Одно на двоих.

Наконец выпал долгожданный снег – густой и чистый, который не тает через полчаса и не превращается в слякоть. Снег обращает обычный мир вокруг в сказочный. Толстым белым ковром он устилает крыши домов, ложится на ветви деревьев, а в воздухе еще кружатся большие снежинки. На улице мороз, и люди выдыхают густые струи пара. Все спрятали шеи в теплые шарфы, уши под шапки, а руки в перчатки. Только нос и щеки никак не уберечь от мороза, и они становится румяными. Дети играют в снежки, весело подзадоривая взрослых, лепят снеговиков, катаются на санках и лыжах. Везде слышатся взрывы смеха и радостные крики. Оставшиеся дома лишь улыбаются, слыша весёлые и громкие разговоры. Они наверняка сидят на диване с горячей кружкой чая или ароматно пахнущей книгой и пледом у ног. Перед такими людьми или теплый камин или тихо работающий телевизор или незабываемый мир фантастики и романов в бумажном переплёте. Каждый представляет зиму по разному и для каждого она своя. Еще совсем недавно их жизнь была похожа на сказку. Теплая рука в её ладони, родной запах орехового шампуня, яркая улыбка, затмевающая глаза, реплики друзей: "а может, и умрете в один день?" и слова с болью врезавшиеся в память "я люблю тебя". Две девушки сидят в теплом доме в полнейшей тишине. У обоих пустые, красные глаза и опухшие лица. И столько надо сказать и обсудить, но мысли не слетали с языка, оставаясь в голове каждой. Это слишком больно и это не сказка. "Сердечная недостаточность" снова и снова проносится в голове Николь. Она сидит на диване, крепко вцепившись в горячую кружку с чаем, кусая губы и абсолютно не моргая. Её рыжие волосы потеряли цвет, а молочная от природы кожа стала не по здоровому белой. На кресле устроилась Вайнона, так же подавляя в себе все чувства. Она разбита, её сердце разрывается. Такая бойкая девушка выглядела сейчас обмякшей, но напряженной. Её руки цеплялись за колени, притягивая их ближе к груди. А телевизор напротив, продолжал вещать. Громко разрезать тишину, какими-то хитро выдолбленными словами. Николь не может не думать о случившемся. Она загружает себя работой каждый день, её рабочий стол завален отчетами, но она не может не думать, не может не кусать губ, не может не плакать. Ей нужны деньги. Она знает, что Вайнона тоже работает, что Вайнона тоже не спит ночами, что Вайнона пытается выглядеть сильной. Ведь именно в этом сейчас они так похожи. Тогда был осенний день. Немного хмурый, тучный и сырой. Док, Вайнона, Николь и Вейверли гуляли по парку, обсуждая очередной просмотренный вместе боевик. - нет! Ну, вы видели, как он его умотал?!- весело спрашивала Вайнона, строя из себя главного героя - пиу, пиу и готово!- она сделала пальцы пистолетом и два раза выстрелила в Дока - всё! Умираю!- бормочет мужчина, поднимая руки вверх. А Вейверли еле плетется. - Вейв? С тобой точно все хорошо?- беспокойно спрашивает Николь, крепче сжимая ее руку - конечно. А потом дождь. Резко нахлынувший и холодный. И все тут же срываются с места, хохоча что-то про кислотные осадки, унося свои ноги, прочь от воды, куда-нибудь в бар. Но Вейв падает. Не поскользнулась, не споткнулась. Просто упала. А дальше больница. - сердечная недостаточность, ей нужен донор.- говорит врач окидывая взглядом Николь и Вайнону. Они сцепили руки. Они прижались друг к другу. Близко. Что бы согреться. Но им холодно. Они находят поддержку друг в друге, поэтому живут в одной комнате, поэтому не выпускают друг друга из виду. Но обе продолжают молчать. Ни слова не было произнесено с того момента, ни звука. Была работа. Ярая. Долгая. И снова эти встречи с врачом. - она уже поставлена в очередь на поиски донора. - сколько стоит операция без очереди,- спрашивает Вайнона продолжая крепко сжимать руку Николь. - 300 тысяч евро Николь чувствует что в ответ сжимает руку. - у нас нет таких денег,- шепчет Вайнона. - мы что-нибудь придумаем, я продам дом, машину, буду работать...- перебирает Николь, пытаясь вселить уверенность и в себя и в подругу. - да, можем пожить вместе... нам поможет Док,- в ответ кивает Вайнона. - мы справимся...- это звучит не так убедительно, как хотелось бы. - Вейверли отдали прибор, если он запиликает, то у неё появился донор,- заявляет врач, стараясь объяснить убитым горем девушкам все доступным языком. Николь же сводит от ужаса. Это же жестоко. Просыпаться и видеть, что донора нет, засыпать и видеть, что донора нет, надеясь, что завтра всё изменится. - что будет завтра?- хрипло спрашивает Вайнона, теперь этот вопрос привычен для девушек. - давай спать.- коротко отвечает Николь, зная, что ни одна из них не уснет. Она впервые ответила так. Дождавшись когда Вайнона устало уйдет лежать, Николь медленно выходит из дома, шаря в карманах, ища ключи от машины. Она всё решила. В машине холодно, кожаные сидения обдают сыростью, а руль обжигает безразличием. Заведённый мотор не рычит, а скулит. Зеркала машины не видят вокруг ничего, лишь коварно раскинутые ветви и угрюмо ведущую машину девушку. Николь быстро едет в больницу, она знает, чего хочет и ради чего хочет. Ради кого. А в голове воспоминания. Теплое утро, а рядом она. Такая маленькая, сонная. Хочется прикоснуться к её коже, но так не хочется будить. Николь встает с постели и тихо, словно балерина убегает на кухню. Аккуратно достает приборы, она не хочет шуметь. Она хочет готовить для любимой девушки. А Вейверли подкрадывается к ней сзади и крепко обнимает, утыкаясь носом в спину. - я люблю тебя - шепчет Вейв впервые. - а я буду любить тебя ещё больше, если ты наденешь носки,- поворачиваясь, говорит Николь и целует макушку Вейверли, пахнущую ореховым шампунем. - давай состаримся вместе - предлагает Вейв укладывая голову на грудь Николь. - давай - тихо отвечает Николь, обнимая девушку крепко. Но суждено ли? Николь стоит возле больничной стойки регистрации. - каков процент на то, что Вейв будет жить?- Николь спрашивает с уверенностью в голосе, без страха услышать ответ, но ее потухшие глаза и бледные губы говорят об обратном. - мне жаль, мисс Хот...- бормочет доктор, пытаясь не смотреть в глаза девушки. - число.- Николь сглатывает, а ее нижняя губа подрагивает от злости,- цифра!- она срывается на крик резко стукнув по столику. - не больше семи процентов...- шепчет парень смотря под ноги. Николь оседает, но через секунду вылетает прочь из больницы. Она дотрагивается до волос, сжимая их в кулак, вспоминая. Она сидит возле Вейверли в больнице. Посещения ограничены, она в плохом состоянии. Кожа буквально побелела и лишь большие синяки под глазами выделялись на однотонной коже. Руки холодные, как лед, обжигающие, как пламя. Николь аккуратно водит пальцем вдоль синих вен на руке. Она словно не верит, когда видит слегка открытые глаза своей малышки. - ты мой якорь…- шепчет Вейв пытаясь уцепиться за родную ладонь Николь. - Мне нужно, чтобы ты осталась, – отвечает Николь переплетая пальцы. - Ты самый важный человек для меня, но разве я могу обещать тебе такое, – Николь поджимая, закусывает губы и низко опускает голову, пряча лицо за потерявшими цвет волосами. Она шмыгает носом и укрывает переплетенные пальцы второй ладонью. - а помнишь первые новогодние каникулы? – выдавливая измученную улыбку, спрашивает Николь. На её щеках холодные слезы. - как ты проспорила Вайноне и прогулялась в костюме курицы? Я никогда не забуду – тихо посмеиваясь, отвечает Вейверли. - я помню, как заболела после такой прогулки и ты читала мне сказки, ведь я не могла заснуть из-за насморка – сквозь капающие слезы улыбнулась Николь. Её лицо словно свело, она не могла пошевелить ничем кроме губ. - я люблю тебя,- шепчет Вейв, закрывая глаза, а Николь аккуратно приближается к её лицу и целует вмиг заснувшую девушку в губы - ты важна для меня Николь знает, что должна сделать. Она дрожащими руками достает телефон из куртки и набирает Вайнону. Гудок. - Николь… Что-то с Вейв?- голос Вайноны переполнен усталостью и волнением. Она взяла телефон моментально. Николь же вдыхает глубже: - ты должна пообещать мне кое-что,- по щекам девушки льются слезы, а голос дрожит - Николь, что за хрень?- ничего не понимая, спрашивает Вайнона. Её голова затуманена, а глаза еле выдерживают напряжение. - обещай мне защищать её! - Николь срывается на истерический крик, не сдерживая громкого всхлипа - обещай! - я... я обещаю, Николь,- шепчет Вайнона, сжимая телефон крепче. И Николь бросает трубку. Всё что она хотела услышать, она услышала. Она вырывает из телефона симку, ломая ее пополам, и выкидывает телефон к черту. Больше он ей не нужен. Вайнона сидит, свесив ноги с кровати, и она даже думать не хочет о том, что сделала Николь. Хотя сама прекрасно знает ответ. Она низко опускает голову, плача, хватаясь руками за корни волос и больно их оттягивая. В порыве истерики скидывает с тумбочки стоявшую кружку. Она не хочет оказаться правой. Впервые. Она дрожащими руками звонит Доку: - прошу приезжай И тот приезжает. Аккуратно обнимает её за плечи не торопясь спрашивать. Вайнона утыкается ему в плечо, сжимая ткань пиджака. - Николь... она...- Вайнона всхлипывает, пытаясь продолжить, но не может смериться с тем, что ей придется сказать. - тшшшш... все хорошо - ничего уже не будет хорошо! Я обещала им обеим! - закричала Вайнона, поднимая заплаканные глаза - Так почему теряю одну из них!? - что?- Док изумлен. Он не понял, но машинально стянул с себя шляпу - неет... она не могла,- шепчет Док, его глаза вмиг заполняются холодными и горькими слезами. - только она и смогла Док... не я, не ты... она... Вейв просыпается от пикающего, разрезающего уши звука и открыв глаза видит перед собой голубые стены больницы и чертов аппарат, который наконец-то запищал. У Вейв есть донор. У Вейв есть сердце. Сердце, которое принадлежало ей без остатка до болезни, и будет принадлежать после. Вейв будет жить ради того, что бьется внутри нее. Будет жить. Через боль и страдания. Через ужасные муки и бессонные ночи. А пока она набирает Николь, чтобы обрадовать. - ну давай же возьми трубку... А она не берет. - ало! Вайнона!- радостно кричит в телефон Вейверли,- у меня есть донор, Вай, я буду жить - я знаю малышка...- шепчет Вайнона и бросает трубку. Она кидает телефон в стену, крича, а после до боли кусает руку. Ей через многое нужно пройти. Ей нужно счастливо улыбаться Вейв, зная, что Николь лежит в деревянном ящике в черном брючном костюме и в белоснежной рубашке. Говорить охрипшим голосом о том, что все хорошо, а потом снова срывать его в криках. Вайнону одолевает боль. Ей больно врать сестре в глаза на протяжении нескольких месяцев, но она должна. - привет, Вай! – операция прошла, но пока Вейв слаба – всё получилось, да? - да, малышка… получилось – Вайнона сжимает пальцы на ногах больно впиваясь ими в твердую подошву обуви. - а где Николь? – Вейверли смотрит на сестру с надеждой и волнением. - всё хорошо. Не переживай, она всегда рядом. Скажи она правду и сердце Вейв не выдержит. А когда Вейверли наконец-то выходит из больницы она удивляется: - почему Николь не приехала? А Вайнона молчит. Просто везет ту на кладбище. Она видит как взгляд сестры мечется по дороге, по салону автомобиля. Она ещё не знает что произошло. Не знает, что единственное, что осталось от рыжей, её сердце. Сердце в груди Вейверли. Машина останавливается у ворот кладбища, Вайнона держит сестру за руку и аккуратно ведет её к могиле. И Вейв понимает. Она падает на колени перед надгробной плитой и обмякает, горбится. Как Николь спланировала это? Когда успела? Нет ответа, да и задаст эти вопросы Вейверли не скоро. А точнее никогда. Ей всегда будет больно говорить о нежной, доброй и надежной Николь, которая отдала ей не только свою любовь и душу, которая отдала ей сердце. Вейв проведет остаток дня, сидя на коленях, мелко дрожа и закрывая лицо руками. А когда на город опустится ночь, она коснется холодного камня рукой и из последних сил прошепчет: - я люблю тебя Это одна из самых тяжелых ночей для девушки. "Зачем ты сделала это? Зачем?" Спрашивает Вейв сидя в своей комнате. Она крепко прижала ноги к груди и положила голову на колени, слыша как Вайнона тихо сказала за дверью: - прости... Ее разрывает от боли. А ответ на вопрос находит сердце : "Потому что я люблю тебя и я всегда буду с тобой". Еще совсем недавно их жизнь была похожа на сказку. Теплая рука в её ладони, родной запах лимонного шампуня, яркая улыбка, затмевающая глаза, реплики друзей "а может и умрете в один день?" и слова с болью врезавшиеся в память "я люблю тебя". Им не суждено состариться вместе. Это не сказка.