Вторая жизнь

Говорят, в Арде Искаженной невозможно полное счастье. Так или иначе в любой момент может быть оно омрачено разлукой, болью или даже смертью. Особенно смертью, ведь страшнее всего в ней не боль и даже не разрыв связи души и тела, а расставание со всем, что было дорого, со всеми, кто был дорог. Но милосерден Эру, не безжалостны Валар, и потому есть возможность рано или поздно воссоединиться со своими близкими. Знают эльдар: навеки связаны они с миром, и, пройдя путь исцеления в Чертогах, снова вольны они ходить среди живых. Говорят, нет печалей в светлом Амане. Долгое время так и было, но однажды наущениями Мелькора стал нарастать непокой, а вслед за ним пришло затмение Валинора. Много крови было пролито в ту пору, и еще большей предстояло пролиться – но уже не здесь. Как могли представить, хоть бы и в страшном сне, аманэльдар, совершившие Переход, что их дети, внуки и правнуки будут убивать друг друга? И всё же однажды то, что страшнее всех кошмаров, воплотилось в жизнь, и нолдор пошли на телери, а телери на нолдор. В братоубийственной резне, от стрелы нолдорской пал Ардил, средний сын короля Ольвэ, разделив судьбу многих из своего народа. Пусть и был он неплохим воином и отчаянно сражался за свои творения, да только нолдор были лучше готовы к войне – хоть и странно говорить о победителях в таком бою. Рана его была глубока, но еще какое-то время держался он за жизнь, слышал, как продолжается бой, как гибнет его народ – вместе с теми, что когда-то считались друзьями – и слабел с каждым мигом. Наконец, почувствовав, что его старший брат, Айремир, тоже пал, дух Ардила окончательно расстался с телом. Впереди были Чертоги, сначала яростное, потом глухое отчаяние, бесконечно длинные залы – и гобелены в одном из них. Смирение со своей долей. Боль за тех, кто остался жив. И желание жить вновь. Хотя бы для того, чтобы увидеть новые Светила. Так он и ответил Судии, когда тот спросил его о готовности возродиться. Ардил проснулся, лежа на траве, в белых простых одеждах. Он не спешил вставать: его взгляд был прикован к тёмному небу, по которому между звёзд не спеша проплывал Исиль. Легкий ветер небрежно обдувал лицо и шелестел в траве, и где-то вдали был слышен плеск воды и голоса ночных птиц. «Совсем как Пробужденный», – промелькнуло у Ардила в голове. С одной стороны, он и вправду вернулся на родину, а с другой… Всё слишком изменилось, и он действительно возродился в другом Валиноре. Или нет? Одно он знал точно: нужно продолжать путь. В первую очередь, разумеется, нужно было направиться в Альквалондэ, обрадовать родителей и свой народ. Один из первых Возрожденных, он обязательно подарит надежду одним своим появлением. И конечно, его попросят рассказать о всех, кого он там видел. Обо всех… Сердце сжалось от невольной мысли о брате. Айремир скоро возродится, он обещал это перед расставанием в Чертогах. Вот только время там течет совсем по-другому, и «скоро» может растянуться лет на двести. А еще нужно было наведаться в Тирион – к сестре и лучшему другу. Просто проведать их, как живут они в городе, где нет и половины жителей. А вот потом… Ардил пока что не представлял себе, что будет потом. Когда-то он был искусным корабелом и отважным исследователем моря, проводил эксперименты, вычисляя всё более совершенную форму судна. Идеи захватывали его с головой, порой не давая даже спать. Но теперь, впервые с самого детства, море не звало его. Это не могло не смущать деятельную природу Ардила. Но возрождение, как он с удивлением заметил, придало ему спокойствия. «Будь что будет», – думал он, – «я скоро сам пойму, в чём моё новое призвание». День шёл за днём, и вот впереди показался Тирион, на первый взгляд, совсем не изменившийся. Войдя в город, поначалу он не встретил там вообще никого, и увиденные им дома были пустыми, забытыми. Что ж, другого и быть не могло. Но, проходя дальше, приближаясь к дворцу – надо думать, Арафинвэ с Эарвен теперь жили именно там – начинал он слышать голоса, становившиеся всё громче. Всё же здесь была жизнь. И вправду, город, чем дальше, тем меньше выглядел полупустым. На его пути даже встречались семьи – хоть и наверняка они были неполными. Но все они были чем-то заняты. Его внимание привлекла одна из таких семей, занимающаяся приведением в порядок заросшего сада. Работали они слаженно, оживленно переговаривались, даже шутили. Ардилу пришла внезапно мысль, что они могли и не быть родственниками вовсе, беда объединяет не хуже кровных уз. Вдруг одна из дев обернулась – и замерла, увидев его. – Возрожденный, – прошептала она. Теперь обернулись уже все. – Да, – просто ответил Ардил. – Телеро? – чуть вышел вперед самый высокий нолдо, должно быть, старший. – Что ты ищешь здесь? Голос был спокоен, но по выражению лица и позе была видна готовность защищать остальных. Защищать – от него? – Я ищу ваших короля и королеву. Они мои родичи, – так же спокойно ответил Ардил. – И больше ничего. Иначе бы я не возродился, – добавил он, уже уходя. – Успехов в вашем труде! Через несколько десятков шагов его вдруг догнала одна из дев: – Постой, телеро! Ардил обернулся к взволнованной нолдиэ. На немой вопрос: «что случилось?» он услышал: – Скажи… Скажи, ты не видел в Чертогах никого по имени Интьявэ? Ответ был слишком очевиден. В Чертогах было так много нолдор, что он и не стремился узнать их всех, а тем более запомнить имена. Конечно, некоторые из них запоминались сами собой, но даже будь имя Интьявэ одним из них, он бы никогда не сказал этого. Пусть лучше думает о нём, как о живом. – Не видел. – Значит, жив… По крайней мере, пока что, – в глазах её блеснула надежда. – Благодарю! Теперь за спиной Ардил порой мог слышать шепот: «Возрожденный!» чаще, чем он мог себе представить. Хотя нолдор и не приближались к нему больше. Наконец показался дворец. Ардил легко взбежал по знакомой лестнице. – Скажите королю Арафинвэ, что пришел его шурин! – звонко, как в юности, крикнул он пораженно глядящим на него слугам. И тот не заставил себя долго ждать. Быстро спустился по витой лестнице, и замер, будто не веря. «И даже у него именно такая реакция», – мысленно усмехнулся Ардил, а вслух сказал только с улыбкой: – Здравствуй, Арьо. – С возвращением…Арьо, – улыбка медленно расцветала на лице Арафинвэ. В следующий миг он уже крепко обнял друга. Их краткие имена и в самом деле были одинаковы, и, как настоящие братья по духу, они этим только гордились. Все воспоминания юности вновь пронеслись перед глазами и захлестнули с головой. И всё же теперь перед ним стоял не просто друг и муж сестры. Теперь перед ним стоял король нолдор, и это чувствовалось. Послышался шелест платья, и Арафинвэ отстранился: – Еще кое-то хочет тебя видеть. Эарвен, его младшая сестра, его Неньюэль, выросшая сильной и верной, королева нолдор не по крови, но по зову долга и любви… Он видел достаточно гобеленов, чтобы гордиться ей до конца своей второй жизни. Теперь королева нолдор, всхлипывая, обняла его, а голова её, как прежде, уткнулась ему в грудь. – Ну, ну, сестрёнка, не надо, – обнял он её в ответ, как в детстве. – Я жив, я тёплый и это не сон. Что ты плачешь, как маленькая? А у самого катились по щекам слёзы. Неизвестно, сколько они так стояли, пока Арафинвэ не сказал: – Пойдем лучше в сад. Нам нужно о многом поговорить. Заодно познакомлю тебя еще кое с кем. Только теперь заметил он еще одну деву, неслышно подошедшую к ним. Юную, с темно-русыми локонами, узорами рода Финвэ на платье, и синими, как небо, глазами. Или как море. – Это моя младшая сестра, Фаниэль, – представил её тем временем Арафинвэ. – Не знаю, помнишь ли ты её, ведь ты мог с ней встретиться лишь раз, на имянаречении Айканаро. И тогда она была еще совсем ребенком. – А потом? – Ардил уже не мог отвести от неё глаз. – Потом я была в ученичестве у Ваны, – неожиданно тихо ответила дева. «И в самом деле, она похожа на неё. На Валиэ», – как во сне, думал Ардил. – В любом случае, я рад познакомиться вновь, – сказал он вслух. – Взаимно, – медленно, как будто тоже находясь в полусне, улыбнулась она в ответ. Поняли ли Арафинвэ с Эарвен, что произошло только что? Вряд ли. Ардил и сам это не до конца понял. Но знал точно, что теперь он чувствовал себя и в самом деле Пробужденным, для которого только что открылся новый мир. К тому же от непонятного волнения забылись все слова. В саду, впрочем, слова вспомнились. Там, вчетвером, они говорили и говорили обо всём до самого захода Анара. Был этот разговор тяжелым и легким, горьким и сладким одновременно. Главное, что узнал Ардил из него, что город вновь живет, возрождается из горького ступора. – Во многом благодаря вам обоим – тут же заметил он. Никогда не бывает лишним похвалить того, кто этого заслуживает. – Ты льстишь нам, – усмехнулся Арафинвэ. – Я видел гобелены, они не имеют такой привычки. – Пусть так, – кивнул друг. – Но мало бы что у нас вышло без нашей художницы. Фаниэль смутилась: – Теперь брат льстит мне. Эарвен улыбнулась, глядя на них, а после слегка погрустнела: – Скажи…если только согласен вспомнить, конечно. Там, в Чертогах… – Айремир скоро обещал возродиться, – не дослушав, кивнул Ардил. – А ваши дети там и не появлялись. Мы дождемся их всех. – Но мы не будем сидеть сложа руки, – уверенно заявил Арафинвэ. Тут же он взял ладонь Эарвен в свою правую, а ладонь сестры – в левую. Эарвен, в свою очередь, взяла за руку брата. – Мы продолжим то, что начали. День за днем, шаг за шагом, мы учимся жить по-новому. И уже начинают рождаться дети. Осталось одно незамкнутое звено в импровизированной круговой цепи. – Тогда вот моё решение, – кивнул Ардил. – Я приложу все усилия, чтобы дружба нолдор и телери восстановилась настолько, насколько это возможно. Навещу родителей и свой народ в Альквалонде, а затем вернусь сюда, помочь вам. Рук рабочих у вас мало, а я, как Возрожденный, своим примером постепенно смогу убедить других. И тут же невольно перевел взгляд на Фаниэль, сидящую рядом. Та слегка зарделась и отвела взгляд. А затем вновь украдкой взглянула на Ардила. Круг замкнулся. Говорят, в Арде Искаженной невозможно полное счастье. Но это вовсе не значит, что счастье невозможно в ней вовсе. Иногда даже смерть может привести к нему. Свою жизнь направляем мы сами, и даже среди холодной тьмы может засиять однажды свет. Нужно только лишь ему немного помочь.