Поцелуй меня.

Съемки только закончились и уставший хён лужицей растекается на стуле, жадно глотая принесенную ему воду. Опустошив половину бутылки, Ким с довольным видом отстраняется и закрывает ее, отдавая стаффу, сползает со стула. Он не замечает только одного единственного иностранца, который стоит за его спиной и улыбается, его руки мягко ложатся на уставшие плечи Хичоля и разминают затекшие мышцы, а сам Джун неуверенно наклоняется и носом утыкается в макушку хёна, с улыбкой закрывая глаза. — Не уж то Джунни решил проявить заботу к старому хёну? — Ким блаженно вздохнул и уселся поудобнее, чуть наклонив голову назад, прислонился макушкой к груди младшего. — А почему я не должен? — наигранно удивился китаец, продолжая массировать плечи, — Не ты один у нас владеешь навыками ухаживания~ — Оо, значит ли это, что ты со мной заигрываешь? — Ким усмехнулся, — Что ж, я принимаю твои ухаживания. — Хён, ты знал, что твои слова выгоняют меня в краску… и не только меня, — Джун смущенно улыбнулся, перемещая руки на шею, плавными и умелыми движениями пальцев стал разминать ее, слушая довольные вздохи хёна. — Неа, не знал, — он знал, и ему это чертовски нравилось. — Мм, ну тогда знай, — парень наклонился к уху старшего и совсем тихо прошептал — ты капец как смущаешь меня, хён. По телу Хичоля прошлась волна приятных мурашек, а сам он расплылся в довольной улыбке. Через секунду хён встал и схватил Джуна за руку, повел в коридор, подальше от стаффа и других ненужных глаз. Парень послушно следовал за ним, было слишком интересно, что же задумал этот хён. В конце коридора он встал у стены и заключил Джуна в объятия, прижимая к груди, казалось бы хрупкое, но на деле крепкое и довольно привлекательное тело. Смутившись, младший неуверенно обнял хёна в ответ и положил голову на плечо, растворяясь в приятных теплых и новых ощущениях. Джун давно никого не обнимал. Он вообще мало обнимал кого-либо в своей жизни, кроме родителей. Просто потому что не хотел. Просто потому что это было ново. Просто он боялся. Боялся, что от такого банального действия он доверит кому-то слишком много, отдаст большую часть себя, а потом всё будет, как в самых трагичных романах о предательстве. Он считал себя слишком восприимчивым и чувствительным. Кажется, это и правда так, ведь до этого он не испытывал к хёну практически ничего. Только симпатию. Или так думал только он… Хичоль очень не хотел отстраняться, тем более отстранять китайца, но эта близость теплом отзывалась в груди и требовала от старшего дальнейших действий. — Джунни, — сладко протянул хён, погладив по темной макушке. — Да, хён, — младший поднял голову, с ожиданием и интересом смотря в глаза напротив. — Я могу попросить тебя сделать кое-что? — Джун коротко кивнул, — Сейчас я закрою глаза, и если я тебе нравлюсь, то поцелуй меня, если нет, то просто уходи… — с этими словами Ким закрыл глаза и отпустил тонсена, позволяя тому отойти на два шага. Весь мир перевернулся с ног на голову для Вэна. Отойдя, он стал оглядываться, может это скрытая камера и всё это шутка. Но вспоминая последние шоу, Джун смог откопать именно этот отрывок, именно с этой фразой. И все целовали говоришь, подумал Вэн и усмехнулся, наклонившись к хёну, он расплылся в ухмылке и с ноткой надменности прошипел. — Если ты думаешь, что это работает с каждым, то далеко ошибаешься, хён, — наглая усмешка, — Я не твоя собачка, которая будет выполнять команды и преданно служить всю жизнь. Не будь таким самоуверенным, Ким Хичоль, — оставив неприятный осадок в душе старшего, Джун отстранился, — Прекрати думать, что весь мир крутится вокруг тебя. Больной удар по гордости Кима. Это стало самым большим унижением в его жизни. Прикрывая глаза рукой, он сполз по стене и осел на пол, тяжело вздыхая. Он не слышал как Джун ушел, оставшись сидеть здесь, задумался над этим и решил что-то сделать. Нет он не может проявить слабость и пойти извиняться. Он слишком горд, чтобы переосмыслить свои ошибки. Он слишком идеален, поэтому Джун не уходи, а садится рядом с ним и смотрит в потолок. Позволяя немного подумать, потом он робко приближается к лицу хёна. Неуверенно прикрывает глаза и касается губ хёна своими. Хичоль дергается, ошарашено посмотрев на тонсена. — Думал, ты ушел… — Как видишь, нет. Давай-давай, закрывай глаза обратно, — для точности он даже помахал рукой вверх-вниз, улыбаясь. Хичоль послушно закрыл глаза и тут же почувствовал сначала неуверенное касание, затем более смелые, но такие же нежные губы, невольно приоткрывая рот, чувствует приятный персиковый вкус и сам забирает инициативу, положив руку младшему на затылок, целует уверенно, по взрослому. Джун растворяется в ощущениях, переживая, наверно, лучшее в своей жизни, отдает себя в руки любимого хёна и перебирается ему на бедра, льнёт, как котёнок. Поцелуй затягивается, и Ким отстраняется первым, коротко касаясь губами джуновой щеки. — Хён, кимсы* всё видели, — тихо прошептал Вэн, уткнувшись в плечо и непринужденно улыбнувшись. — Ничего страшного, они не скажут, — так же тихо ответил ему Хичоль, многозначительно посмотрев на одну из девушек. Та всё поняла и одним движением показала, что будет молчать.