А ты сам замечал, насколько мы разные?

А ты сам замечал, насколько мы разные? Ты будто везде минус, а я везде плюс. Мы разные во многом, даже во внешности. Ты такой худой, боже, до ужаса худой. Твои ключицы будто натягивают бледную-бледную кожу. У тебя точёные скулы, длинные и тонкие пальцы, худые ноги, такие, каких я не видел ни у одной девушки. А ещё ты всегда ходишь так легко и нежно. Честно говоря, иногда я даже не слышу тебя и пугаюсь, когда ты неожиданно подходишь. А ещё ты брюнет с чудесными зелёными глазами. У тебя волосы не такие мягкие, как кажется. Немного жестковатые, но так приятно перебирать их, пропускать твою чёлку почти до носа между пальцами, видеть, как пряди переливаются на свету. А потом ты снова недовольно посмотришь на меня, несильно ударишь по запястью и сам поправишь свои патлы, как тебе угодно. Но ведь ты знаешь, что это бесполезно, так что даже твой взгляд раззадорит ещё больше. Ты будешь дуться долго и упорно после этого, пока я не подхвачу тебя на руки, как принцессу, не вынесу к твоим или моим родителям, которые как всегда окажутся дома. Они будут смеяться, привыкнув к нашим причудам, а ты смущаться. Ужасно милый румянец покроет твой носик, ушки и скулы, слабо ударишь кулачком по спине и скомкано произнесёшь «дурак». А ещё ты часто говоришь, что у тебя плохой характер. Но ведь это не так. Ты тихий, если ты не в маленькой компании. А в большой ты часто молчишь, незаметно жмёшься ко мне, будто ища поддержки и защиты от такого количества людей. Ты так похож на маленького котёнка. И почему ты ужасен? Как бы твоя сестра не шутила, что ты заботишься только о себе, совсем не так. Ты такой ласковый и нежный к другим, даже она сама это знает. Но особенный ты лишь со мной. Всегда печёшься обо мне. До сих пор помню, как пьяный завалился к тебе домой, в порывах ревности нёс что-то про нашу подругу, с которой ты был день назад, а ты взял и обнял меня, прижал к себе и начал говорить, как любишь. После уложил спать, а сам мучился, сидя на кухне с пачкой сигарет, слушая каждый шорох. И так всю ночь. Тогда твоих родителей не оказалось дома, а я до сих пор мучаюсь вопросом, не имея смелости спросить это, выгнал бы ты меня, будь они там? А ещё ты злишься, если я не ношу шапку в холода. Хотя сам свою и с полки-то не доставал. Ты так заботишься о других, что можешь забыть о себе. Ты можешь, а вот я точно не забуду. О тебе всегда ходили слухи, будто ты шлюха. Иногда ты сам вспоминаешь об этом, но мы оба знаем, что скоро год, как это не так. А ведь всё после той вписки, на которой тебя пустили по кругу. Тогда ты не мог найти себе защиты, мог встречаться с несколькими за раз, но оглянись назад и посмотри, как ты изменился. Ты сейчас совершенно другой. Ты только со мной, а я не собираюсь делить тебя с кем-то. Ни с девушками, ни с парнями, будь они даже знакомыми. Пусть не рассчитывают быть с тобой, потому что ты мой. Только мой. После того, как я обратил на тебя внимание, я поставил тебе целое множество условий, а ты согласился. Никаких вписок, никаких отношений на стороне и прочее, прочее, прочее. А ты соглашался. После такого «разгульного образа жизни» тебе было сложно привыкнуть ко всему этому. Но ты смог, Денис, ты смог. Ты старался, и ты сделал это. Тогда мы оба поняли, что ты влюбился по уши в меня, а постепенно влюблялся в тебя и я. Ты даже подговаривал наших друзей, чтобы они показали тебя передо мной в лучшем свете, но знаешь… …это было совсем необязательно. Потому что я сам видел, каким ты стал замечательным. Ты так расстроился, когда увидел меня с девушкой когда-то. Именно в тот день, вечером, придя к тебе, я увидел на твоём милом личике слёзы. Прости, что я тебя тогда так расстроил, не сказав, кем именно она мне приходилась. И именно тогда я признался тебе в любви. Счастливее тебя никого тогда не было. Я пообещал не доводить тебя до слез. И это обещание я выполняю до сих пор. Потому что я люблю тебя. К слову, ты очень редко говоришь мне эти три слова, но для меня они не так важны. Ведь ты можешь всё это доказать обычными действиями. Твоя огромная любовь ко мне может выразиться во всём: от раздражённого «Вова, мать твою, опять без шапки припёрся!» до громких стонов подо мной. А я обожаю тебя, твоё тело, твой характер и тебя самого настолько, что, поверь, не хватит слов, чтобы выразить этого. Не хватит всех в мире эпитетов, чтобы описать, насколько ты волшебный, когда смеёшься, когда ешь, делаешь уроки или лежишь рядом, обессиленно постанывая после очередного оргазма. Я не перестану повторять, как ты прекрасен во время секса и после него. Как ты извиваешься, втягиваешь живот настолько сильно, что и без того видные ребра, становятся отчётливее, когда их касаются мои теплые губы, как ты запрокидываешь голову, судорожно сглатывая, а твой кадык очаровательно дёргается от этого. Как ты мечешься по кровати, твоя кожа буквально горит от каждого прикосновения. Иногда ты даже пытаешься заткнуть себя, заглушить свои, как ты думаешь, постыдные вскрики и стоны, но не делай этого. Плевать мне на соседей, плевать на то, кто и что подумает. Мы вдвоём. Больше никого. И в конце ты всегда судорожно шепчешь, как любишь меня. А потом ты укутываешься в одеяло, прячешь красный носик в подушку. Мне лишь остаётся распутать тебя, прижать к себе и сказать, что ты самый лучший. И об этом я никогда не стану врать. Ты лучший во всём. Запомни это, Денис. Ты самый-самый.