Пятый пункт

— Нет, нет…вы не могли…должен же быть более серьезный мотив, — Вершинина сузила глаза, прокручивая в голове все возможные причины, по которым ее друзья были убиты. — Они… не были виновны в том, что случилось. Ника посмотрела на бывшего КГБшника в упор. Ее взгляд будто пытался прожечь дыру в стоящем прямо перед ней мужчине, с лица которого не сходила противная самодовольная мина. — Ни в чем не повинных? Относительно этого пункта ты сильно заблуждаешься, девочка. Вы виновны в том, что изменили ход истории. Вмешались в естественное развитие событий, перевернули мир с ног на голову, да так, что вследствие этого кому-то пришлось пострадать. И все из-за мелкой алчности одной очень непредусмотрительной авантюристки. Ника смотрела на него с нескрываемой ненавистью. — Я не авантюристка, капитан. Или правильнее будет вас называть ''бывший капитан''? Не могу понять — как из доблестного, заслуживающего всяких похвал капитана КГБ СССР получился беглый бандит, зарабатывающий себе на жизнь отнятием ее у других? Или это судьба сыграла с вами злую шутку?! — Ника осеклась, поняв, что дает волю чувствам. — Доказательство того, что мои друзья были невиновны, лежали прямо перед глазами, как открытая книга, но вы проигнорировали этот факт в угоду своей жаждущей мести душонке. А теперь они мертвы. Все они. После бури эмоций ее глаза опустились вниз, не желая больше вглядываться в это лицо, доставляющее ей чувство страха вкупе с отвращением. Она осознавала тот факт, что перед ней стоит жестокий убийца и рецидивист, который в любую секунду мог пустить ей пулю прямо промеж глаз, стоило ей вывести его из себя. Выговаривая свой монолог, она рассчитывала на относительную психическую стабильность капитана. Из омута размышлений ее вывели тихие шаги, приближающиеся к столу посреди комнаты. Послышалась негромкая ухмылка. — Ты что, всерьез вознамерилась апеллировать к моему нравственному чувству? Я не сожалею о сделанном, тем более что твои друзья отнюдь не были ангелами во плоти, как, впрочем, и ты. Они пытались меня подстрелить, разве ты забыла? Я защищался. Их смерть… это вышло случайно. Костенко пожал плечами, как ни в чем не бывало. — Не верю. Вы не могли не подумать о том, что они могут стать помехой. Его лицо приобрело какое-то дикое выражение. Вершинина напряглась, но так же смело продолжила: — Ответьте мне на один вопрос, капитан. Зачем я вам? Ника задала этот вопрос слишком требовательно, даже нагло. — Хороший вопрос. Но прежде чем ответить на него, предлагаю тебе самой пораскинуть мозгами. По его угрожающей интонации Ника поняла, что она ошибалась насчет своей безопасности. Оглядевшись, краем глаза она заметила черное дуло смотрящего прямо на нее пистолета, который каким-то образом оказался на пустом столе. Она было подумала, что он незаметно для нее положил его туда во время их полудружеской беседы, но поток ее мыслей вдруг прервался. — Я надеюсь, ты хорошенько подумала. Его баритон заставил ее вздрогнуть. Она медленно повернула голову к нему, не спуская глаз с бесконечно черного отверстия заряженного пистолета. Костенко стоял, прижавшись к стене левым боком. Нике вдруг подумалось, что у этого человека много общего с бетонной стеной — холодность, непробиваемость и, что больше всего пугало сейчас, неподвижность. Он будто замер в ожидании добычи, норовящей вот-вот попасться ему. — Вы…играете с моей жизнью, как кошка с мышкой. Она висит на волоске, и вам это доставляет своего рода садистское удовольствие. При таком раскладе событий, будет вполне логично предположить две причины, по которым я все еще жива — либо вы хотите насладиться моими предсмертными муками, либо ждете от меня какой-то жизненно важной информации, от которой зависит успех ваших дальнейших предприятий. Насчет последнего могу вас заверить, что ничем не смогу помочь. Так что закончите начатое. Не отводите мне привилегированное место в вашем списке жертв. Закончив свой монолог, Вершинина исподлобья посмотрела на мужчину. Он, все так же не шевелясь, буравил тяжелым взглядом девушку, по спине которой пробежали мурашки. — А ты оказалась умнее, чем я думал. Во всяком случае, успех моих дальнейших предприятий зависит вовсе не от тебя с твоей «информацией». И ты жива не благодаря этому. В моем списке жертв вообще нет пятого пункта. — Тогда позвольте полюбопытствовать. — Все просто.Ты поможешь мне подорвать ЧАЭС. — Но… Девушка не успела договорить. Мужчина медленно, но уверенно стал подходить к ней. Подняв глаза, она увидела дуло, устремленное прямо ей в лоб. — Не торопись становиться бесполезной. Не в том ты положении, чтобы, не поняв сути дела, оказывать сопротивление. Ника притихла. Пытаясь придать себе невозмутимый вид, она не дрогнула, ощутив на своем лбу ледяной ствол оружия. Решительно подняв глаза на Костенко, девушка лишь насмешливо подняла левую бровь в вопросительном жесте. — Выстрелите? Это вряд ли. Не стоит заниматься запугиванием, капитан. Эта тактика не действенна. Очередная наглость с ее стороны. Выговорить то, что может послужить катализатором при наступлении смерти. Оскалившись, мужчина перехватил ладонью ее лицо, при этом сократив расстояние между их лицами так, что они почти соприкасались. — Даже оказавшись под прицелом, ты играешь с огнем. Тебе что, вообще не дорога жизнь? Знаешь, сколь многим приходится отнимать жизни у других, чтобы уберечь свою? Это называется механизмом обретения прав на существование. В силу возраста тебе трудно это понять, ты не осознаешь, что борющиеся за эти права не живут, а выживают. — Не думаю, что убийство четверых детей предоставило вам возможность в полной мере насладиться новообретенными «правами» на жизнь. Костенко направился в противоположную сторону от нее, к большому деревянному шкафу у стены. — Не дерзи мне и слушай. До взрыва на ЧАЭС осталось меньше часа. Мы должны будем подорвать четвертый энергоблок быстрее, чем нас найдут КГБшники во главе с моей копией. Ты проберешься с огнестрелом на вышку дежурного поста в двухстах метрах от станции, а я буду стоять на страже в случае попытки нас задержать. Вершинина недоверчиво покосилась на капитана. — Я ведь могу не справиться с этой задачей. В конце концов у меня может дрогнуть рука. — Не дрогнет. Мы с тобой похожи. Для достижения своей цели ты пожертвуешь всем. Даже собой. Да и о чем идет речь? Я ведь не заставляю тебя прострелить кому-нибудь башку. Костенко достал из шкафа крупный огнестрел и протянул его стоявшей как в ступоре Вершининой, на минуту потерявшей контроль над всем телом. Увидев оружие в своих руках, она поняла, что пути назад нет. Стрелять она умела метко, с попаданием прямо в цель. Перед самым выходом Ника подумала, что никогда не согласилась бы на такое, не будь она вынуждена подчиниться воле того, кто сможет остановить самую масштабную аварию в истории атомной энергетики. Она согласилась без лишних колебаний, без угрызения совести и даже без страха, что может запросто провалить задание. Смысл ее жизни был безвозвратно утрачен вместе с теми, кто его ей придавал…внутри все сжалось от бессильной боли. Они все еще были там, с устремленными к небу глазами. Их еще не коснулось трупное окоченение, в них так недавно кипела жизнь. Она виновата в их гибели. В том, что они последовали за ней в надежде помочь, а в итоге оказались обреченными на смерть. Вдруг ее охватило чувство, незнакомое ей доселе. Ника нахмурилась, мысленно подбирая подходящее слово для его описания. Это было отчаяние. Самое настоящее, гнетущее отчаяние. Ей еще ни разу не приходилось испытывать всю его разрушительную силу, она еще ни разу не была такой разбитой и подавленной. Еще секунда, и она поняла, что ей нечего терять. Некуда бежать. Не на что надеяться. Ника накинула оружие на плечо, в последний раз взглянув на циферблат настенных часов. 01:00 — Пошли, — скомандовал Костенко. Ей ничего не осталось, кроме как молча последовать за ним.