Свидание вслепую

      Сигаретный дым закручивался в причудливые спирали, совершая свой танец к небу. Гарри следил за этим, уже рутинным, процессом, пытаясь собрать мысли в кучу. Но в чём он уж точно был плох всегда, так это в умении пораскинуть мозгами относительно своих чувств и эмоций. Всё всегда казалось таким запутанным и туманным, что оставалось лишь довериться старушке судьбе. Она ещё та любительница расставлять всё по полочкам, в независимости от того хочешь ты этого или нет.       Утренний разговор с Профессором прошёл как обычно. Гарри уставился в одну точку с виноватым взглядом, Малфой всем своим видом показывал, как его это не интересует, а Дамблдор горячо толкал свою излюбленную речь о дружбе, любви и лимонных дольках в сахаре.        К чему было последнее, Поттер понять так и не смог.       С одной стороны, поведение профессора было похоже на медленно, но верно подступающий старческий маразм. С другой стороны за это брюнет и любил старика. Почти всегда невозможно предположить что у того на уме. Вот он мудрец, способный рассказать тебе обо всём на свете, а в следующее мгновение становится мальчишкой с горящими глазами, рассказывающим о том, как тот побывал недавно на сахарной ярмарке и скупил всевозможные сладости.       Возможно, Гарри завидовал Профессору, потому как тот бы уж точно решил такую простую задачу как непреодолимое желание коснуться волос Малфоя. Он бы уж точно сразу же понял, почему когда Драко заключил брюнета в свои объятия после драки в подворотне, он почувствовал незнакомое тепло. Догадался бы, почему у Гарри поджимаются пальцы на ногах, когда он улавливает запах Малфоя: терпкий, мужской, такой притягательный.       — Йо, Гарри, ты какой-то странный сегодня. Я, конечно, понимаю, что с каждым разом вы с Малфоем отбиваете друг другу мозги всё больше и больше, но это уж слишком.       И почему-то тогда, после разговора с Дамблдором, когда они сидели после пары в аудитории, после всего случившегося, мысль о том, что ему хотелось коснуться языком всех участков тела Малфоя уже не казалась такой странной. Нет, для начала, это, конечно, было слишком, но почему-то казалось, что Малфой должен, обязательно должен был быть сладким на вкус. Как его ментоловые сигареты, которыми он пропах с ног до головы. Гарри готов поспорить на что угодно, что так оно и было.       Кто-то окончательно и бесповоротно тронулся умом.       — Земля — Юпитер, приём! Поттер я сам с собой разговариваю что ли?       Этот день никак не хотел заканчиваться, а уж тем более помогать бедному парню распутать этот чёртов клубок мыслей и переживаний. Вполне возможно он действительно потерял последние зачатки разума или что там вообще отвечало за контроль его неудержимого желания ударить Малфоя в зубы, а затем впиться в эти насмехающиеся губы своими губами?       Гарри впервые за долгое время позволил себе думать о подобном так непринуждённо. Подобные мысли пугали его ещё вчера. Не хотелось признавать? Может быть. Был слепым идиотом? Возможно.       А ведь всё началось с тренировок, на которых Малфой вёл себя уж слишком «нормально». Потом все эти дурацкие случайности, которые, кажется, сделали их действительно неплохими приятелями, как бы Драко не хотел это признавать. Потом эта треклятая подворотня, где не хотелось отпускать Малфоя из объятий, где хотелось позволить себе поддаться его успокаивающим объятиям. Потом в ванной, где Поттер стоял в одном полотенце, таком ненадёжном, а Малфой расстёгивал пуговицы одну за другой. Как было стыдно и в то же время приятно ласкать взглядом его ключицы, его рёбра обтянутые белоснежной кожей, его спортивную, стройную фигуру…       — Эй, Малфой!       Гарри неосознанно вздрогнул, когда безразличный взгляд Драко скользнул сначала по Забини, который его окликнул, а потом остановился на нём.       Снова всё как будто замедлило свой ход. Как в идиотских любовных сериалах.Боже.       Обычно Гарри в таком случае раздражался и злился на себя, на свою… реакцию, но не сейчас. Сейчас захотелось улыбнуться или поговорить с ним. Гарри стало страшно от такого сильного чувства, нет, желания обладать вниманием этого человека. Такое невозможно, не должно быть. Так ведь не бывает.       Правда?       — Что? — спросил Малфой, всё ещё смотря на Гарри, но обращаясь, по-видимому, к Забини.       — Подари Поттеру поцелуй, а то он, кажется, превратился в тормозящую принцессу. Говорят, лишь поцелуй принца может спасти его нежную душу или что там вообще бывает у принцесс с членом? — ответил парень, весело поглядывая на Гарри.       Поттер пару раз моргнул. Забавно, но он даже и не заметил, что ни разу не моргнул с того момента, как Малфой встретился с ним взглядом.       — Что уставился, Поттер? — с лёгкой ухмылкой спросил он.       — А ты поцеловал бы? — вдруг вырвалось у Гарри, о чём он тут же пожалел. К горлу подступила тошнота. И дело даже не в том, что Малфой парень. С этим у Гарри проблем не было. Дело в том, что это Малфой. С ним всегда было сложно.       Забини не веря своим ушам тогда, но и всё же предвкушая, уставился на друзей, смотря то на одного, то на другого. Малфой показал Поттеру средний палец и поспешил отвернуться. Со стороны Забини, ожидаемо, послышался вздох разочарования. Подобной реакции стоило ожидать. Вот только не верилось, что Малфой оставит подколку без своих излюбленных едких комментариев.       И вот уже сейчас, когда этот день подходил к концу, стоя посреди спящей городской улицы у бара после смены, Гарри готов был поспорить, что засранец просто смутился. Воображение тут же подкинуло парочку навязчивых образов смущающегося друга. Как на его щеках расплывается румянец, и он недовольно кривит губы. Прелесть, да и только.       Всё это не давало Гарри собрать мысли в кучу.       Нет, можно было бы, конечно, вломиться в квартиру придурка с порога наброситься и сказать, что он ему не безразличен, вот только главный вопрос всё ещё весит в воздухе: была ли это влюблённость? Ведь Гарри не терял желания надрать тому задницу, да и раздражение никуда не делось (правда?). Но всё же…но всё же…       — Может быть, у меня просто давно не было секса? — обратился Гарри к пустой улице, на что там ему ответила дуновением осеннего ветра. Совсем не тот собеседник. Парню нужен был друг, советчик. Обратиться с проблемой к Забини? Не совсем хотелось бы грузить своего гетеросексуального друга своим помешательством на членах. А конкретно на члене Малфоя.       — О нет, никаких Малфоевских причиндалов в голове! Хватит, Поттер! — сказал Гарри, встряхнув головой.       В мыслях сразу появился образ крайне строго настроенного Блейза, который советует Гарри найти девчонку на ночь и выбросить весь мусор из головы. И хоть его друг не был гомофобом, Гарри всё же почему-то склонялся больше к тому, что он отреагирует именно так.       Ещё был Рон, но с Роном всё было куда сложнее. Уизли ещё тогда обозначил своё отношение к подобным связям. Именно поэтому Гарри особо не распространялся о своих сексуальных предпочтениях, когда те же Блейз и Рон вовсю обсуждали свои секс похождения. Гарри каждый раз отмалчивался.       В старших классах у парня был один из тех моментов в жизни, когда он четко определил свои сексуальные предпочтения, но когда он впервые столкнулся с непониманием общества подобных взглядов, Гарри решил не распространяться на данную тему.       Случай с Роном лишь напомнил ему об этой не самой лучшей стороне человечества. Но Уизли был его другом, одним из тех, кем он дорожит. Поэтому стоило поговорить с ним и попытаться объяснить, постараться заставить его услышать.       На часах давно перевалило за полночь, но Гарри был уверен — Рон всё ещё не спит. Жизнь в общаге после нулей всё ещё продолжалась. Особенно в их корпусе. К великому сожалению всех остальных, весь этаж знал и общался друг с другом. Поэтому, когда кому-то приходила зарплата или кто-то привозил пакеты с едой от родителей, весь этаж праздновал и пьянствовал. Либо тихо постанывал от грядущей сессии, подготовки к Хэллоуину и Новому году с прочими праздниками, на которые требовалось составить четкий план празднования. В основном подобным занимались девчонки, но и парни не оставались в сторонке, постоянно пытаясь собрать как можно больше людей. В конце концов, преобладающая часть студентов постоянно училась или работала каждый день — всё это невыносимый стресс. Как-то приходилось отдыхать и отвлекаться от тяжкой рутины, так почему бы не делать это вместе, правда?       Направляясь в сторону общежития, Гарри старался придумать, как начать этот, без всякого сомнения, трудный разговор. Даже Гермиона, которая всегда умела найти компромисс, и была довольно искусным переговорщиком, не смогла убедить Рона в том, что вся эта ситуация не так плоха, как ему кажется. Но надежда умирает последней, да и не привык Поттер сдаваться, особенно когда это касается его близких друзей.       Как и предполагалось, этаж далеко не спал. Половина студентов заседала на кухне по какому-то очередному «важному» поводу. Решив сначала заскочить к себе в комнату, Гарри свернул в противоположную сторону и не спеша зашагал в нужном направлении. Уже подходя к нужной комнате, он уловил звонкий смех и несколько знакомых голосов. Ещё не открыв дверь, он уже знал кто, находился внутри.       — …Да пошёл ты, Блейз! Между нами с Гермионой никогда ничего не было! — возмутился Рон, тут же залившись очередным приступом смеха. Блейз довольно восседал на полу вместе с Роном. Между ними были карты и бутылка бурбона. В комнате попахивало как минимум покером и почти опустошённой бутылкой высокоградусного алкоголя.       Как только Поттер зашёл в комнату смех стих и две пары глаз уставились на вошедшего гостя. Рон тут же как-то стушевался, отведя взгляд, а ухмылка чёртового Забини лишь больше растянулась.       — Гарри, присоединяйся! А то мне уже надоело выигрывать у этого неудачника.       — Просто ты грёбаный шулер и тасуешь карты, — буркнул Рон, но всё же улыбнулся. Так и не посмотрев на Гарри вновь, он приложился к бутылке, отпив немного бурбона. Поттер не смог спустить на тормозах такое явное игнорирование собственной персоны, поэтому тут же молча разделся и плюхнулся рядом.       В комнате тихо играла какая-то попсовая песенка, чувствовался запах сигарет и перегара.       Подобное иногда раздражало Гарри, когда он возвращался с работы. После тяжёлой смены всегда хотелось лишь одного — упасть на мягкую кроватку и забыться сном. Забини и Рон иногда устраивали подобные посиделки, и Гарри приходилось присоединяться. Не выгонять же их, в самом деле.       Но сейчас всё было иначе. То ли это из-за Рона, который сам себе портил настроение собственным упрямством, то ли из-за того что ребят уже порядком так развезло.       Блейз молча закурил, раздавая карты.       — Блейз, засранец, опять стянул мои сигареты. Что за повод на этот раз? — лениво спросил Гарри, посматривая на соблазнительный янтарный алкоголь. Последние деньки выдались довольно напряжёнными. Так и хотелось утопить мысли в сладком алкоголе. Вот только так недолго стать алкоголиком, да и не в его это природе — проявлять слабость перед обстоятельствами. Но…       — Очень даже весомый, дружище. Объяснять что-то Рону или пытаться его в чём-то убедить тот ещё труд. Не сдержался, уж простите, — Блейз развёл руки, делая максимально виноватый вид.       Было несколько способов определить степень опьянения Забини и одним из них были — сигареты. К сожалению, обычно страдал запас именно Поттеровских сигарет.  — «Вот брошу курить, посмотрим, как ты запоёшь, засранец», — подумал Гарри. Ему ничего не оставалось, кроме как издать смешок и закатить глаза. Рон всё также продолжал делать вид, что Поттера не существует. Детский сад.       Спустя несколько партий, парни опустошили бутылку со спиртным. Гарри же оставался по-прежнему трезвым и уставшим. Глаза слипались, а голова стала уж совсем невыносимо тяжёлой. Хотелось устроиться на своей мягкой постельке и забыться сном. Но оставалась неразрешённая проблема, которую он надеялся решить раз и навсегда.       — Что-то вы, парни, совсем скучные, — протянул Блейз, вздохнув. Всё это время он как мог поддерживал позитивную обстановку, но чем больше Рон пьянел, тем смурнее становился. Гарри же был слишком сосредоточен на игре, чтобы обращать на это внимание, а уж тем более разговаривать. Конечно же, он поддерживал друга улыбкой или смешком, но это всё на что его хватало. И, кажется, Забини это порядком надоело, да и время неумолимо близилось к тому моменту, когда стоило начать расходиться.       Блейз было начал подниматься, а за ним и Рон, как Гарри остановил их.       — А может последнюю партию? — предложил Гарри, взглянув на друзей.       — Поттер, ты видел, сколько времени? — заныл Блейз. — Я уже порядком набрался и не могу следить за картами в собственных руках, да и завтра вставать на пары.       Насчёт последнего Поттер очень сильно сомневался, так как Забини мог управлять своими мозгами даже в таком состоянии, чему Гарри неоднократно завидовал. Но комментировать высказывание друга не стал. Рон тоже скромно промолчал, но довольно убедительно зевнул. У того тоже глаза порядком слипались.       — Я предлагаю играть на желание. Тот, кто выиграет — придумывает проигравшим игрокам то, что они обязательно должны для него выполнить.       Друзья тут же проснулись, уставившись на ухмыляющегося Гарри. Он точно знал, что оба его друга падки на подобные игры и ни за что не откажутся, даже если смертельно устали. Переглянувшись, ребята сели обратно на свои места. Гарри раздал карты, и игра началась.

***

      — Твою же мать… — пробубнил Рон, падая на спину.       — Когда-нибудь я поймаю тебя за яйца, Забини, и ты не сможешь больше мухлевать, — расстроенно сказал Гарри. Издав тяжёлый вздох, Поттер следил за довольной мордой друга и думал о том, как он будет хладнокровно избивать того утром подушкой за его подтасовку карт (а Гарри был уверен, Блейз ещё тот подтасовщик и хитрый говнюк) и за ужасную несообразительность. Брюнет ведь хотел таким способом вывести Рона на разговор и если он отвертится — задавить спором. А Рональд Уизли, к счастью Гарри, слишком честный в подобных спорах, чтобы отказывать ему. Но гребаный Забини всё испортил и придумает очередную хрень, от которой и он и Рон будут страдать ещё очень долго.       По крайней мере, Поттер был в этом уверен.       — Итак, господа, пьющие и непьющие, — начал Блейз. — Я готов огласить своё желание каждому из вас.       Рон, кажется, уже посапывал, а Гарри устало и разочарованно смотрел в потолок.       — Рон, — окликнул друга Блейз. Тот аж подскочил с пола обратно в сидячее положение. — Помирись с Гарри и обсуди уже эту свою идиотскую паранойю. Ссориться с близкими людьми из-за того, что ты недолюбливаешь геев — самое глупое, что ты мог придумать. Расслабься и перестань разводить драму. Такое ощущение, что Симус предложил устроить вам тройничок в тот вечер, ей Богу, — фыркнул Блейз.       Уизли от подобного заявления проснулся. Его рот открывался и закрывался, но сказать хоть что-нибудь он так и не мог. Да Гарри и сам бы ничего не смог сказать. Блейз его приятно удивил. Виновен ли в том алкоголь или это просто долгое проживание друг с другом, но кажется, он научится читать его мысли. Или просто Блейз всё же тот ещё умный засранец.       — А вы, мистер Гарри Поттер, — указательный палец Блейза указал на Гарри. — Должны завтра прийти в универ и признаться Драко Малфою в вечной любви и предложить руку и сердце. Да всё что, блядь, угодно! А то вы меня уже достали со своей враждой и сексуальным напряжением, которому могут позавидовать любые порно актёры. Я всё сказал!       Сказать, что Гарри обалдел — ничего не сказать. С грацией лебедя, Блейз упал на свою кровать и захрапел, оставив друзей в тишине и в полном обалдевании. Рон впервые за всё это время уставился на Гарри, а Гарри уставился в ответ. Оба были откровенно в шоке от слов их общего друга. Стало быть, бывшего, потому что после такого Блейз уж точно не доживёт до утра.       — Так вы с Малфоем… — у Рона было до жути глупое выражение лица. Вытянутое, удивлённое и смешное. — …Того?       Друг сделал характерное движение пальцами.       Гарри Джеймс Поттер был готов убить к чёртовой матери всех присутствующих живых существ в данной комнате, но его моральных и физических сил хватило лишь на глубокий усталый вздох.

***

      Поттеру многого стоило уговорить Рона выйти на улицу и поговорить. Сначала тот упирался и оправдывался тем, что хочет спать, а потом и вовсе просто канючил, что, дескать, там холодно и вообще зима скоро. Может, так всё оно и было, но Гарри конкретно надоело то, что происходит с его другом и конкретно между ними. Хотелось навести в жизни порядок. Разобраться со всем дерьмом, чтобы все его друзья были счастливы и здоровы. А Малфой прекратил быть сексуальным. Да, точно. Надо будет серьёзно поговорить с Малфоем о его сексуальности и тех идиотских коротких спортивных шортах.       Кажется, он отвлёкся.       Закуривая очередную сигарету за сегодня, Гарри подумал, что всё же стоило бросить курить. Никотин в очередной раз отравлял лёгкие, намекая на не самый лучший конец, если он продолжит в том же духе. Да и Блейз, как выпивает, так и норовит украсть у него сигарету другую. Да и скривившееся лицо Рона тоже очень намекало на вредную привычку друга. Ах, да, Рон.       Рона ему всё же удалось вытащить на улицу. Погода на улице стояла, на удивление. приличная. Осень доживала свои последние хорошие деньки не торопясь отдавать зиме свои права. Дул приятный ветерок, вокруг пахло уходящим теплом и грядущими холодами. Одинокими вечерами в общежитие, пробирающими до костей вьюгами и зимней хандрой.       Устало вздохнув, Гарри потёр глаз, из-за чего едкий дым попал в оный, и от этого стало совсем уж скверно. Как же начать разговор?       — Мы так и будем торчать здесь? Я вообще-то спать хочу.       Гарри тоже чертовски хотел спать. И, кстати, Рон совсем не помогал своим нытьём. Голова гудела от мыслей, не давая шанса сосредоточиться на чём-то конкретном. Поэтому Поттер решил поступить так, как всегда поступал — поговорить начистоту и от чистого сердца.       — Рон, давно мы друг друга знаем?       — Да уж точно уже несколько лет, — нехотя ответил тот. В голове Гарри тут же всплыли воспоминания первого дня в институте. То, как он заступился за Рона, подрался впервые с Малфоем и решил для обоих кто есть кто для него. Сейчас же, всё совсем уж спуталось.       — Так вот, тогда я решил, что мы поладим и так всё и произошло. Мы стали друзьями, верно?       — Ну, да, — неуверенно ответил тот. Вопросы Гарри, очевидно, сбивали его с толку, но ничего не поделаешь.       — Что для тебя значит слово «друг»? Что есть для тебя понятие «дружба», Рон?       Поттер медленно надавливал на фильтр сигареты, пытаясь избавиться от тлеющего уголька. Со стороны Рона послышалось недовольное сопение. Отвечать он не спешил.       Уголёк упал рядом с ботинками Гарри, поглощённый ночной темнотой. Выбросив окурок, Гарри незамедлительно спрятал руки в карманы, дабы те согрелись, и наконец, перевёл взгляд на друга. Рон в ответ не смотрел, думая о чём то своём. Насупился, раскраснелся, так и гляди закипит. Явно ведь не хочет это обсуждать, чувствует, к чему ведёт Поттер. Но Гарри не был бы Гарри, если бы не настоял на своём.       — Уж не знаю, что это значит для тебя, но для меня дружба равносильна духовным узам.       Уизли опасливо покосился на друга, засунув руки в карманы. Его бровь удивлённо изогнулась, ясно давая понять, что пьяный мозг Рональда не готов к подобным метафорам.       — Гарри, я, конечно, всё понимаю, но я не гей.       Гарри возвёл очи горя и ущипнул себя за переносицу. Этот день его конкретно доконает.       — Нет, к сожалению, ты всего лишь редкостный тугодум, Рон. И, ха-ха, твой юмор сейчас совсем неуместен. Я говорю о том, что ты действительно стал близким для меня человеком, — Гарри нашёл глаза Рона своими, умоляя небеса, чтобы тот его понял. — Для меня это всё, — Гарри характерно махнул рукой, намекая на их дружбу. — Не просто дружба. Ты стал частью моей «семьи», понимаешь? Ты стал мне почти братом. Последнее Гарри произнёс неуверенным, тихим бульканьем, совсем не похожим на его предыдущие уверенные заявления.       Лёгкое дуновение ветра всколыхнуло плащ Гарри и лёгкую курточку Рона. Было так тихо; лишь вдали слышалось гудение поезда и шорох рельс. Где-то шипели колёса одиноких машин, рассекающих ночные улочки.       Рон отвёл взгляд, нахмурившись, а Гарри постарался проглотить ком, застрявший в горле. Поттеру хотелось наконец-то решить этот вопрос. Раз и навсегда. И если Рон не поймёт и не примет всю ситуацию даже после этого разговора — Гарри не знал что делать.       — Я всегда был один, понимаешь? Когда мир отвергает тебя, ты целиком и полностью концентрируешься лишь на их ненависти, на своём одиночестве и жалости к себе. Ты чувствуешь себя жертвой, из-за чего постоянно жалеешь и ведёшь себя как скотина оправдываясь всеобщей ненавистью. Но вы, ребята, спасли меня, — в его голосе слышалась неприкрытая горечь, вперемешку с нежностью. — Вы показали мне, что даже у такого как я, может быть семья. И ты, Рон, стал частью этой семьи. Я не хочу тебя терять из-за какой-то ерунды, засевшей в твоей голове.       Рон возмущённо фыркнул, но комментировать не спешил.       — К твоему сведению мне тоже иногда нравятся парни. Но и девушки тоже. Я такой, какой я есть, Рон. Я привык принимать людей такими, какие они есть, со всеми недостатками, насколько это, конечно же, возможно.       — А как же Малфой? — хмыкнул Рон, глянув на Гарри.       От упоминания этого засранца у Гарри непроизвольно сжались кулаки. Всё было сложно настолько, насколько это возможно. Малфой был невозможен и до жути вреден. Его яда хватило бы, чтобы отравить половину города, но…       — Это другое, — сказал, как отрезал Гарри, отвернувшись.       — Другое? Что-то новенькое, Гарри, — вздохнул Рон.       Снова повисла неловкая тишина. Поттер барахтался в своих невесёлых мыслях, а Рон заинтересованно поглядывал на него всё это время. В конце концов, сделав какие-то свои выводы, он грустно усмехнулся и подошёл к другу ближе. На плечи Гарри упала тяжёлая ручища Уизли. Притянув приятеля к себе, Рон наконец заговорил.       — Гарри, я совсем не против… нетрадиционных отношений, — запнулся Рон. — То есть, типа, как же это объяснить, чёрт!       Поттер внимательно слушал друга, смотря на того из-под опущенных очков. Его волосы забавным образом взъерошились, создавая ещё больший беспорядок, а очки съехали с переносицы на кончик носа. Со стороны они выглядели довольно забавно.       — Видишь ли, я с подобным не сталкивался до определённого момента. Просто, как-то раз Джинни сказала, что ей нравится девушки, а я был совершенно не готов к подобному. Я не знал, как реагировать на это, ясно? Я был сбит с толку и, если честно, даже сейчас особо не понимаю как всё это воспринимать.       — Мы из-за этого постоянно ссорились и спорили. Наверное, я просто не мог смириться с мыслью, что Джинни… «Такая». Симус и Дин попались под горячую руку, да и к тому же, я тогда был довольно пьян, как и сейчас, — Рон живо жестикулировал, постоянно толкая Гарри, то туда, то сюда, от чего слушать друг было немного невозможно. К тому же, не совсем трезвое состояние Рона совсем не способствовало его способности ровно зафиксироваться в пространстве.       — Чёртов Забини, который прочитал мне кучу лекций насчёт толерантности и терпимости, подозревающий меня в любовной связи с Гермионой. Боже! Я конкретно задолбался быть жертвой этой парочки! Ты хоть можешь себе это представить?       — Да и у вас какая-то хрень с Малфоем. А потом ты признаёшься мне в братской любви, как в Стар Треке, и говоришь о Малфое так, будто втюхался в него по уши. Вот как я себя должен чувствовать, а? Я в конкретной истерике, и я очень зол на вас всех!       Со стороны Гарри послышался еле сдерживаемый смех. Он не мог не смеяться, слушая тираду Рона. Вот это тот самый Рональд Уизли. Старый добрый Рон.       — Эй! Ты какого чёрта ржёшь, придурок?! — грозно, но так же не в силах сдерживать смех, кричал Рон.       Улица заполнилась смехом и криками ребят. И это то, что нужно было Гарри. Действительно нужно.

***

      В конце концов друзья разошлись на хорошей ноте. Рон пообещал Гарри хорошенько всё обдумать и пересмотреть свой взгляд на всю ситуацию, и обязательно извиниться перед друзьями, а в особенности перед Симусом и Дином. Те до сих пор ходили обороной, не разговаривая с Роном. И он, если честно, не особо горел желанием общаться с ними после случившегося, и извиняться. Но...       То ли это чувство вины, то ли его собственные переживания из-за сестры мешали ему это сделать, кто знает, но одно Гарри знал точно — если Рон дал обещание, он действительно постарается исполнить его.       На утро Гарри, как обычно, разбудил ужасный звон будильника и стенания Забини. В универ Блейз, конечно же, не пошёл, но это не отменяло мстительных тычков от Поттера. Всё же его друг… (бывший друг, не забывай, Гарри), загадал ему невероятно дурацкое желание. Спускаясь по эскалатору, Гарри подумал о том, что он особо то и не обязан исполнять желание пьяного Блейза. В конце концов, всё было на его совести, так? Совесть можно запихнуть куда подальше, желание Блейза куда поглубже…       И вообще, давно Гарри начал ходить в присутствии Малфоя без очков? Нет, серьёзно, надо ведь быть трупом или Гарри Джеймсом Поттером, чтобы не заметить насколько тот сексуален. Горячий? Может быть.       Сколько раз на дню он видел его в последнее время? И сколько же времени потребовалось Гарри понять, что кажется его влечёт к своему врагу-сопернику-одногруппнику? Вечность?       Иногда он действительно был тем ещё тугодумом, не так ли?       — Поттер у тебя такой глупый вид, когда ты думаешь о чём-то очень максимально сосредоточенно.       Вспомни лучик, вот и солнышко. Малфой, как полагается отрицательному персонажу в жизни Гарри Поттера, подкрался из-за спины именно в тот момент, когда он решил подумать о нём.       Пробежавшись взглядом по наряду Малфоя, Поттер не без удовольствия подметил, что белобрысая зараза снова выглядела до безобразия сногсшибательно. Гарри всегда признавал (глубоко внутри и очень тихо), что у Малфоя есть вкус, а в особенности в одежде. Да и ещё какой! Сегодня на нём были чёрные зауженные штаны, серая ажурная рубашка, кроссовки в тон рубашки и шикарное серое пальто. Гарри не был до конца уверен, но на Драко было как минимум несколько его зарплат, а может и больше. Но самое главное, что всё это смотрелось на нём так, как надо и очень ему шло.       — Такой глупый вид, как ты выразился, у меня возникает исключительно тогда, когда я думаю о тебе, Малфой, — тут же нашёлся Гарри, с усилием отводя взгляд от Драко.       — Тогда ты, наверное, думаешь обо мне постоянно, Поттер. Это выражение никогда не сходит с твоего лица, — с издёвкой поддел его тот.       Не то чтобы он был не прав. Так, самую малость.       — Пошёл к чёрту, Малфой, — со смешком ответил Поттер, толкнув того плечом. Довольная улыбка не спешила сходить с лица хорька.       Парни поспешили ко входу университета, не забывая перебрасываться колкими фразочками. Скоро должны были начаться пары и ни тот ни другой не горели желанием опоздать на предмет Снейпа. Лучше уж сразу застрелиться, чем выслушивать полуторачасовую лекцию о том, какие они безнадёжные идиоты.       Всё любили профессора Снейпа, о да.       — Что думаешь об игре в декабре, Поттер? Не пора ли начинать подготовку? — невзначай вставил Малфой.       До начала пары оставалось ещё какое-то время, так что оба негласно решили пока не заходить в аудиторию, а поболтать около неё.       — Мы уже готовимся, разве ты не заметил? — недовольно ответил Гарри. Они разместились неподалёку от входа в аудиторию на одном из диванчиков, предназначенных для уставших студентов. Гарри откинулся на спинку, прикрыв глаза, пытаясь подремать и не думать о чёртовом Малфое хоть пару минут, но именно сегодня у того случился словесный понос и неудержимое желание довести Гарри до белого каления.       — Мы делаем это недостаточно хорошо, — продолжал гнуть своё Малфой.       — А я считаю иначе. И да, я тут поспать пытаюсь, если ты не заметил.       — О, я заметил. Именно поэтому и разговариваю с тобой, идиот, — открыв один глаз, Гарри заметил ехидную улыбку на лице Малфоя. Вот ведь, засранец. — Пора бы уже давно проснуться, Поттер. Солнце уже высоко, знаешь ли.       — Ты мой личный ад, Драко Малфой, — серьёзным тоном изрёк Гарри. Драко же на это лишь фыркнул и отвернулся, но на его губах можно было заметить довольную улыбку.       Гарри всегда отличался редким умением истязать себя самостоятельно без чьей-либо помощи, именно поэтому он исподтишка разглядывал недруга прямо сейчас. Ухватившись за открытый участок шеи взглядом, он подумал о том, что прямо сейчас было бы неплохо коснуться его кончиками пальцев или носом или, может, совсем разгуляться и сделать это губами?       Нет правда, как бы Драко отреагировал? Отшатнулся или, может быть, врезал наглому Поттеру по зубам и прошипел нелестный посыл куда подальше? Скорее всего. Подумав о том, что Драко действительно был вправе отвергнуть подобные действия, а особенно от Гарри, ввергли его в невыносимое уныние.       — Есть какая-то конкретная причина или ты действительно просто в очередной раз пялишься на меня, Поттер?       Голос Малфоя довольно быстро вытолкнул Гарри из раздумий. Оказалось тот уже давно заметил брюнета, который совершал своё маленькое преступление, совсем забыв, что полицейский прямо здесь и у него всё ещё есть глаза.       — Да, я пялюсь на тебя. Есть какие-то проблемы?       Ну ладно, вслух это действительно прозвучало намного жестче, чем в голове, но Гарри ничего не мог с собой поделать. У него вообще-то тоже иногда играют гормоны и летит всё к чертям.       — Это как минимум странно, Поттер, — ответил Драко, изогнув бровь. — И ты всё ещё пялишься.       — Ага. Такой вот я, — и тут уж Гарри постарался улыбнуться своей самой обворожительной улыбкой. Ну знаете, той самой, которая граничит с «в душе я всего лишь милый маленький котёнок» и с «я знаю, что я чертовски горяч и знаю, что ты это знаешь». И, кажется, она вполне справилась со своей задачей.       — Первый раз был утром, так к слову. У меня всё ещё есть эти штуки, ну знаешь, которыми люди обычно видят, — в голосе Драко явно слышался смех, даже несмотря на то, что тот откровенно насмехался над ним. И вот незадача, Гарри совсем не чувствовал раздражения. Наоборот, хотелось ответить и увидеть, как Драко снова довольно сощуриться. — Сначала мы выясняем, что ты постоянно думаешь обо мне, а теперь это.       Брюнет не удержался и изогнул бровь, не отрывая взгляда от Малфоевских глаз. Он понимал на что намекает блондин, но признавать этого не хотелось, даже если тот просто шутил. От мысли о том, что Малфой вообще может узнать о том… что там Гарри вообще чувствует к нему, Поттера начинало мутить. Он не должен узнать об этом, даже если брюнету придётся лгать тому каждый день.       — Да кому ты нужен, идиот. Да и меня не особо интересуют парни такого типа.       С лица Малфоя тут же пропала улыбка и весь его вид в одно мгновение изменился. Гарри мог бы с точностью до секунд сказать, когда Малфой снова надел свою маску и отгородился от него. И от этого и ему лишь стало ещё более скверно.       — Но парни тебя в принципе интересуют, да? То-то вы с Уизли быстро разбежались. Наверное, ей очень не понравилось, что у тебя встаёт не на неё, а на какого-нибудь перекаченного мужика? Не так ли, Поттер? — сказал Малфой со знакомой желчью в голосе. Внутри тут же вспыхнула обида и смущение из-за того, что Драко припомнил его отношения с Джинни.       — А это уже не твоего ума дело, Малфой, — жестко ответил Гарри. Кулаки непроизвольно сжались. Проснулось знакомое раздражение, но что-то было не так. Гарри не хотелось просто избить и заткнуть наглую морду. Ему было больно от слов Малфоя, от того, как он это произносил. И снова это выражение лица, как будто они вернулись на первый курс. — Или ты забыл?       — Простите, Ваше Высочество, что посмел затронуть вашу личную жизнь и проблемы с импотенцией, — хмыкнул тот.       — Да всё у меня нормально с импотенцией, дерьма ты кусок. Чего ты прицепился ко мне с этим? Если тебя это так интересует у меня стоит каждое утро! — со злостью выкрикнул Поттер. Несколько студентов подозрительно оглянулись, а некоторые откровенно засмеялись. — Как у всех нормальных людей, — смутившись, добавил он, а Малфоя это лишь ещё больше развеселило.       — Меня это нисколько не интересует, Поттер, просто грех тебя не достать. Но на один вопрос ты мне всё же ответишь.       Малфой скрестил руки на груди, закинув ногу на ногу и наклонился чуть ближе к лицу Поттера. Смущённый своим громким высказыванием, Гарри уже не мог контролировать свой румянец на лице, да и этот идиот как-то уж совсем забыл о личном пространстве.       — Как такой, как ты, Ты, который вечно зависит от чужого мнения, может так открыто говорить о своей ориентации, а? Что-то не припомню, чтобы ты говорил об этом каждому встречному.       Слова Малфоя сбили Гарри с толку. И только сейчас он понял, что действительно слишком расслабился в обществе Драко и сболтнул немного лишнего. Гарри никогда не скрывал то, что ему нравились парни, но обсуждать это с кем-то кроме его друзей, да ещё и с Малфоем? С человеком, который является сейчас главной его проблемой? Ну уж нет.       — Я…Я не… — слова встали поперёк горла. Поттер начал заикаться и с каждой его попыткой заговорить становилось всё хуже, а Малфоевская ухмылка становилась всё шире. Кажется тот действительно получал своеобразное удовольствие доставая Поттера. Не то чтобы он этого не знал. Они ведь враждуют всего лишь вечность.       — Что, Гарри, не можешь признать такую простую вещь, как любовь к членам? — продолжал Малфой.       Кажется лицо Поттера снова вспыхнуло. Щёки горели, а к горлу подступала злость и смущение. Да возьми же ты себя в руки!       Поттер резко подскочил с места, не забыв потащить за собой Малфоя, схватив того за грудки. Драко, если и удивился, то виду не подал, лишь продолжал чему-то довольно ухмыляться.       — Даже если и так, тебя это никак не касается, Малфой. Я сплю и встречаюсь с кем хочу. Есть черта и ты не должен за неё заступать. Тебе всё ясно? — прошипел Поттер.       Их глаза снова встретились. Искрило так, что от напряжения между парнями можно было подпитать весь город. Оба чувствовали это на каком-то животном уровне и ничего не могли поделать. Только и оставалось тонуть в этих безумных переглядках. Поттеру безумно хотелось сократить расстояние и пусть даже у всех на виду, но впиться в эти отвратительные, ухмыляющиеся губы. Впечатать стройное жилистое тело в стену, провести большими пальцами по рёбрам, пересчитав каждое, сделать ему больно, а потом…       Прозвенел звонок, который тут же привёл в чувства обоих. Поттер и не заметил, как действительно близко они были к тому, о чём он только что грезил наяву.       Малфой, мгновение позже, вырвал свою прекрасную рубашку из рук Поттера, напоказ поправил одежду, всё также не отрывая глаз, хмыкнул и поспешил удалиться.       В этот самый момент, Гарри понял, что по уши увяз в этом дерьме раз и навсегда.

***

      Если всё же постараться и пораскинуть мозгами, то картина вырисовывалась неоднозначная. С чего вдруг Поттера так резко начало тянуть к Малфою? Ещё неделю назад он точно знал, что конкретно к нему испытывает, а что сейчас? Ни то влюблённость, ни то просто влечение.       Так ведь?       Гарри, после их небольшой ссоры и стычки в коридоре, решил занять любимую позицию сталкера на задних рядах в дали ото всех. Прожигая затылок Малфоя взглядом, Поттер всё пытался найти оправдание своему влечению к нему. Вот только получалось у него хреново. Настолько хреново, что хандра достигла своего пика.       — Гарри, что случилось? Почему отсел и сидишь здесь с таким лицом, будто у тебя десять котят одновременно умерло?       Когда прозвенел звонок на перерыв, Гарри и не заметил, как к нему подошла Джинни. Он скосил взгляд на подругу и недовольно отметил, что, кажется, сегодня все выглядят преступно шикарно. Может, он что-то пропустил и сегодня какой-то особый день? День сногсшибательных людей?       Гарри уныло вздохнул, сняв очки. Потирая глаза, он вдруг подумал что — нет, любовь не могла ударить ему в голову. Гарри Поттер никогда не влюбляется в людей с бухты-барахты, что значит — началось это уже очень давно.       — Джинн, ты ведь мне друг? — спросил Гарри, взглянув на подругу. Та скрестила руки на груди и демонстративно изогнула бровь, всем своим видом показывая недовольство.       — Что за глупые вопросы, Поттер?       Гарри невесело усмехнулся, переведя взгляд на светловолосую макушку Драко. Тот о чём увлечённо разговаривал с Панси.       — Кажется, мне нравится Драко.       — Ну, Гарри, в том, что ты перестал видеть в Малфое засранца, нет ничего плохого. Мы все недавно пересмотрели своё отношение к нему. Даже Рон немного, но я тебе этого не говорила, — Джинни заговорщически улыбнулась и подмигнула.       — Нет, Джинни, я в том смысле, что хотел бы видеть его в своей постели максимально голым или в душе, или может быть у меня на коленях, когда…       Джинни резко закрыла рот Гарри ладонью.       — Я поняла, Боже! Незачем так уточнять.       — Мпымпхв?       — Нет, всё в порядке, Поттер. И не то чтобы это было для меня тайной. Знаешь, если честно, кажется, ты был единственный для кого это было тайной. — На недовольный взгляд Поттера, Джинни лишь подчёркнуто сильно улыбнулась и опустила руку.       — Вокруг одни предатели и интриганы, — недовольно пробурчал Гарри. Все вокруг будто и правда сговорились. Иногда Поттер подумывал, что всё это слишком похоже на дешёвый ситком с ним в главной роли. Ну в том, в котором закадровый смех воспроизводится после каждой реплики главного героя или его очередного провала. Вот только Гарри было далеко не до смеха. Как, чёрт возьми, он может признать то, что влю… что Гарри нравится тот, кого он совсем недавно ненавидел.       Да, они стали ладить, но это пугало не так, как неудержимое желание зажать Малфоя у ближайшей стены и сделать с его ртом много разных непристойных вещей. Или другими его донельзя привлекательными частями тела.       Боже, о чём он думает.       — Гарри, прекрати, не могу на тебя смотреть, когда ты такой, — простонала Джинни, сев рядом с другом. Гарри уложил голову на скрещенные руки и посмотрел на ту, которая всегда понимала его, всегда знала его лучше остальных, она должна подсказать ему что делать.       — Джинни, мне нужен твой совет.       Она одобрительно кивнула, мол, слушаю.       — Я действительно запутался и не знаю что делать. Он… я не знаю что делать с ним. Возможно, я хотел бы поцеловать его или сделать что-нибудь глупое, вроде идиотских прозвищ или типа того. Возможно, хочу запустить ладонь в его волосы и не отпускать до тех пор, пока не затекут руки, но он не в коем случае не должен об этом узнать. Боже, Джинни, я по уши в дерьме, — под конец Гарри перешёл на не то жалобный скулёж, не то шепот, зарываясь в изгиб руки. Он, кажется, впервые произнёс вслух то, о чём и думать себе запрещал в последнее время.       Пока Поттер закапывал себя в жалости к себе, Джинни обдумывала сказанное им.       — Гарри, — позвала она его.       Уизли запустила пальцы в мягкие локоны друга. Ох, со стороны, подумал Гарри, они, наверное, выглядят как парочка, но в касании Джинни не было ничего подобного, лишь забота, и от этого в груди Гарри разливалось тепло.       — Ты должен перестать мусолить то, что застряло у тебя в голове и просто поговорить с ним. Я думаю, что он поймёт. А если не поймёт, то и терять тебе нечего. Вы всегда были друг для друга «врагами», но в глубине души, я думаю, не хотели ими быть. Так что, в любом случая, ты можешь предложить ему раз и навсегда прекратить вражду и стать хотя бы друзьями. Как думаешь?       Гарри взглянул на подругу и ему нестерпимо захотелось обнять её. Потому что это именно то, что ему нужно было. То, что он хотел услышать.       — Спасибо, Джинни, это…       — Вы бы хоть постеснялись, здесь всё-таки помимо вас и другие люди присутствуют.       Джинни и Гарри синхронно обернулись на недовольный голос Малфоя. Панси плюхнулась на парту прямо перед носом Гарри.       — Драко имеет в виду, что он та ещё ревнивая задница, а ещё очень хреновый друг. Потому что в то время, как я ему рассказывала о том, как мы с Блейзом планируем провести Хэллоуин, он пялился на вас, ребята.       Малфой бросил на Панси испепеляющий взгляд, скрестив руки. Но отрицать, что забавно, ничего не стал. Лишь перевёл такой же недовольный взгляд на Поттера. Якобы, объясняй, что здесь происходит. Я жду. От этого на лице Гарри лишь расцвела улыбка. Тут же забылась их «ссора» (почти) и то, что он тут вообще-то хандрил, растекался по парте депрессивной лужицей. И он всё ещё продолжает это делать, только теперь из-за очевидно ревнующего Драко Малфоя.       В его мечтах, конечно, потому что если бы это было правдой, в округе передохли бы все живые существа, а Марс оказался бы большим надувным шариком.       — Поттер, опять это глупое выражение лица.       — Всё благодаря тебе, принцесса, — огрызнулся Гарри. Малфой демонстративно закатил глаза.       — Мы всего лишь обсуждали с Гарри его бесконечно идиотскую привычку всё усложнять, да, Гарри? — спросила Джинни. Гарри ничего не ответил пожав плечами. — Так что же вы собираетесь делать с Блейзом на Хэллоуин?       Панси довольно улыбнулась. Наконец-то её выслушают и посветят ей всё своё внимание. Малфой продолжал сверлить Поттера недовольным взглядом, потому что, очевидно, ему недостаточно оправданий Уизли. Это даже забавно.       — В корпусе намечается бал-вечеринка в честь праздника. Все придут в костюмах и мы с Блейзом хотели там повеселиться. На самом деле, мы также хотели, чтобы и всё остальные пошли тоже.       Джинни с Гарри переглянулись.       — Почему нет? Я давно не расслаблялся с вами, ребят, — сказал Гарри, пожав плечами.       — Я тоже не против. Пойду поговорю с Полумной. Она обязана пойти с нами.       Джинни предвкушающе ухмыльнулась, поднимаясь со стула. Растрепав на прощание вихры Поттера, она поспешила удалиться на поиски Лавгуд. Малфой недовольно проводил её взглядом.       — И ты действительно пойдёшь на эту идиотскую вечеринку? — спросил Малфой, всё ещё смотря в сторону удаляющейся Уизли.       — Ага, — одновременно ответили Панси и Гарри.       Малфой недовольно что-то пробурчал.       — Кстати, Гарри, а где Блейз? Я только хотела с ним обсудить топ идиотских вещей, которые Драко предстоит совершить на этой вечеринке, — хитро улыбнувшись, спросила Панси.       — Напомни, почему мы всё ещё дружим? — спросил Драко, облокотившись о край соседней парты.       Гарри подавил дикое желание подойти к Малфою и попросить его не стоять слишком привлекательно. Вместо этого он решил пожирать его своим привычным щенячьим взглядом и помалкивать.       — Потому что я душка, а Блейз единственный человек во вселенной, который слушает твоё нытьё и разбирается в нём, — изогнув бровь, ответила Паркинсон.       — Туше, — ухмыльнулся в ответ Малфой. — Знаешь, я даже не сомневался, что ты согласишься, Поттер. Ты ведь ни за что не пропустишь момента посветить своей милой мордашкой перед другими, правда?       И вот с одной стороны Гарри хотелось хорошенько врезать засранцу по челюсти и спросить какого черта тот к нему прицепился сегодня так сильно. Но с другой стороны…       — Блейз страдает от похмелья, впрочем, как и Рон, — сказал Гарри, неотрывно смотря в серые, хитрые глаза Малфоя. Сверлить друг друга взглядами было весело, конечно, но Гарри совсем не нравилось поведение Драко. Этот идиот и правда его ревнует? Быть того не может. — И, да, я иду на эту «глупую вечеринку». Исключительно, чтобы посветить своей мордашкой, Малфой.       Недовольно скривив губы, Драко хмыкнул, оттолкнулся от парты и подошёл ближе. Ублюдок был достаточно близко, чтобы Гарри почувствовал тепло исходящее от него. Слишком. Близко.       — Тогда, раз ты так любишь внимание, Поттер, я предлагаю пари.       Опустив ладони рядом с локтями Гарри, Малфой облокотился о парту и стало уж совсем близко. Но Гарри не был бы Гарри, если бы не продолжал упорно делать вид, что ему всё равно, хоть и пальцы на ногах поджимались, а Малфоейвский парфюм вперемешку с запахом ментоловых сигарет забил лёгкие. Совсем нечем было дышать.       — На вечеринку приходим в самых идиотских костюмах. Хотя, тут уж на твоё усмотрение, можешь прити, как обычно в своём рванье, в принципе, сойдёт. Но главное — это то, что ты должен будешь сделать для победы.       Панси поглощала каждое слово сказанное другом, чуя неладное, а точнее, нечто грандиозно идиотское.       — Вечеринка крупномасштабная, там будет присутствовать почти весь институт, так что, думаю, для тебя не будет проблемой достать как можно больше телефончиков или поцелуев, правда? — Малфой торжествовал, пока Гарри изумлённо смотрел в глаза человеку, который, кажется совсем рехнулся. — Победивший выбирает одно желание, а проигравший исполняет. Вроде не так сложно для твоего крохотного ума? Всё запомнил?       Не дав Гарри оправиться, Малфой в последний раз зло прищурился и поспешил удалиться. Подцепив свой рюкзак, он скрылся из аудитории. А пока Панси недоумевала из-за ухода Малфоя с пар, одновременно написывая Блейзу о произошедшем, Гарри пытался успокоить танцующее танго сердце.