Смерть приходит утром

Мигель сидел на стареньком металлическом инвалидном кресле, таком же древнем, как и он сам. Волосы давно поседели, а его лицо вдоль и поперек покрывали морщины. Карие полупрозрачные глаза уже практически ничего не видели, их скрывали за собой пыльные линзы очков. Крупные, сморщенные и дрожащие руки держали гитару, пытаясь ударить по тонким струнам. Старые пальцы рождали этим движением лишь неприятный звон, от которого маленькая девочка, сидящая напротив, чуть заметно морщилась и прикрывала глаза. Ее прадедушка давным давно играл на гитаре, она знала это из рассказов матери и часто просила сыграть его. В ответ он звал сына, мужчину в возрасте, и буквально упрашивал снять со стены музыкальный инструмент. Все последующее за этим лишь рождало разочарование во взгляде девочки. Не был он музыкантом. Если и был, то отвратительным. — Альба, твой прадедушка уже стар, он не может играть так, как играл прежде, ты должна это понимать, — ребенок смущенно отворачивался и пытался спрятаться от горького взгляда бабушки. Прадедушка Мигель даже не слышал, что говорят те, кто находился в его спальне. Он сиял своей беззаботной улыбкой, глядя в окно и на солнечный свет, который пробуждал воспоминания лучше всякой мелодии. Ведь сегодня стоило поставить на алтарь фотографии всех усопших, выложить яркие оранжевые дорожки из лепестков бархатцев и сходить на конкурс исполнителей на площади. Сегодня День мертвых. Под полуприкрытыми веками плясали огоньки света и озаряли все, что не может быть забыто. Блики солнца окрапляли лицо матери и отца, лица всех, кто уже мертв. Их сегодня можно будет встретить на улицах Мексики под колпаками фонарных столбов. Поздороваться, помахать рукой и улыбнуться им своей вставной челюстью. А затем встретиться уже на той стороне. Там, где очень много света. Много ярких красок и неоновых оттенков жизни после смерти. Там, где Гектор. Теперь многое повторяется. Но и тут ему надо успеть до рассвета, только вот останется в мире мертвых он уже навсегда. Навсегда перестанет дышать, наполнять холодным воздухом легкие и ощущать на коже точечные прикосновения чего-то неизвестного каждую ночь в этот праздник. Навсегда. Но его не забудут. Здесь никогда никого не забывают. Когда утихли песни во дворе, и первый пламенный якорь тонкой линией прошел по небосводу, перекрывая собой все, тело старика, тело музыканта и мечтателя уже охладело, а душа набирала обороты, громко смеялась, как не делала много лет и направлялась в пристанище всех умерших по оранжевым дорожкам. В день, когда мертвые приходят навестить живых, Мигель ушел назад вместе с ними. Не смог удержаться, чтоб не сделать этого. Чтобы не умереть. Он уткнулся в плечо собственной матери, ощущая запах ее парфюма, крепко обнял отца и поцеловал жену. Он также по-детски, как когда-то давно в своем приключении, подбежал к Гектору и долго вглядывался в его лицо, прежде чем похлопать по плечу, а затем проделать тот же ритуал, что и с родителями. Что и с другими умершими родственниками. Детство промелькнуло прямо перед его глазами и спокойно осталось стоять по правую руку, не уходя ни на минуту. Забыть их было бы самым сложным испытанием для Мигеля.