***
Прошлое. Настоящее. Будущее. Хотела ли она изменить всё? Записка словно прожигала карман. Это её шанс или погибель? Она встретилась с ним в кафе. Людное место, где не заинтересуются странной парой. Он выглядел как и прежде — как хозяин всего мира. Благодетель, державший в руках судьбу, ИХ судьбу. — Зачем вы меня позвали? — А вы не догадываетесь? — Хотелось бы ясности. — Дана, — он растягивал удовольствие, понимая, его компания ей мягко говоря не нравится. — Вы столько потеряли, — он видел в её глазах лишь холод, но его не обманешь. — А ради чего такие жертвы? Отец, сестра, ваше здоровье, жизнь наконец… Она внимательно слушала, её мысли частично были обращены к Малдеру. Это сделка с дьяволом. Готова ли она предать их дело? Нет-нет, вопрос касался не просто отдела Секретных материалов, а их отношений. Личного. Скалли редко лгала, не умела. Сейчас, её заставляют лгать, не кому-либо, а самой себе. Курильщик предлагал нечто страшное, с точки зрения учёного — невозможное. Изменить судьбу, повернуть её как реку в иное русло. — Ко всему этому вы приложили руку. — Простите меня, если можете, — он ни на минуту не отступал от сценария. — Я хотел лишь защитить свои интересы. «Он жалкий лжец, — с горечью подумала Дана. — Ему неведомо, что значит по-настоящему потерять. Будь он проклят…» — Вы знаете ответ. — Я хочу подарить вам новую жизнь, без страданий и боли, — пришла его очередь лгать. — А цена? Она есть у всего. — О ней не стоит беспокоиться. Источник всех ваших проблем и сомнений — Малдер. Думаю, в глубине души, вы осознаёте это, — продолжал Курильщик. — Если вы согластны принять мой дар, я попрошу об ответной услуге, — ему казалось, они обсуждают деловой договор, а не жизни людей. Её желание сотрудничать — лишь вопрос времени. Но его осталось так мало. — Малдер. Забудьте о нём, как страшный сон, не ищите его, никаких контактов, попыток, ничего. Вы понимаете о чём я? За вами будут наблюдать, стоит вам сделать шаг в сторону старой жизни, новая рухнет, — он не спрашивал, почему она пришла, он знал. — Вы думаете, я так легко брошу всё, ради вашего предложения? Солгу Малдеру, семье, изменю жизнь? — она допускала, что говоря о семье, забывает о главном. — Вы убили мою сестру, наградили раком, лишили возможности иметь детей, — она перечисляла и перечисляла, сомневаясь, что её собеседнику станет хоть немного совестно. — Я верну вам жизнь, возможность начать всё с чистого листа, — он помолчал. — Но без него. Выбирайте, — он давно играл такими словами, заставляя людей ломать себя, становиться более податливыми. Единственное, в случае с Даной Скалли, это могло не сработать. — Он вас не ценит, спросите себя, сколько раз он забывал о вашей боли, ставя своё дело, поиск, превыше всего. Он давно мёртв, а вы ещё живы. Так не закапывайте себя в общую могилу. Подумайте над этим. В словах Курильщика была доля правды. Как ни трудно это признать, как ни больно. А если бы она не вошла в тот кабинет, если бы не сделала шаг в пропасть? Нет, это не пропасть, это море, в котором она с каждым новым днём тонула. Малдер не разрушитель, он спаситель… Спаситель чего? Её души, образа мышления? Он и она, двое одиноких людей, которые не могут жить нормально. Они всегда куда-то бегут. « — Малдер, ты не думал, остановиться? — Это и есть моя жизнь». Воспоминания. Если голос врага она может не слышать, то голос разума не оставит шансов. Они не чужие друг другу, они напарники. Ложь! Ложь! Скалли догадывалась, они чувствуют гораздо больше к друг другу, чем симпатию. Это притяжение, это не описать словами, это срывает с пройденной орбиты и несёт вниз, возможности спастись бегством нет. Дышать становится труднее, в голове путаются мысли, а тело один за другим пронзают импульсы. Ты становишься уязвимым для любого удара. — Каким образом, вы… — слова отказывались сформировываться в предложение. — Вы просто проснётесь и всё забудете. Никаких фокусов, никаких опытов, никакого подлога. Всё честно, — он протянул ей руку. — Видите? — С чего вдруг такая щедрость? — её голос оставался ледяным. — Неужели, вам трудно поверить? В его теории вы с лёгкостью поверили. — Не преувеличивайте свою значимость, — глухо прошептала она. — Вы легко рушите жизни людей, бросаетесь властью, угнетаете беззащитных, — перед глазами появилось лицо Эмили. За такое не прощают, никогда. — Я предлагаю вам помощь, а вы отвергаете её. Так где же смысл, Дана? — выходило так, словно это его сейчас гложут сомнения, словно он сейчас готов сорваться. — Ваша ошибка в том, что вы слишком бравируете своим положением. Вы не способны понять одно — пустота внутри вас, поглотит последнее человеческое, что есть. Его не задели её слова, он протянул ей раскрытую ладонь. — Если решились, возьмите меня за руку. — Оставьте себе свои дары, — она отодвинула его руку. Поздно, это была ловушка. Мир закружился, погружаясь в тёмное нечто, а перед глазами заплясали чёрные пятна.***
Уже прошло шесть лет, как она попала в это зазеркалье, выбраться из которого не могла. А может не желала? Вчера, она была у родителей. Традиционный Рождественский ужин, да и случай был особенный. Мелисса сообщила семье, что беременна. Она и её муж Сэм, ждали прибавления. Скалли рассматривала родных, понимая — Курильщик не обманул. Правда способ, который он выбрал, каждый раз приводил её в ярость. Она просто проснулась, словно не было всех тех лет страха и пустоты. Она словно склеила разбитую чашку, заполнила отсутствующие воспоминания. Шесть лет. Шесть долгих лет, без него… Она помнила. «Подарок» оказался медалью с двумя сторонами. Боль и радость. Смех и слёзы. Начало и конец. Многие осудят её, многие посочувствуют. Сама же Скалли обрекла себя на страдания гораздо большие, чем прежде. Две тысячи двенадцатый год. Колонизация, о которой никто не знал, не случилась. Пришельцы не обнаружили себя, или попросту, ничего не существовало, в этом мире? Она не раз задавала себе вопрос, а Малдер, где он, как его найти? Работает ли он в ФБР, или снова занялся профилированием преступников? Хотя, она не сомневалась, он ищет сестру и не остановится. Никогда. Иногда, приходя домой, она слышала его голос говорящий: «Эй, Скалли, как дела?» Нет, это не одиночество. Дана стала успешным врачом, лечила и врачевала (как мечтала), у неё даже появились друзья (не так много, но всё же). Одно оставалось неизменным — её память.***
Как назвать человека, добровольно закрывшего себя в четырёх стенах? Она не сделала этого, но лишь внешне. Внутренний мир Скалли пострадал сильнее. Везде присутствовали напоминания о Малдере. Образы, запахи, ощущения, слова, прикосновения. «Забудьте о нём, как страшный сон, не ищите его, никаких контактов, попыток, ничего. Вы понимаете о чём я? За вами будут наблюдать, стоит вам сделать шаг в сторону старой жизни, новая рухнет». Она не желала, чтобы новая «жизнь» рухнула. Ради отца, ради мамы, ради Мисси, ради Чарли, ради Била. Жертвуя собой, она сняла проклятие со своих родных. Совсем скоро, она забудет и Фокса… Надежда тлела как уголёк, который вот-вот развеет бесстрастный ветер. «Ты мне снишься… Ты моя правда, мой крест, моя любовь…» Она проснулась в поту. На прикроватной тумбочке часы показывали три пятнадцать утра. Сон, страшный сон. Где-то заплакал ребёнок. Она дома. Дома… Маленькая Кристин снова огласила дом плачем. Скалли услышала топот босых ног по полу. Мисси и Сэм в очередной раз пытались успокоить дочку. Скалли грустно улыбнулась, услышав колыбельную, которую им в детстве напевала мама. Плач постепенно стихал. Вероятно, они останутся в детской до утра. О собственных детях Дана ещё не задумывалась. Она хотела бы иметь ребёнка, но лишь от Малдера. Это казалось такой далёкой и забытой мечтой. Она так часто размышляла, каким мог бы быть их сын? Почему сын? Она сама не могла ответить на этот вопрос. Малдер стал бы прекрасным отцом, заботливым, нежным. По выходным, они все вместе ходили бы на стадион, посмотреть, как их мальчик играет в бейсбол. Они бы гордились своим сыном. Мечты, всё что у неё есть. А что если… Нет! Нельзя! Не думай об этом! Она снова попыталась заснуть. Может, принять приглашение Мэтта? Это поможет ей хоть на некоторое время не думать о Малдере.***
Она не искала, не звала. Наверное, стечение обстоятельств. В больнице она встретила Скиннера. Он привёл мальчика лет восьми, на медицинский осмотр. Прочитав в карточке графу «отец», она ни капли не удивилась. Мальчик был похож на Скиннера. Однако, Уолтер по-прежнему работал в ФБР. Значит, кое-что неизменно. В разговоре с доктором Скалли, Скиннер был вежлив, иногда шутил. Было заметно, насколько сильно он любит сына, как смотрит на него. Он оберегает его, заботится о нём. Значит, не она одна получила то, чего была лишена.***
А потом, всё изменилось. Просматривая карты пациентов, она наткнулась на знакомое имя. «Фокс Малдер, госпитализирован с ранением грудной клетки. Прооперирован доктором Мэттом Майклзом. Состояние стабильное». Земля ушла из-под ног, голова закружилась, во рту пересохло. Скалли облокотилась на стол, чтобы хоть как-то держать равновесие. Он здесь. Он в больнице. Не успела она осознать прочитанное, а ловкие пальцы уже листали историю болезни дальше. «Я хочу его увидеть… Пусть на несколько минут, пусть он меня не узнает… Я не могу больше так, без него…» Она спросила у Лоры, в какой палате лежит агент ФБР, Фокс Малдер. Женщина быстро нашла нужную информация. Увидев, насколько бледна лицом Скалли, женщина осведомилась, не нужна ли ей помощь. Дана как и прежде обронила своё: «Всё в порядке». В этом мире она научилась невозможному — лгать.***
О некоторых поступках сожалеют, о некоторых нет. Сейчас, Скалли не сожалела. Это не ошибка, а она не зелёный юнец, дорога до палаты заняла несколько минут. Самых долгих минут в её жизни, растянувшихся на несколько лет. Палата двадцать семь. Он там. От прошлого и будущего её отделяет один шаг и дверь. Так легко повернуть ручку, открыть дверь. Внутри всё скрутило в тугой узел. Шаг. Шаг. Ещё один. Скрип двери и… Он лежал опутанный проводами, подключённый к аппаратам и датчикам. Вокруг, белое бескрайнее пространство. Больничная палата, где нет ничего, кроме уныния. На столике возле кровати ни цветов от родственников, ни открыток с пожеланиями скорейшего выздоровления. «Он один, опять один. И я его предала… — она совсем забыла предупреждения Курильщика. Это пустяки, если она увидит его лицо, услышит голос. Это награда, а потом… А что потом?» — Малдер… — она долго не решалась прикоснуться к нему. Словно боясь, что вместе с ней, его коснётся зло. — Родной… — протянутая ладонь дрожала. — Прости меня… — Наконец, она решилась. Сколько таких моментов она сохранила в памяти? Её рука скользила по его лицу, понимая, это мгновение закончится. — Малдер, я здесь… с тобой… — она сжала его ладонь. Та оказалась холодной. — Ты спас меня… Как и всегда… — капли влаги упали на кожу. Скрывать нечего. Они один на один. — Любимый мой… — она наклонилась и прикоснулась губами к его щеке. — Помнишь, ты говорил, что это и твоя жизнь? Я поняла, теперь, это НАША жизнь, наш путь, мы пройдём его вместе, чего бы это не стоило… — вспышка резанула по глазам. Скалли беззвучно закричала. Ей было невыносимо больно. Боль пронзала каждую клеточку, нерв, завладевала телом, разрывая на части. Дана почувствовала, что во всём этом безумии есть и положительное, Малдер очнулся, сжав крепко её руку. Сквозь пелену боли, женщина слышала его слова: — Мы вместе, Скалли… Я люблю тебя…***
Она проснулась от резкой боли в области сердца. Что это? Рак? Вспомнить, что случилось ранее, не удавалось. Кажется, они с Малдером расстались как обычно. Выходные. Два долгих выходных. Малдер! Где он?! Она рывком встала с кровати, набрав по памяти его номер. Никто не отвечал. Минуты утекали как песок сквозь пальцы. «Где же ты, Малдер?» Дана посмотрела на часы. Два семнадцать утра. Она что, сходит с ума? Сжав до боли в руке трубку телефона, она продолжала слушать гудки. Один. Два. Три. Четыре. Стук в дверь привлёк её внимание. Дана неслышно пробралась к двери. Сердце отсчитывало удар за ударом. Что происходит и почему ей овладел страх? Дверь открылась. — Малдер? — он оказался удивлённым не меньше, чем она. — Скалли… я хотел позвонить тебе, но побоялся разбудить… — агент виновато улыбнулся. — Ты дрожишь… — только сейчас, она заметила, что стоит в тонкой пижаме, и её бъёт сильнейший озноб. — Давай зайдём в квартиру, — он снял с себя куртку и накинул ей на плечи. — Эй, напарник, ты в порядке? Он живой и здоровый, рядом с ней. Скалли не обращая на холод внимания, улыбнулась напарнику. Этот взгляд. Его глаза, такие добрые, наполненные теплотой. Она неожиданно обняла его, так крепко, как только могла. С ним так уютно, с ним она чувствовала себя не половиной, а единым целым. — Эй, Солнышко, что с тобой? Ты прости, что… — он не закончил, услышав, как она плачет. — Скалли… — Малдер, я думала, что потеряла тебя… — она обняла его ещё крепче. — Если это из-за той глупой шутки, то… — Малдер не знал, что говорить, он просто поцеловал Скалли в макушку. Сейчас, он ощущал, насколько уязвима Дана. — Ты никогда меня не потеряешь… — прошептал он. — Малдер, я… Это было так реально… — она слушала его сердцебиение, это успокаивало. — Скалли, это был сон, просто сон… — он сглотнул. он не знал, что его сподвигло придти к Скалли в такое позднее время. Нет, он обычно звонил ей посреди ночи, но не в этот раз. Он вдруг решил, что пойдёт к ней, увидеть её, узнать, что всё в порядке. — Хочешь, я… — Малдер… останься… — она посмотрела ему в глаза. Их руки соприкоснулись. Никто не стыдился своих эмоций и чувств. Никто из них не видел небольшой конверт на столике, внутри лежала записка, текст был прост: «Вы с честью выдержали это испытание, Дана».