Семь минут в раю

— Окей, здесь у нас Бен. Несколько людей хлопают и Бен стонет.  — И, — Эйб драматично замолкает, выбирая из шляпы еще одно имя. Он вытаскивает бумажку, и его лицо расцвечивает ухмылка.  — Просто прочитай уже чертово имя, — не выдерживает Роберт.  — Калеб. А теперь давайте вернемся к празднованию. Бену требуется около двух секунд, чтобы глазами отыскать Калеба в толпе. Он опирается на стену, согнув одну ногу в колене, и держит пластиковый стаканчик у губ. Рукава его черной привычной хенли закатаны до локтей, позволяя увидеть лишь небольшой кусочек татуировки. Они годами не разговаривали. Всю начальную школу они были лучшими друзьями и постоянно работали в паре. Их невозможно было увидеть друг без друга — где Калеб, там Бен, где Бен, там и Калеб. Неразлучные, как близнецы. Бен с Калебом, ну-ка тише. Бен с Калебом, прекратите разговаривать, последнее предупреждение. Бен с Калебом, вас уже рассадили в противоположные углы кабинета, не понимаю, как вы всё еще умудряетесь смеяться и обмениваться шутками. Затем настало время поступать в среднюю школу, Бен на несколько дюймов прибавил в росте, плечи Калеба стали шире, им назначали всё меньше и меньше совместных уроков, и вскоре они встречались друг с другом только шагая по коридору — сначала кивая друг другу в качестве приветствия, а после перестав делать и это. Бен пытался сохранить связь. Он спрашивал, хочет ли Калеб посмотреть вместе фильм или выйти куда-нибудь, чтобы перекусить, и Калеб либо отвечал отказом, либо соглашался, а потом не приходил, оставляя Бена томиться в безнадежном ожидании. Это было унизительно, и Бену после этого приходилось возвращаться домой так, чтобы отец не увидел, что он почти что на грани того, чтобы начать плакать. Сейчас же до выпуска остался месяц, и Бен собирается поступать в Йель, в то время как Калеб почти не появляется на занятиях. Он проводит большую часть своего времени под стражей. Калеб отталкивается от стены и опускает стаканчик на кофейный столик. Не сказав ни слова, он направляется к шкафу, и Эйб подбадривающе хлопает его по спине.  — Бен, приятель, давай.  — Вперед, Бен, — руки Анны на его спине недвусмысленно подталкивают его вперед. Не очень-то осторожно.  — Я не могу.  — Будет весело.  — Я даже его не знаю.  — Это Калеб. Все знают Калеба. Ты сам знаешь Калеба.  — Не теперь.  — Значит, это твой шанс, — она толкает его снова, он теряет равновесие, и из-за этого ему приходится выйти вперед, чтобы не упасть.  — Отлично, — Эйб хватает его за плечи и ведёт в гардероб. Внутри оказывается предсказуемо тесно, и им с Калебом, который прямо сейчас увлеченно разглядывает стену позади Бена так, как будто нет ничего интереснее, придётся стоять вплотную грудью к груди. — Эй, вы двое, повеселитесь. Кто-нибудь засечет время. У вас семь минут на то, чтобы произошло волшебство. Ставлю на то, что Бен не протянет и половину. Калеб опускает ладонь на грудь Эйбу и выпроваживает его наружу. Эйб в ответ лишь смеется. В это же время дверцы запираются.  — Ты же знаешь, что они просто закрыты. Не на замок. Ты можешь уйти, — произносит Калеб.  — Так это не работает, — раздается снаружи крик Эйба.  — Ты не должен подслушивать, идиот.  — Будет еще хуже, если один из нас сдастся, — прерывает их шутливую перепалку Бен. — Давай просто подождем. Всего семь минут. Он делает пол шага назад, потому что сделать больше не позволяет пространство, и соскальзывает по стене вниз, усаживаясь на полу. Калеб проделывает всё то же самое, но у противоположной стенки. Ровно посередине этого шкафа их колени сталкиваются друг с другом.  — Нам нужно привести в беспорядок хотя бы твою одежду. И волосы. Ну, знаешь, чтобы заставить их поверить, что что-то всё-таки произошло.  — Почему именно мою? Калеб дотягивается ладонью до колена Бена, и места так мало, что это не стоит ему никаких усилий. Пальцем он начинает водить по боковому шву. Бен слышал все эти истории про Калеба с девушками — около шкафчиков, в пустых кабинетах и в кузове его пикапа. Ему никогда не доводилось увидеть этого самому, но слухи же не могут возникнуть на пустом месте. Бен краснеет и смахивает его руку. Калеб смеётся.  — Итак, — начинает разговор Калеб. — Как дела?  — Почему ты вообще здесь?  — Таковы правила игры.  — Нет, я про вечеринку. Почему ты здесь?  — Сегодня Энни исполняется восемнадцать. Я не мог это пропустить.  — Говоришь так, будто вы с ней всё еще друзья.  — Конечно. Так и есть.  — И с Эйбом?  — Да. Я всё еще дружу с каждым из вас.  — Тогда ты реально дерьмовый друг. Калеб выглядит удивлённым и Бен закатывает глаза.  — А что так?  — Ты не разговаривал со мной четыре года. Ты на меня и не смотришь. Если бы не случайность и наши имена бы не вытянули, мы бы даже не заговорили. Я не могу поверить, что ты считаешь, будто мы и вправду всё еще друзья.  — Ну, не такие, как раньше.  — Не «не такие». Мы вообще никакие, Калеб. Теперь я тебя даже не знаю. Калеб мнет края кофты.  — Я всё еще тот же самый человек.  — Брехня. Если бы ты был тем же, мы бы общались. Что произошло? Что такого я сделал?  — Ты ничего не делал. Бен ждёт, когда он добавит что-то еще, но Калеб сжимает губы, давая понять, что закончил. Бен начинает подниматься.  — Забудь. Я выхожу.  — Подожди. Погоди, — они сталкиваются, путаются, и в итоге Калеб практически падает на колени Бену, с громким звуком ударяя о стену гардероба около его головы, пытаясь не упасть окончательно.  — Это именно то, что я и хотел услышать, — орёт снаружи Эйб.  — Мне жаль, — произносит Калеб и Бен не уверен, за что он извиняется — за их внезапную близость или за годы разделявшего их расстояния.  — Я имею в виду… Я не знаю. Я запутался, — одновременно с этим Калеб отрывает руку от стены и опускает её Бену на плечо. Бен не знает, куда ему деть свою. — У тебя было всё хорошо, ты познакомился с новыми людьми, и я не-…  — Ты завёл в тысячу раз больше друзей, чем я.  — Качество важнее количества. У меня всё еще был Эйб, Анна и Эбигайл, но были и другие. Бен знает, о чём он. О Бредфорде и Симко, которые в первый же год обучения забрались в чужую машину и раскрасили её салон в ярко-красный. Бен не думает, что Калеб имел к этому какое-то отношение, но в это время он правда стал проводить с ними больше времени; начал курить в туалетах и уезжать во время обеда из школы.  — Я не думал, что тебе захочется быть моим другом, когда я с ними общаюсь. Ты всегда был для такого слишком хорош.  — А почему ты с ними общался?  — Не знаю. Их не волновало всё это личное дерьмо вроде моих дел с дядей. У меня никогда не было желания говорить об этом, а они никогда и не спрашивали. Отец Бена провёл много служб, прося свой приход помолиться за Лукаса Брустера, когда того не стало. Сейчас рана не так свежа, но Бен знает, как тогда Калеб переживал.  — Хочешь поговорить об этом?  — Только если ты хочешь. Я не заставляю. Ты не обсуждаешь это ни с кем. Калеб медленно трясёт головой, и Бен, наконец, понимает, где должна быть его рука. Он оборачивает её вокруг Калеба и притягивает его к себе ближе.  — Ты не можешь постоянно держать всё в себе. Он чувствует, как Калеб кивает.  — Мы привыкли всё друг другу рассказывать.  — Сейчас слишком поздно для этого.  — Это не так. Йель не так далеко от… того места, куда ты собрался.  — В тюрьму. Бен толкает его.  — Заткнись. Ты не попадешь в тюрьму. Ты же знаешь, что я всегда буду твоим алиби. На миг повисает тишина, и они понимают, как на самом деле близко друг к другу сидят. Взгляд Калеба падает на губы Бена и возвращается обратно к глазам. Его ладони всё еще у Бена на плечах. Бен скользит своими по его бедрам. Калеб наклоняется вперед и спрашивает:  — Хочешь сыграть по правилам? Бен усиливает хватку и притягивает его еще ближе.  — Мы здесь, и они все подумают, что мы-…  — Я давно этого хотел.  — Правда? Почему?  — Не знаю, в восьмом классе ты прибавил в росте пять дюймов. Буквально за ночь, господи, не помнишь такого? Я не думал, что тебе тоже захочется. Бен смеется и подносит к его руке ладонь — так, чтобы можно было большим пальцем касаться края татуировки. — Я думал об этом с тех пор, как ты её сделал. Не могу поверить, что твой дядя тебе разрешил.  — Он и не разрешал. Я знал парня, который знал парня, которому было совсем не важно, исполнилось мне на тот момент восемнадцать или нет.  — Калеб.  — Не делай вид, что шокирован, — его голос был теплым и полным смеха, и он прошептал «я в порядке» прямо в губы Бена перед тем, как его поцеловать. Маленький скрип был для них единственным предупреждением перед тем, как Эйб рванул двери.  — Окей, ребята, пора выходить. Калеб заслонил их и потянулся к задвижке.  — Дай нам еще 7 минут. Мы должны наверстать упущенное.