Дело привычки

- Ты знаешь, сложно каждый день сталкиваться лицом к лицу со своим страхом. К этому невозможно привыкнуть и ты всякий раз будешь вздрагивать и ужасаться, не в силах противиться. Кошмарно, правда? - Бадоу, паук останется жить в ванной. - Это несправедливо! Я даже душ спокойно принять не могу! Он висит надо мной на своей долбаной паутине и смотрит кучей своих маленьких противных глазок! В голове у Хайне мелькнула веселая мысль, что у рыжего развился комплекс на количество глаз, но решил смолчать, потому как напарник и так был на взводе и мерял шагами комнату, нервно вытирая волосы полотенцем. Последние несколько дней ничего не менялось, он был дерганый, из любой части квартиры косился в сторону ванной и периодически опасливо поглядывал на полоток, мотивируя это фразой "вдруг эта многолапая хуйня упадет мне на голову". А Раммштайнер теперь из обычной вредности не желал избавляться от членистоногого. Благо ему не приходилось волноваться о том, что рыжий сам его убьет - Бадоу даже вооружившись веником или тапком боялся его тронуть. Поэтому третий жилец тесной квартирки, надо сказать внушительного размера паук, привольно жил под потолком ванной, по вечерам уползая на охоту в неизвестном направлении. Все было бы ничего, но Бадоу боялся его еще больше, когда не находил его в ванной. При этом всякий раз взбирался с ногами на табуретку на кухне, покачивался и безостановочно смолил, нервно осматривая пол, потолок и стены. Этот необъяснимый ужас перед маленьким существом забавлял Хайне, было интересно наблюдать, как рыжий потихоньку съезжает с катушек, но потом берет себя в руки и пытается вести себя спокойно. Это делало ему честь в конце концов. Так прошло около двух недель, жизнь текла своим чередом, иной раз даже поспать не удавалось и, приходя домой, альбинос просто падал и засыпал, едва приняв горизонтальное положение. Несколько дней он практически не виделся с напарником, было время только на то, чтобы переброситься парой дежурных фраз. Иногда этого казалось достаточно. А иногда, встречая рыжего на другой стороне улицы, он только отвечал едва заметным кивком на приветственный взмах ладонью. Тогда приходила простая мысль "жив? Отлично" и все на том. Только любой жизненный прессинг когда-нибудь заканчивается и прекращаются будни с десятком проблем на один квадратный метр. В один из таких моментов работа просто иссякла, на улице еще только начинало темнеть, а Хайне уже вошел в квартиру и привычно потянул носом воздух. Пахло свежей кровью, дымом и еще раз дымом. Значит, рыжий был дома. Через минуту напарник был обнаружен в ванне, полной воды, спящим, на скуле красовалась большая ссадина, кожа на плече рассечена - рана слабо кровоточила, но в целом опасной не выглядела. Но, что было самым интересным, прямо над лицом Бадоу висел его заклятый враг, чуть покачиваясь на невидимой паутинке. Предвкушая маленькое развлечение, альбинос оскалился, сделал шаг в ванную и слегка встряхнул напарника за плечо, вырывая из сна. Рыжий медленно разомкнул веки, хрипло выдохнул и проморгался. Хайне сумел оценить, какая в ванной потрясающая акустика, когда Бадоу принялся истошно орать, брыкаясь, расплескивая воду, скользя ногами по дну ванны и пытаясь выбраться. Через некоторое время ему все же удалось вырваться, вывалившись через бортик. В поднятой рыжим суматохе паук куда-то потерялся, а ошалевший курильщик, сидя на полу и дыша с ненормальным хрипом, судорожно ощупывал себя, уверяясь в том, что паука на нем нет. Альбинос едва сдерживал рвущийся наружу смех, уголки губ подрагивали, но Бадоу на это внимания не обращал. Через мгновение он повел себя очень странно - вскочил и заглянул в ванну, после чего снова заорал: - Псина, он в воде блять! Вытащи его, он утонет там нахуй! Совершенно офигевший от такого поворота событий альбинос повиновался, запустил ладони в уже холодную воду и с некоторым трудом выловил едва живого паука, тут же выпуская мокрое полуживое членистоногое на бортик ванны. Все еще не отошедший от стресса Бадоу таращился в одну точку, прижимая к груди полотенце. В ответ на вопросительный взгляд Хайне, рыжий нервно вздрогнул и поспешно ретировался прочь из ванной, цедя сквозь зубы замысловатые ругательства. Альбинос взглянул на паука, что забрался на стенку и замер, очевидно пытаясь просохнуть после неожиданного купания. Усмехнувшись, Раммштайнер весело проговорил: - Ведь этот рыжий черт к тебе привык. А уже через мгновение из кухни доносится гневное "я все слышал блядь!"