Нечего бояться

— Соня, — не к добру начинает Башаров. — Вы сильный экстрасенс. Вы сильная женщина. Вы не раз покоряли сердца и удивляли нас всех. Извините. Извините нас всех. Извините меня… — Костя изо всех старается держать себя в руках, ощущая, как зверь под до ложечкой готовится к нападению. — Извините, что напугал. Это не вы. Все выдыхают. Она выдыхает. Он выдыхает. Зверь отпускает. — Вы испугались, Софья? — спрашивает рыжий черт у девушки, в нежно-кофейном платье. — Конечно, Марат, — Соня закрывает лицо руками, пытаясь спрятать в них уже не пережитую дрожь… «Живи, Марат» — Гецати спокоен. Или почти спокоен. *** — Что, страшно было? — ну конечно. Время тупых вопросов. — Нет, — Гецати потирает руки, запирая в клетку разбушевавшегося зверя. — Да нас напугали просто… — Марат зашугал Соню, — акцент на шипящих. Зачем-то. Она улыбается и отводит взгляд пытаясь запечатлить этот момент в памяти своё имя на его губах. — Ну, испугалась? — с привычной доброй полуулыбкой-полуусмешкой спрашивает мужчина, когда они оказываются вдали ото всех. — Кость, ну это же смешно. Ты что, Башарова не знаешь? С самого начала было понятно, что это развод, — поправила волосы Егорова, внешне-невозмутимо собирая вещи и отчаянно пытаясь скрыть бурю, бушующую внутри, отнюдь не из-за несосостоявшегося чёрного конверта. От очередного жеста внимания или беспокойства. Да, лучше беспокойства. — Они б ещё тебя туда положили. — А ты так этого хочешь? — мужчина щурится - укоризненно или так только кажется? Алая краска смущения отчего-то покрывает лицо. Дышать становится труднее. — Нет, что ты? Я не это имела ввиду, — получается какой-то бред. Лепет. И с чего бы это, а? А проклятая буква «К» лезет в голову издевательской подсказкой. — Да ладно, Сонь. Расслабься. Это Битва. А значит желать провала соперника — вполне нормально. «Соперника» — вскинув глаза хочет не спросить крикнуть она, уже позже замечая некую горечь в его голосе. — То есть ты хотел, чтобы я оказалась там? — равнодушие и спокойствие. Ложь, какая ложь. Тысячи монстров внутри уже рвут на куски, этим страшным возможным «да» которое не оставит её в живых. Но его нет. Ничего нет. Он молчит. И кажется сквозь заросли на лицо пробирается что-то вроде улыбки. Границы реальности истончаются и исчезают. Сквозь них пробирается он — такой большой такой сильный и добрый. Она не сомневается — лишь забывает обо всем на свете, когда её ладони оказываются в его — чёрт возьми, так просто и желанно. — Не говори глупостей, — выдыхает Гецати. И от этого становится тепло. Даже жарко. Температура ползет вверх на немыслимых скоростях. Она задыхается. Но это почему-то совсем не пугает. — Я рад что ты здесь. С нами, — его пальцы проводят по волосам будто бы оставляя на них ожоги. — Более того, если б ты была б там, меня бы не было здесь. И не будет — если будет так. — Так не будет. Мы будем здесь. Оба. До конца, — шепчет Соня, уже где-то в районе широкой мужской груди — притворно-мерно бьющегося сердца. — Ну вот. Ты сама все знаешь. А если он опять вздумает шутить, то ответит за твои слова. Только верь мне. И Соня верила. Она знала. Что он будет с ней, что бы ни случилось. Рядом. И значит, бояться нечего…