Ты целуешь своего, как тебе казалось, соулмейта, и с ужасом чувствуешь, как на твоем запястье появляется новое — девятое за всю твою жизнь — жжение. Ты отталкиваешь человека рядом с тобой и в ужасе убегаешь, а он в слезах кричит тебе, что думал, что ты мой истинный, и я умру завтра из-за тебя, и чувство вины тебя убивает. У тебя остается всего один шанс.
Искать родственную душу в интернете — хреновая идея, и Влад это окончательно понимает уже далеко за полночь. На его пост в "Ищу Соулмейта" откликнулось пять человек, и все они были просто отвратительные, кроме одной, которая вообще оказалась лесбиянкой и написала в шутку. Последний написавший был особенно раздражающим: это оказался какой-то поехавший на аниме двачер, полетевший в ЧС после попытки рассказать про свою очередную вайфу. Влад устало отталкивается от стола, проезжая на кресле до середины комнаты и протирая заболевшие от пятичасового сидения за компьютером глаза. Суставы хрустят при каждом движении, и он только сейчас понял, как затекло тело. Влад лениво поднимается, чуть не поскальзываясь на горе грязного белья, стягивает свитер и приземляется на матрас, натягивая на голую задницу одеяло. Сон к нему приходит долго всегда, независимо от того, насколько он устал. Чтобы заснуть, он всегда считал поцелуи. Раз. В школе, после уроков, с одноклассницей, которая носила рваные гольфы и слушала тяжелый рок. Эрика посвятила его в гот-индустрию, и он, охваченный азартом и уверенностью, что именно с ней проведет оставшуюся жизнь, встречая закаты под Behemoth, поцеловал ее, неловко и неумело, держа за руку. Она первая отдернула запястье, вскрикнув от боли. Два. Библиотекарша, старше его на пять лет. Будучи старшеклассником, Влад много времени проводил наедине с книгами, и худощавое лицо в круглых очках его покорило. Он не помнил, зачем это сделал — то был просто порыв. Через неделю она уволилась. Три. На выпускном, наглотавшись дешевого вина, оставила терпкий запах на губах соседка по парте Каролина, хихикая своим типичным анимешным смехом — косплеерша, что с нее взять. Тогда Влад так разозлился, что, кажется, ударил ее. Или все было наоборот?.. Четыре. Первый поцелуй с парнем. Он общался с Игорем несколько месяцев летом, они встретились в конце августа, переспали и попробовали свои одинаковые билеты, четвертые по номеру. Игорь уехал в то же утро. Пять и шесть. Сразу два: неудачно сдав сессию и вылетев из МГУ, Влад пошел и напился в ближайший бар, где стал подкатывать к девушке, скучавшей за соседней стойкой. Это было безумие, и он, не осознавая, что творит, прикоснулся к ней губами, а затем еще раз. Она, кажется, закричала, а он скрылся как можно скорее, потому что слишком поздно понял, сколько звезд было на ее запястье. Семь. Влад поступил в физико-математический, поняв, что экономика всегда была не его стезей, и забил на отношения в принципе, погрузившись с головой в формулы и теоремы, решив, что лучше пусть он так и умрет с половиной дюжины звезд на руке, чем умрет от очередной неудачной попытки. Валерий был с исторического факультета. Так бывает, любовь кружит голову. Из его дома Влад ушел, пытаясь стряхнуть с себя осознание, что осталось всего две. Восемь. У нее были голубые глаза, она смеялась звонче, чем колокольчики, и вошла в его жизнь легко, заполнив все темные участки своим ярким светом, уничтожая все негативное и превращая минусы в плюсы. Влад никогда не понимал, чем заслужил ее, но, кажется, такова жизнь? Что же, они ошиблись. После поцелуя лицо ее скривилось, злые слезы потекли по лицу, и только тогда он понял, как ошибался. Девять.***
Влад вышел из дома в восемь вечера, когда летняя жара отступила, и пришлось натянуть куртку. Его лучший — и единственный — друг Слава уже сидел на скамейке, щелкая семечки. И как только сходятся некоторые жизненные пути. Славик всегда был экстравертом: и улыбался он ярче всех, и здоровался громче, чем остальные, да и вообще открытым был и весь светился слоганом "Завтра будет еще лучше". Порой Влад ему завидовал черной завистью: Славе не понять, что он испытывает каждый день. Влад знал о нем все, кроме одного: сколько людей Слава целовал за свою жизнь. Он всегда носил длинные спортивные костюмы, длинные в рукавах, так что тактичным было бы не спрашивать. Но, кажется, у него была девушка, так что... кто знает, может, она и была его соулмейтом? — Опять весь день проспал, — укоризненно заявил Слава, высыпая очистки из кулька в мусорное ведро. Он был на редкость аккуратным человеком. — Угу. Влад щелкает зажигалкой и закуривает, держа обе ладони у рта. Край толстовки чуть падает, обнажая запястье, и Слава вежливо отводит глаза. — Можешь смотреть, — хмуро говорит он, — мне все равно. Слава, не скрывая любопытства, подходит ближе, и Влад закатывает рукав, чтобы лучше было видно. Он видит, как шевелятся чужие губы, считая, слышит шепотом "Пять, шесть"... Влад хочет поцеловать его. Он пронизывается этой мыслью и тут же ее пугается, потому что... ну, черт, это же Слава, он... он местный гопник, ЗОЖник и к тому же натурал на двести двадцать процентов! Он не может... не может быть его соулмейтом. Влад не хочет терять последнюю надежду. — Девять, верно? Сочувствую. — Да, де... Влад замирает, потому что его взгляд натыкается на запястье Славы. Считать не надо привычное изображение на своей руке зажигается в мозгу, и... черт. — Ох, парень. — Ага. Слава откидывается на скамейку и улыбается, пряча звездочки за рукавом. Владу становится неуютно, будто он только что застал друга за мастурбацией. При этой мысли ему становится смешно и одновременно как-то смутно, и... нет, боже, он не будет дрочить на лучшего друга! — А как же Злата? — интересуется Влад, избегая липнувших к нему похабных мыслей. — А у нее... у нее только одна. Я еще побаиваюсь. Пробую почву, вот, — поясняет Слава, говоря немного сбивчиво, на щеках зацветает румянец. — Понимаешь... боюсь ошибиться, понимаешь? — Как никто другой. Влад нервно докуривает сигарету, бросает окурок и, бросив краткое "До встречи" уходит в свой подъезд, провожаемый чужим взглядом. В лифте он нервно тянется к сигаретам, вспоминает, что бросает, дома плюет и закуривает вторую сигарету, а затем и третью, устроившись на подоконнике. Слава присылает ему голосовое сообщение, рассказывая про ссору со Златой, и Влад кончает на тридцатой секунде.***
Влад проживает так целую неделю, выкуривая в день по три сигареты, выходя на полчаса к Славе на улицу и в магазин. Дольше он не может — вспоминает его румянец, расстроенное бормотание в голосовом и тут же поспешно уходит, ссылаясь на невыключенный чайник. Пятый день подряд. Просто похоть, уверяет себя Влад, закуривая после очередного оргазма и небрежно вытирая мокрую ладонь об обои. У него слишком давно не было секса, вот и каждую смену тона голоса воспринимаешь как стон. Но, о, святые боги, почему он так много времени проводит на его странице ВКонтакте? Постоянно переслушивает голосовые? На коротких встречах рассматривает все пристальнее, пытаясь запомнить каждую частичку внешности — небрежные вихры волос, горбинка на носу, родинка слева под губой, а четвертая звезда на запястье чуть светлее, чем остальные... Спустя несколько дней Слава сообщает, что расстался со своей девушкой. Черт. Владу как-то пусто и одновременно хорошо на душе, и он даже не знает, что ответить, лишь сочувственно хлопает друга по плечу. Тот печально вздыхает, но, кажется, ему уже не так грустно, как было сразу после расставания. Становится немного легче. Черт, Влад, ты беспокоишься о его самочувствии? Не сходи с ума. Но отвратительно приподнятое настроение преследует его весь вечер, и он даже, кажется, напевает, пока готовит себе ужин из вчерашней разогретой лапши и кетчунеза. Около девяти он устраивается на кровати, собираясь совершить уже привычный ритуал рукоблудия, как ему приходит звонок. От неизвестного номера. — Алло? — Влад, говорить можешь? Сначала он теряется. И замолкает. На драгоценные секунды. — Влад? — Откуда у тебя мой номер? — он наконец находит дар речи, сглатывая комок в груди. — На странице написан. — А-а-а. Тебе что-то было нужно? — Ты сейчас можешь приехать? Девять вечера. На дворе уже сумерки. Неблагополучный район, и идти несколько километров. Слава, по голосу, явно пьян, а у них обоих — девять звезд на запястье. Он подрывается мгновенно, лишь меняя обувь и закинув в карман толстовки ключи.***
— И я-я-я... просто... не знаю... она мне говорит так устало, мол, прости, я нашла своего соулмейта... она просто и-и-изменяла мне все это время... и давно поняла... а я... я жизнь мог ради нее отдать, понимаешь?! — бормотал Слава размахивая бутылкой. — Да. Влад с кислой миной попытался допить свой первый стакан, но первые капли заставили его скривиться и отложить посудину. Не любил он водку. Виски, мартини — пожалуйста. А вот эта вот "Столичная"... не, ни в одно отверстие. — И самое печальное, — воет Слава, — что она... не первая такая! Металлий был... тоже... также... а-а-а-а-а, Влад! Тот вздрагивает от звука своего имени и переводит взгляд на друга. И замирает. Свет луны падает на лицо, глаза блестят, то ли от выпивки, то ли сами по себе. Кисть со шрамом между большим и указательным пальцем лежит на плече, ясно показывая девять звезд. Влад переводит взгляд на свою ладонь, закатывает рукав. — Девять, — бормочет он. — Одна попытка. — Влад, я неудачник? — бормочет Слава. — Может... нет моего соулмейта? Может, умер он давно? — Ты бы это понял, — качает головой Влад. А внутри разгорается что-то большое, что-то безумное, оно рвет его внутри на части, и если... если... Если он не поцелует, он сойдет с ума. Он подается вперед и припадает к губам Славы, с влажным звуком отшатывается и вновь подается вперед, языком прорывается внутрь, руками скользя по чужой шее, тяжело дыша, а в голове бьется лишь одна мысль: Если и умирать, то сейчас. Слава не отстраняется, поддается этому сумасшествию, ладонью задирает чужую толстовку и даже издает рваный стон, и Влад пугается, что это от боли, от ледяного дыхания смерти за спиной, но... нет. Секунда. Вторая. Они отходят друг от друга, вытирая чужие и свои слюни со рта и в изумлении смотрят друг на друга. Одновременно с этим запястье обдает жутким холодом. Оба одновременно переводят взгляд на руки: звезд больше нет. — Это... что же получается... — в изумлении произносит Слава, протрезвевший в мгновение. — Ты... ты мой... Влад заходится хохотом. До колик, до боли в животе, до кашля. Сгибается пополам и смеется, даже слезы текут по лицу. — Влад, ты в порядке? Влад! — Слава обеспокоенно подбегает, хватает за руки, испуганно смотрит в скривившееся от смеха лицо. Вместо ответа он получает поцелуй. Нежный, а затем — рваный, пьяный, и алкоголь вновь ударяет в голову. Влад на мгновение отрывается, закидывает в себя стакан водки и, не поморщившись, вновь скользит языком по чужим губам, ладонью заползая под резинку Славкиных спортивных штанов. — Я мастурбировал на твои голосовые, — хихикает он, прижимая Славу к стене. — Черт, что? — тот срывается на стон и пытается косить закатывающимися глазами на соулмейта. — Просто заткнись.***
Последняя звезда, гаснувшая в небе, самая красивая на всем небосводе. Как и на человечьей коже. Больше всего Влад любит в теле Славы руки. Точнее, запястья. Пустые, не заполненные никакими татуировками запястья. И еще обожает смотреть на звезды. С недавних пор.