Раз уж ты сама этого захотела...

— Да, я поняла. Хорошо. Я все сделаю, не волнуйся. Пока, Нина. Алекс вешает трубку и оглядывается на приоткрытую дверь. «Если бы это ещё было так просто…» Она берёт из ванной аптечку, возвращается в гостиную и робко стучит в незапертую дверь: — Николас! Можно? «Чёрт, когда же я, наконец, привыкну?» Вспомнив, что он всё равно её не слышит, Алекс осторожно входит в тесную комнату, где умещаются лишь кровать, небольшой шкаф и пара настенных полок. Ник лежит лицом к окну, укутавшись в одеяло — он провёл так весь день. Ему снова неслабо досталось в недавних разборках, и сегодня Уорик оставил его дома, отдыхать. Сам же ушёл ещё утром, по своим «пятничным делам». — Ник, ты спишь? — спрашивает она, скорее по привычке, чем в надежде на ответ. Несмотря на всё, что видела и пережила, работая в Бенрии, она до сих пор побаивается этого угрюмого сумеречного и нервничает рядом с ним. Алекс протягивает руку к его плечу, собираясь разбудить, и её запястье мгновенно оказывается зажатым в его ладони. Ник, лежа на спине, недоуменно смотрит на девушку снизу вверх, не понимая, что ей нужно. Алекс, словно окаменела от неожиданности, не зная, что сказать. Её поражают и пугают его способности, эта молниеносная реакция, сила, холодный взгляд. Из ступора её выдергивает резкая боль в запястье. Она морщится, и только сейчас Ник понимает, что слишком крепко сжимает её руку. Отпустив её, он вопросительно смотрит на девушку, ожидая объяснений. — Я… эм… Нина звонила, — неуверенно говорит Алекс, стараясь говорить отчетливо, чтобы он мог прочитать по губам. — К Тео привезли пациента в тяжёлом состоянии. Она не сможет сегодня прийти, поэтому попросила меня сменить тебе повязки. Николас взмахивает рукой, показывая, что всё и так в порядке, и ему это не нужно. — Ещё она сказала не обращать внимания на твои отговорки и, что сильно разозлится, если ты откажешься. Он строит недовольную гримасу и неохотно садится в кровати. Алекс на миг замирает при виде его полуобнажённого тела. «Так много шрамов… Сколько же ему пришлось пережить?» Девушка ловит на себе его выжидающий взгляд, и вспоминает, зачем она здесь. Поспешно открыв аптечку, она принялась максимально осторожно снимать с его плеча старые бинты. — Прости, я не умею это делать так же аккуратно, как Нина, — шепчет она, заметив, что он вздрогнул от боли. «Вот же неумёха, » — думает она про себя, начиная обрабатывать глубокий порез. Лицо Николаса остаётся спокойным, словно каменное, а взгляд отстранённым и пустым, будто мысленно он находится где-то далеко. «Почему она все ещё здесь?» — сумеречный бросает взгляд на её сосредоточенное лицо. — «Могла же уйти отсюда ещё тогда. Уорик ведь дал ей шанс уехать, убраться из этого гнилого места. Зачем она осталась? Из-за него? Из-за меня? Хотя нет, кому нужен такой монстр, как я? Что я могу ей дать? Тогда почему же она…» В памяти Николаса всплыла ночь после разборок с Эсминцем. Он помнил лишь адскую боль во всём теле, и её тонкие пальчики сжатые в его ладони. Он тогда чуть не сломал ей руку, но Алекс не отпустила его. Из мыслей его выдёргивает Алекс, показывая жестами, что нужно сменить повязки и на спине. Ник послушно поворачивается, позволяя ей продолжить. Девушка, судя по ощущениям, уже закончила перевязку, но не спешит уходить. Ник вдруг чувствует лёгкое прикосновение на своей спине. Алекс дрожащими пальчиками прослеживает узор его татуировки от основания шеи до плеча. «Тебе нравится эта дрянь, девочка?» «Что со мной происходит? Он же убийца. Я не раз видела, как он безжалостно рубит людей на части, и этот звериный оскал на его лице, будто он получает удовольствие, убивая. Почему же мне так хочется…? Нет, я не должна об этом думать». Она уже собиралась сбежать из этой комнаты и от своих мыслей, когда он поймал её за руку, прижимая её ладонь к своей горячей коже, унимая дрожь в пальцах, совсем как в тот день в магазине у Конни. Ник замер на несколько мгновений, глядя прямо перед собой, она почти чувствует его сомнения. Алекс не успела понять, что произошло, когда он перехватил её руку за запястье и одним движением повалил на кровать, задетая её ногой аптечка с глухим звуком падает на пол. Он склоняется ближе, пристально смотрит на неё, но в его глазах не отражается ничего, лишь слабый интерес и, привычная уже, задумчивость, странная тоска. «Такая красивая, такая… по-своему, чистая, добрая. Почему же ты, все-таки, осталась?» — Ник осторожно, проводит кончиками пальцев по её щеке. Девушка застыла от неожиданности, сердце оглушительно колотится в груди, она не смеет даже пошевелиться. Она и представить не может, что происходит за этими холодными черными глазами. Её взгляд останавливается на губах сумеречного, и все мысли вдруг исчезают из её головы. Алекс приподнимается на локтях и, сама не зная почему, целует его. Настал его черёд замереть в недоумении. Сердце забилось где-то в горле, не позволяя даже вздохнуть. Руки помимо воли тянутся к ней. Не в силах бороться с собственными желаниями, он осторожно проводит рукой по её волосам. Всё тело девушки пробирает давно забытая дрожь возбуждения, когда Ник властно притягивает её ближе к себе. Другая его рука скользит вверх по её бедру, поднимая выше, и без того короткое, платье. Алекс вздрагивает от неожиданности, что заставляет его остановиться и отпрянуть. В его глазах вдруг мелькнуло сожаление. «Какой же я подонок… После всего, что ей пришлось пережить в банде Барри, ей, наверняка, даже думать о таком противно». Он отворачивается и садится на край кровати, по привычке потирая затылок. «Надо держать себя в руках». Алекс опускается на подушку, слепо глядя в потолок, в её глазах появляются непрошеные слёзы. Краем глаза Ник замечает, что она пытается сказать что-то на языке жестов, все так же неумело — никак не выучит правильные движения. «Прости. Понимаю. Я омерзительна тебе…» Стараясь не смотреть на него, Алекс встаёт с кровати, поднимает с пола аптечку и направляется к двери. «Я не должен к ней прикасаться. Я могу только оберегать, заботиться. Ей не нужен такой… такой как я, но…» Мысли и желания пляшут в его голове, сменяя друг друга, толкая принять решение сейчас и никогда больше не думать об этом. — Нет, — его глухой хриплый голос заставляет её застыть на месте. Ник поднимается на ноги и мягко скользит руками по её талии, заключая девушку в объятия. Алекс спиной чувствует прикосновение его горячей кожи. — Ты прекрасна. Это я не достоин, — шепчет он, едва ощутимо касаясь губами её шеи. Тело Алекс напрягается, внизу живота просыпается лёгкая ноющая боль, и сумочка с медикаментами снова оказывается на полу, выпав из вмиг обессилевших пальцев. Она невольно прикусывает губу и наклоняет голову, безмолвно умоляя его продолжать. Ник бережно проводит пальцами от основания её шеи к плечу, попутно сдвигая вниз тонкую бретельку платья, будто на её спине тоже красуется узор татуировки. «Откуда в нем такая нежность? Он же наёмник, чуть ли не с рождения с оружием в руках. Что же ты за человек, Николас Браун». Он прячет лицо в её длинных черных волосах, с упоением вдыхает её запах. Чувствуя это, Алекс поворачивается в кольце его рук и, оказавшись с ним лицом к лицу, прижимается к губам. Сумеречный вздрагивает и на миг теряет контроль над собой. Он резко прижимает её к стене, сминая губы требовательным поцелуем. Алекс тихо стонет — он ощущает это по вибрации в её горле. Ему даже слышать это не обязательно, чтобы понять, что она чувствует, чего хочет — то же самое сейчас вскипает в его груди, заглушая все разумные аргументы. Но он быстро восстанавливает самообладание и сбавляет натиск, легко касаясь губами её шеи, опускаясь ниже, попутно стягивая с неё платье. Ник не смог бы сейчас вспомнить, как долго хотел быть вот так близко к ней — месяц? Два? Вечность? Чувствовать, как она дрожит от каждого прикосновения, запускает свои тонкие пальчики в его волосы, пока он с наслаждением исследует губами карамель её кожи, ласкает грудь, заставляя поминутно всхлипывать. Как она судорожно прижимает его ближе к себе, умоляя не останавливаться. Наверное, он хотел этого с того самого дня, когда она впервые появилась в узком переулке напротив их офиса, такая красивая, но сломленная. Алекс чувствует, что он сдерживается, может, боится напугать или показаться грубым. Ей вдруг захотелось выманить его настоящего, сорвать с его лица маску холодного спокойствия. Она выскальзывает из его рук и опускается на колени. Её холодные пальчики кажутся ледяными на его разгорячённой плоти. Ник хватается за стену, чтобы удержать равновесие, когда она стаскивает с него бельё и обхватывает губами его член. Все тело вспыхивает жаром, испепеляя последние мысли в голове. Он чувствует, что с каждым её движением его железобетонный самоконтроль покрывается трещинами и рассыпается в пыль. Понимает, что ещё немного, и он просто потеряет рассудок. «Сколько раз я это делала? Сотни? Тысячи? И каждый раз с трудом сдерживала рвотный рефлекс. Черт, почему же с ним всё иначе? Я не хочу останавливаться. Меня дурманит запах этого мужчины, его вкус. Его тяжёлое сбивающееся дыхание кажется лучшим в мире звуком». Она поднимает взгляд и ловит себя на мысли, что вряд ли кто-то видел Ника таким. Зубы крепко стиснуты, чтобы подавить рвущиеся из горла стоны, лицо напряжено, руки судорожно сжимаются в кулаки, будто он изо всех сил пытается не поддаться на её провокацию. «Черт, она сведёт меня с ума…» Ник уже едва стоит на ногах, не в силах больше выносить это изощрённое издевательство над его самообладанием. Он заставляет Алекс отстраниться и рывком ставит на ноги. По лукавой улыбке на её лице, он понимает, что она сделала это намеренно и, похоже, добилась желаемого. Ник грубо толкает её к кровати и прижимает к простыням. «Раз уж ты сама этого захотела…» — читалось в его взгляде. Алекс замечает в его глазах хищный огонёк и тонкую усмешку на губах, когда он сжимает ладонь на её горле, приказывая не двигаться, в то же время стаскивая с неё бельё и невыносимо медленно проникая в неё пальцами. «Такая горячая…» Она пытается податься навстречу его руке, но Ник крепко держит её на месте, попутно лаская губами пышную грудь девушки, оставляя засосы и следы от лёгких укусов на коже. «Думаешь, ты одна умеешь так играть?» Он с наслаждением наблюдает, как она извивается в его руках, желая получить больше, но не в состоянии вырваться из его захвата. Странно, но ей даже не страшно, она абсолютно уверенна, что Ник не причинит ей вреда. Рядом с ним её окутывает чувство полной безопасности, все ужасы прошлого просто бессильно отступают. Даже образ Барри, мертвенно-бледного, залитого кровью, исчезает из её памяти. Алекс никогда не чувствовала себя так в руках мужчины — желание застилает разум, пробуждает давно забытые, а может и неизвестные ей чувства. За всю её жизнь никто не касался её так. Её брали, имели, использовали, но никогда не наслаждались ею. Никто и никогда не упивался близостью с ней, до него. Она отдаётся на его милость, чувствуя, что понемногу сходит с ума. Едва ли контролируя свои действия, она ощутимо сжимает его раненое плечо, за что её руки тут же оказываются прижатыми к подушке над её головой. — Осторожнее… — шепчет он, снова возвращаясь к её сочным губам. Она невольно выгибает спину, чувствуя, как его твёрдый член входит в её тело. Да! Это то, что ей сейчас необходимо, как воздух. Она отчаянно нуждается в нем. — Пожалуйста, Ник… — Алекс уже хнычет от разрывающего тело желания, что вызывает торжествующую улыбку на лице Ника. Она готова умолять его, сделать что угодно, лишь бы он двигался, сделал хоть что-то. Первый же толчок прошивает все её тело током, его губы заглушают её протяжный стон — уже сейчас она на пределе. Она обхватывает ногами его талию, судорожно цепляется за подушку. Ник двигается в ней издевательски медленно, не обращая внимания на её сбивчивые мольбы. Потом делает несколько быстрых и жёстких движений — и Алекс стремительно взмывает к вершине удовольствия, но он резко сбавляет темп и желанное лакомство ускользает от неё. Он снова ускоряется, Алекс двигается в такт ему, надеясь, что он позволит ей… но он снова останавливается, заставляя её взвыть от ноющей боли внутри. Девушка просто теряет ощущение реальности, хочет чтобы это продолжалось вечно и, в то же время умоляет его закончить эту сладостную пытку. Он наконец решает пожалеть её и врывается в её тело всё быстрее, жёстче. Её накрывает приливной волной оргазма и мир расплывается перед её глазами — она никогда не ощущала ничего подобного. Но ей всё ещё мало — она хочет заставить его тонуть в этом чувстве, видеть как меняется его лицо в момент наслаждения. Она освобождает свои запястья из его руки, хватает его за шею, заставляя упасть на спину, и вмиг оказывается сверху. Ник не может оторвать взгляда от её божественного тела, капельки пота поблёскивают на её коже в тусклом свете уличных фонарей. Её великолепная грудь вздымается от частого дыхания. Алекс запрокидывает голову назад, снова ощущая его внутри себя. Она так прекрасна. Его пальцы сжимаются на бёдрах девушки, и он немного приподнимается ей навстречу, позволяя почувствовать всю его длину, желая добраться до самых потаённых точек её тела. Спустя каких-то несколько минут, её движения становятся рваными, судорожными, и она снова дрожит и задыхается во власти всепоглощающего удовольствия. Нику приходится до боли сжать зубы, чтобы не кончить вслед за ней. Он хочет, чтобы она в полной мере поняла, какую ошибку совершила, спустив его с цепи. Обессилено опустившись ему на грудь, Алекс краем глаза замечает тонкую ухмылку на его губах. «Не расслабляйся…» Пара едва уловимых движений, и она снова оказывается под ним. Она чувствует спиной безумное сердцебиение за стальными мышцами его груди. Он приподнимает её бедра и одной рукой осторожно сжимает горло, заставляя выгнуться назад. Алекс хватается за изголовье кровати в поисках опоры. Одним рывком он снова оказывается в её теле. «Черт, как же восхитительно…» Алекс едва ли не плачет от удовольствия. Она понимает, что согласна делать всё, что он велит, подчиняться, пресмыкаться, лишь бы он всегда был вот таким, настоящим. Ник окончательно отключает тормоза и буквально вколачивается в неё, чувствуя, что не может и совсем не хочет останавливаться. Она пробудила в нем давно запертого зверя, который больше не желает возвращаться в клетку. Ладонью он ощущает вибрации её голоса — она стонет, и громко, отчаянно насаживаясь на него, охваченная новой вспышкой желания. Уже в который раз по её телу пробегает волна сладостных судорог. Он чувствует, как она снова сжимается вокруг него и дрожит всем телом от очередного оргазма. В этот раз Ник уже не в силах сдержать себя. Только теперь он позволяет ей опуститься на подушку. Алекс едва ли реагирует на происходящее, когда он ложится рядом, прижимает её к груди, нежно целуя в макушку. Она не в силах стереть со своего лица глупую блаженную улыбку. Ни один мускул в её теле не желает сейчас двигаться. Алекс лишь тихо вздыхает и постепенно проваливается в сон, чувствуя, как он нежно перебирает пальцами её волосы. Далеко за полночь Ник всё ещё не может уснуть, когда вдруг чувствует движение в соседней комнате — Уорик вернулся после своих похождений. «Может он минералки принёс? Умираю от жажды». Николас осторожно встаёт с кровати, хоть это и ни к чему — Алекс сейчас и пушкой не разбудить — натягивает на себя брюки и выходит из комнаты. — А, Ник, тебе уже лучше? — Уорик сияет жизнерадостностью, фальшивой, как всегда. К тому же он изрядно пьян. — А где Алекс? Ник кивает на дверь за своей спиной и жестами показывает: «спит». — Ник, ну как ты мог? У меня к ней, может, чувства были… «Она сама захотела…» — Ну вот, а я уже планировал нашу с ней счастливую семейную жизнь. «От тебя шлюхами несёт». — Правда что ли? — Уорик делает вид, что принюхивается к своей одежде, — нет, не чувствую. Ну и как она? Дашь попробовать? «Пошёл ты — она моя, » — на лице сумеречного появляется недобрый оскал. Он бросает взгляд на стоящую у дивана катану и снова многозначительно смотрит на босса. — Понял, — Уорик примирительно поднимает руки, показывая, что намек ясен. — И все-таки ты засранец, Ник.