***
— Зеленочка, ты ведь меня любишь? — трогательно держа братика за руку, нежным голоском спрашиваю я. — По условию спора я и так твой раб на целый месяц, поэтому можешь не стараться. Я тебя с первых минут жизни знаю! — сразу обозначил свою позицию мой гениальный братик, но в то же время он чуть сильнее сжал мою руку и тепло улыбнулся. — И хватит меня называть то «травой», то «зеленкой». У меня имя есть. — Прости, — я не удержалась и взлохматила своей пятерней его и без того встрепанную шевелюру. — Но называть тебя Айоргу я могу только в присутствие посторонних. Ты ведь знаешь, что значит твое прекрасное имя? — Знаю, но по-моему, это глупо, обращать внимание на неточное значение имени. — У русских есть такая поговорка: «как корабль назовешь, так он и поплывет». — Подожди, я запишу, — мелкий непонятно откуда достал блокнот и начал записывать. Я сильно удивилась. Мой брат, конечно, гений, но запись умных изречений в два с половиной года кажется мне ненормальным. Попросив блокнот, я углубилась в чтение записанных в румынской транскрипции русских слов. — Это всё откуда? — изрядно побледнев, спросила я. — Я уже месяц записываю всё за тобой. — Я такого вслух точно не произносила. — Ты разговариваешь во сне, каждый день примерно за час до рассвета, — братик отобрал блокнот и перелистал на нужную ему страницу, а потом протянул мне, чтобы я ознакомилась. Я вцепилась в блокнот и с ужасом начала читать собственные потаенные мысли, аккуратно записанные и рассортированные. — Прочла? А теперь объясни мне, почему во всех твоих планах по захвату мира мне достается только Антарктика?! — искренне возмутился братец. А действительно, почему? Пролистав повнимательней блокнот с компроматом на меня, я нашла определенную систему. Записи делились на два типа: полубезумный бред маньяка-энтузиаста и глубокие, мудрые, философские размышления о жизни. Вывод: когда я говорю во сне, мое внутреннее «я» пробирается сквозь все маски и запреты и начинает чудить из-за долгого бездействия, так как днем я скорее напоминаю не беззаботного ребенка, а старпера-философа, периодически впадающего в маразм… Мне нужно развеяться и найти собеседника возрастной категории 17+, или я сойду с ума. Очень скоро и качественно. А затем побегу захватывать мир, осуществляя один из планов, заботливо выписанных братиком в блокнот. — Если не устраивает мой план по захвату мира, начни разрабатывать свой. Ещё начни развивать память. Хранить подобные записи нельзя! И вообще тебе точно два года, милый братик? — А тебе, милая сестричка? — Один — один... Ладно, заканчиваем шутить. Я ведь хотела поговорить с тобой о действительно важных вещах… — делаю серьезную моську и… громко ржу с выражения лица брата. Серьезно, если «серьезная моська» у нас одинаковая, то я лучше всегда буду улыбаться. — Ты ведь уже заметил, как мы выделяемся среди остальных детей? — мне в ответ только кивнули. — Я тут подумала и решила сыграть в одну игру. Она называется «маска». Правила очень простые: нам просто нужно на 100% соответствовать своим именам. Не кривись так! Нам не обязательно изображать тупых, просто необходимо выбрать уровень, которого мы будем придерживаться при посторонних. — То есть мне придется изображать из себя «сообразительного крестьянина»? — с непередаваемым выражением лица спросило это маленькое чудо. — В корень зришь! Но не куксись, мне вообще придется соответствовать роли инфантильной милой девочки с комплексом младшей сестрички, которая изо всех сил тянется вслед за братиком, — эмоционально произнесла я, но мой ночной кошмар с травяной шевелюрой только еще больше скривился. Он долго молчал, а потом произнес: — А я бы был не против, если бы все на самом деле было так. Хоть ты и любишь говорить, что я твой младший братик, но ведь родился раньше я. Мне иногда кажется, что ты даже передо мной играешь в эту странную игру «маска». Боюсь, что заигравшись, мы не заметим, как потеряем себя. Я люблю родителей, люблю не задумываться ни о чем, но смотря на тебя я уже сейчас понимаю — кроме моей сестрички мне не нужен никто. Ты мне заменила и сестру и мать, ты научила меня думать нестандартно. Я ведь ненормален. Мои сверстники ведут себя, как нечто неразумное, иногда я их сравниваю со слепыми щенками, но это как раз норма, а смотря на себя в зеркало я не вижу подобного глупого ребенка... Это ненормально, неправильно… Я ненормальный и неправильный, — сбивчиво закончил братик. Мой бедный, слишком умный брат. Это действительно ненормально. Я знала ребят, которые в полтора года умели читать и немного писать, разговаривали на разных языках, да и сама я в первой жизни уже в десять месяцев говорила целыми предложениями и вела себя осознано. Но думать в два с половиной года о таких серьезных вещах… — Если ты думаешь, что я сейчас кинусь тебе на шею с уверениями, что это окружающие слишком тупы и ничтожны, а быть таким занудой в два года — это нормально, то ты заблуждаешься! — с явной насмешкой в голосе произнесла я. А потом, сделав губы «уточкой» и встав в геройскую позу, произнесла. — И чтобы ты не начал страдать звездной болезнью, напоминаю: сверхчеловек в нашей семье я! Пади же ниц перед моим геройским величеством и познай всю свою ничтожность! — с этими словами я хватаю с кровати подушку. Да начнется битва не на жизнь, а на смерть! Спустя полчаса, раскрасневшиеся и жутко довольные, мы лежали в ворохе белых перьев из разорванной подушки. Каким бы умным ни был мой брат, он всего лишь ребенок, поэтому не имеет смысла вести философские беседы, нужно просто создать атмосферу любви и понимания, а еще не забывать о юморе и веселье. Дети должны быть детьми. Даже если в интеллектуальном плане они порой в несколько раз превосходят взрослых. Однако прояснить кое-какие моменты нужно уже сейчас: — Ты не прав. Я никогда не играю перед тобой. Скажу больше, если бы у меня не было такого замечательного братика, я бы стала жуткой эгоисткой, зацикленной только на себе и развитии всех своих возможностей. Я бы не стала заморачиваться и изображать кого-то другого, а просто прогнула бы этот мир под себя. — А сейчас ты не хочешь его прогнуть? — Естественно хочу! Соответствовать чьим-то убеждениям о том, что правильно, а что нет, я не намерена. Но я не хочу потерять тебя. Сейчас мы слишком слабы, и если на мою жизнь мне плевать (в конце концов у меня всегда есть возможность начать игру заново), то терять такого замечательного брата я не собираюсь! Да, ты прав в том, что ты не такой как все. И пусть я предлагаю сейчас скрыть это, но ты не должен комплексовать. Гордись и пользуйся дарованной тебе возможностью! Быть умней значит не только доминировать над окружающими, но и осознавать, что это на хрен тебе не нужно, осознавать, сетовать на глупость окружающих, но продолжать жить и не зазнаваться несмотря ни на что! Встав и повернувшись в сторону брата, чтобы заглянуть ему в глаза и убедиться в том, что он меня правильно понял… Я застыла соляным столбом. Этот мелкий монстрик сосредоточенно конспектировал мой пламенный монолог. Вот ботаник! Сейчас я его взбодрю… прокаченным до четвертого уровня пенделем Люськи. Но осуществлению моего плана помешал невинный вопрос: — А что такое «на хрен»? — Хрен — это такой корень. Очень горький корень. Завтра в садик, давай ложиться спать. А я ведь хотела поговорить совсем о другом. Конечно, время терпит, но все равно неприятно, хотя я и не сомневалась, что тщательно продуманный и заранее отрепетированный разговор о пламени, не состоится. «Импровизация рулит — все запланированное полетит к черту!» — повторила я известную мне истину и уснула.***
— Мам, пап, доброе утро, — донельзя бодрым и веселым голосом поздоровалась я, войдя на кухню. — Зеленку я с кровати уже скинула, так что он скоро спустится. — Милая, нельзя обижать братика. — Но, мам, я ведь бужу точно так же, как папа! — С твоим папой мы еще поговорим, но тебе не стоит забывать, что ты девочка. Оу… Кажется, начался период «ну, ты же девочка». Скоро меня обрядят в платьице с кружавчиками и начнут поучать в стиле: этого не делай, того не носи, с этими не разговаривай… Возможно я преувеличиваю, но именно так я себе воображаю воспитание в сороковых годах двадцатого века. Когда на кухню спустилось свежее зомби с фирменной прической моего брата «взрыв на химическом заводе», мы приступили к завтраку. Потом нас быстро одели и отвели в садик. Ну что ж, настало время побезобразничать. Попросив братика посидеть с кубиками и не привлекать внимание к моему отсутствию, я осторожно пробралась на кухню и заменила обед нашего сторожа на «прекрасные лягушачьи лапки в томатном соусе». Система заверяла, что блюдо моего творчества совершенно безопасно, и не доверять ей у меня причин не было, но если что, сторож мне не слишком нравился. Вернувшись к остальным детям, я быстро осмотрелась по сторонам, но вроде никто не заметил моего отсутствия. Братик играл с кубиками, Оливия что-то рисовала и пакостей не делала, а вот подавленное состояние Дору меня обеспокоило. Надо разобраться… Перед обедом мне пришло оповещение:Первый шаг, он трудный самый. Оказана психологическая помощь Дору Танасе. Мальчик избавлен от комплекса неполноценности. 1/10
От неожиданости подавилась воздухом. Я ведь только провела с ним несколько бесед, поиграла и уделила чуть больше времени. Конечно, Дору было плохо из-за того, что его никто не замечает (это точно пламя тумана, теперь я уверена), он думал, что его все специально не замечают: не играют с ним, забывают ставить столовые приборы во время обеда, все время игнорируют и множество иных неприятных мелочей... Но получается, это тоже считается? Кажется, Система не такая уж злюка и у меня есть шанс не стать шизиком. Живем! Воодушевленная тем, что дело с заданием сдвинулось с мертвой точки, а сторож помимо того, что остался жив, так еще и хвалил кухарку за вкусную еду, я решила действовать. Во время дневного сна я с помощью артефакта морока создала иллюзию сладко сопящей себя, выбралась через окно из дома, а потом уже на основе собственного пламени создала иллюзию милой тринадцатилетней девочки-цветочка. Сначала была мысль создать образ мальчишки-хулигана, но где это видано, чтобы хулиганы передвигались маленькими шажочками, словно принцесса на прогулке. Увы, между двухлетним и тринадцатилетним ребенком огромная разница в росте, что просто не позволяет мне перемещаться с нужной для создания образа резвого сорванца скоростью. Оставаться же двухлетним ребенком тоже было нельзя. Ну что ж, вперед на поиски приключений и душевнобольных. Хотя одна часть моего подсознания отчаянно вопила: «Господи, пусть нам никто не попадется!»