Необъятный мир

      Сквозь нараспашку открытое окно в дом втекал свежий апрельский вечер, и сумерки капали на стол, заполняли собой комнату и застилали глаза. Затуманенный апрелем взгляд бегал по строкам, не улавливая их смысла и не распознавая букв, а мерный шорох смятых старых страниц убаюкивал, из-за чего веки самопроизвольно закрывались. Нет, я больше не могу ничего читать и ничего учить, стоит отвлечься от этого монотонного занятия и сконцентрироваться на чем-нибудь другом.       Внимание привлекла белая рамка на столе. Кажется, она была куплена для какого-то фото, которое хотелось непременно видеть постоянно рядом, и куплена уже очень давно. Однако она так и осталась с той картинкой, что была вставлена в нее — кусочек тонкой мелованной бумаги с изображением какого-то очень известного моста над туманным заливом. Кажется, этот мост называют Золотым, или как-то так? Хотя ведь он покрашен в красный, и из-за этого я иногда забываю его название. В памяти тут же возникают твои глаза, такие блестящие, горящие от энтузиазма — такие же были у тебя во время твоего рассказа про этот мост, и про клубы тумана под ним, такие густые и молочные, что внизу не видно воды, а ещё такие манящие, что аж кружит голову и словно нарушаются все законы гравитации, и хочется прыгнуть в эти плотные облака, ведь кажется, что ты упадешь прямо в них, в эту мягкую вату… И сам же ужасаешься своим мыслям, отпрянув от перил.       В твоих зрачках отражается целый мир, полный стольких тайн для меня — множество мест видели эти зрачки, все чудеса света, а я сижу здесь, и путешествую только по твоим историям и отражениям в глазах. Хотя, пожалуй, мне это нравится, и даже очень. Хочу, чтоб так было всегда.       Тёплым ветром дышит ночная даль, и этот ветер, влетая через окно, доносит приветы буйных некошеных трав, коих так много в полях там, снаружи, так недалеко, и горящих костров (кто их жжёт в такой час?) — может, стоит выйти и прогуляться? Да, пожалуй. Здравствуй, новая бессонная ночь.       И вот океан полевых цветов и колосьев принимает меня в себя, мягкие травы оплетают ступни и не хотят отпускать — не беспокойтесь, милые травы, я никуда от вас не уйду… Как глубок этот океан, хотя лишь недавно ростки оживали вопреки холодам. Прибывающая луна серебряным светом, словно жидкостью (кажется, ты говорил мне однажды, что лунный свет — это жидкость, и теперь я свято в это верю), течет под кожу, и я дышу ей, дышу этими вязкими сумерками, в которых уже утонула покинутая мной комната — наверное, стоило закрыть окно…       В шепоты ветра и трав вклинивается ещё один звук, звук более ритмичный, вечный — словно бы рядом море, и я вижу вдали силуэты моста, высокого и прекрасного, и клубы тумана, и ветер приносит солёные брызги. Нет, мои ноги не оплетают травы — как мне могло это показаться? — это морская пена, ледяная, пробирающая своей холодностью от кончиков пальцев на ногах до самой макушки, и я теряюсь в густых облаках вокруг. Тихий шепот — или громкий, оглушительный крик? — влечёт меня на мост, мост над этой туманною бездной. Я слышу, это ты зовешь меня сюда, и я иду к тебе, только подожди. Я боюсь, что все это может внезапно исчезнуть, и стараюсь об этом не думать…       Отпечатки босых следов остаются на плитах моста, покрытых звёздной пылью, сверкающей в лунном свете, и мне открывается весь мир, безграничный океан вокруг и бесконечно длинный мост, ведущий на тот берег — он кажется таким близким, этот берег, выглядывающий из-за горизонта пиками гор и дымкой дремлющих вулканов, но до него никогда не дойти.       Время остановилось между сказкой и былью…