хорошо до сегодняшнего дня. Я сделал большую ошибку: вчера полночи изучал образцы. И сегодня, обняв привычный овальный шар малахитового цвета, задремал. Проснулся от того, что мне в лицо брызнули чем-то липким и вонючим. Тут же волна горячего воздуха высушила неизвестную гадость. Надо мной зависла весьма недовольная самка дракона. В отличие от самца, она дышала огнём. А из яйца высовывалась красная мордочка новорожденной дочки моего нерадивого приятеля. − Так, моя миссия тут закончена. Мамочка, получите дочку и распишитесь. Дракониха меня явно не поняла, дракончик вылез из яйца полностью и протянул ко мне лапы. − Матя! − он смотрел на меня полными любви глазами. От яростного рёва самки содрогнулись небеса. Моё возвращение на базу было триумфальным. Я уносил ноги от дракона, но первым за мной летел дракончик. Новорожденная самочка уже могла летать! Она махала крыльями быстро-быстро, как бабочка. Большая дракониха скорее в панике сопровождала ребёнка, чем пыталась отгрызть от меня кусок. А за ее хвост держался зубами счастливый отец. Наверное, пытался объяснить, что с нами шутки плохи. Закончилось всё это около базы. Белые, как мел, десантники направили свои пушки на драконов, но самка не нападала. Малыш прыгал вокруг меня и махал хвостом. − Не мама я, не мама! Я тётя твоя! Твой папа просил меня тебя погреть! − Тятя? − Тятя, тятя! В итоге дракониха утащила ребёнка и забрала мужа. Я написал отчёт, много отчётов. Я лично получил взбучку от командира охранного отряда. Я думал, на этом всё закончилось, и я смогу спокойно улететь домой. Ничего не вышло, они вернулись. − Как это могло случиться! − я смотрел на россыпь разноцветных яиц у главного шлюза базы. − Ты отпускал меня погулять, − пожал плечами дракон, − и моя женщина рассказала другим женщинам о волшебных горячих драконах, которые насиживают только девочек. Самцы плохо греют, рождаются только мальчики. Да ладно, твоим злым бескрылым братьям всё равно нечем заняться. Космодесантники стояли рядом со мной. Драконов больше, они дышат огнём, а у наших нет ресурсов для полноценного боя. Они не смогут отбить атаку. − Ты покойник, − прошипел один из солдат сквозь зубы, смотря на меня тем нежным взглядом, каким они награждают представителей Эко. Мне только и осталось, что беспомощно развести руками. Я их не звал. Они сами о нас узнали. Узнали, что мы ищем их вещи и крутимся вокруг их гнезд в попытке урвать хоть что-то для исследований. Вернее, не мы, а я. Скафандр-то один! Мы не могли отказаться. Прилетело много огнедышащих самок, чтобы нас уговорить. Прилетела малышка, чтобы поиграть с тятей. − Они за вещи не согласятся, − сказал я драконихам, ткнув пальцев в здоровых десантников. Одна из самок открыла лапу. Кусок золота на ней вполне мог купить любую вооружённую тятю. Вот так и живём уже год. В каждой койке по яйцу, в каждом кармане по куску золота. База расширилась, но ребята из Эко не могут пока выведать, где драконы берут золото. И как драконы узнали о любви людей к золоту. Так на их планете возникли два народа: они и мы. Драконы и тяти. Я тятя Навили, и уже скоро буду нянчить ее детеныша − драконы быстро растут. Я отношусь к ним как к своей семье и не жалею, что согласился высиживать яйцо любвеобильного, нерадивого папаши дракона. Драконы строят свою цивилизацию, а тяти высиживают детей за золото. И это ещё не самый странный контакт цивилизаций, начатый одним глупым космобиологом.