Ель

      Марион Берг никогда не видела ничего интересного в таком времени года как зима. Нет, ну, а что в нём такого особенного? Как и круглый год серое небо без солнца, звёзд и луны. Как и круглый год нет никаких осадков. Как и круглый год температура не ниже десяти градусов. Люди надевают более тёплую одежду, но разве это что-то меняет? Не думаю.       Однако она ещё помнила, что это такое со слов давно умершей бабушки. Помнила как она описывает эту новогоднюю сказку: белоснежный пушистый снег, крупное застолье, счастливые улыбки и семейные подарки. И конечно же настоящую диву сего торжества — зелёную ель в хрустальных шарах. Бабуля даже показывала фотографии своей внучке, ведь не передать словами блеска стеклянных игрушек, что готовы разбиться в дребезги от одного неаккуратного движения, сияния гирлянды, что переливается всеми цветами радуги, и разумеется величества алой звезды на маковке хвойной красавицы.       Чего только стоил Дед Мороз? Этот весёлый старичок дарит подарки всем детям вне зависимости от их возраста, поведения и социального статуса. Ох, а как радовались бедные сироты, не имеющие ничего в своём кармане. А ведь сейчас, если у тебя нет хоть какого-то значения в социуме, то не видать тебе спокойной жизни. Да и жизни вообще.       Сама Марион живёт в трущобах вместе с родителями. На самом деле, Берг должна радоваться, что имеет хоть какую-то семью и жильё, ведь многие даже о таком мечтать не могут, но сама девушка думает иначе, ведь разве можно назвать домом то место, где ты всегда одна, где тебе всегда холодно, где одолевают старые, далеко не радужные воспоминания? Разве можно называть семьёй трёх абсолютно чужих друг другу людей, что видятся от силы часа три в сутки? Уж лучше скитаться по улицам города в непонятной чёрной кофте и серых потёртых штанах. Хотя, кто знает.       Сейчас она прогуливается по улицам города. Сегодня последний день этого года. Тридцать первое декабря.       Ей бы всё же хотелось как-то отпраздновать этот день. Хах, отпраздновать, кому скажешь, назовут психованной. Аж смешно. Да так, что плакать хочется.       И как она собирается «праздновать» этот день? Где сейчас можно найти ель? Да хотя бы какое-то растение? Сейчас деревьев не осталось, ведь все леса давным давно вырубили. Воздух подают специальные машины, что установлены в каждом здании. Дерево можно найти только в мебели каких-то значимых политиков или чиновников. Да и то, это уже редкость. Всё заменяют металлы, в основном искусственные, которые быстро выходят из строя, дабы собирать с населения ещё больше денег. Тошно.       Во всяком случае всё ещё можно что-то сделать. Например соорудить дерево самостоятельно из всё тех же непригодных для использования кусков искусственного железа. А почему бы и нет? Уж лучше так, чем никак.       С чего ей вообще пришла эта идея? Просто нашла альбом своей бабушки, где она маленькая в красивом платье с большим медведем стоит на фоне ёлки и улыбается в объектив. Действительно очень мило, и до боли в сердце грустно. Особенно если вспомнить, как она хрипела перед смертью и отхаркивала своей кровью.       На глазах невольно навернулись слёзы. Но сегодня ведь нельзя плакать. Марион хотела устроить себе праздник и узнать почему же их так любила покойная бабушка.       Проходя мимо очередного переулка Берг заприметила кучку различных гаек, шестеренок, шурупов, балок и прочего металла. К разочарованию девушки, почти всё было покрыто ржавчиной и белёсым налётом. Но хотя бы что-то.       Сейчас в привычной ей чёрной кофте с оттянутыми карманами, с грязным тряпкой-шарфом, который помогает ей дышать, хоть как-то очищая тот воздух, что девушка вдыхает, и фотографией новогодней ели она сидит на коленях в грязном переулки, где не было людей уже несколько лет и мастерит некую железную конструкцию.       Из обломков балок и железных прутьев она сооружает нечто похожее на стержень. Из всевозможных шурупов, гаек, болтов постепенно появляются железные палки скреплённые проволокой с основной частью.       Сейчас это действительно постепенно начинает напоминать дерево, пусть и кривое. Хотя нет, совершенно не напоминает растение, а скорее железную вешалку для шляп и плащей с пальто, кои были чуть ли не в каждом доме семнадцатого века. Но кого это останавливает? Сейчас уже никого, ведь проделана колоссальная работа. Пусть «ёлочка» совсем маленькая, кривая и выглядит просто, это очень сложно без каких-либо посторонних предметов сделать всё это используя лишь свои пальцы. На них заметны мозоли и десятки мелких ранок, на которых наворачиваются бусины вишнёво-алой крови. Впоследствии эти царапки будут мешать и наносить дискомфорт, но сейчас на них откровенно говоря плевать.       В качестве украшений использовались всё те же болты и гайки обвёрнутые железной проволокой. Но вот незадача, катушка со столь нужными железными нитками кончилась.       Хе, смешно. Марион сидит в переулке в луже из чего-то непонятного, источающего явную вонь, облокачиваясь на мокрую стену очередного железного построения и смеётся, глядя на железку, что она соорудила собственными руками, сжимая уже слегка окровавленную фотографию своей бабушки и новогодней ели. Настоящей новогодней ели. А это что? Лишь жалкая пародия чего-то действительно сказочного и прекрасного. Перед глазами так и мелькают волшебные огоньки, завораживающие твой взгляд, изумрудная хвоя на изящных ветках, от запаха которой приятно свербит в носу, стеклянные шары с расписными узорами из позолоты и зеркальной краски, что будоражат воображение и создающий невероятный уют, простой, но от этого не мнение обворожительный цельный облик всего этого великолепия.       В нос ударил запах гнили и угарных газов исходящий от близ располагающихся заводов и электростанций. И только сейчас Берг заметила, что её тряпка-платок спал с лица, наверное развязался узел, и сейчас покоится на её точёных коленях. С бледных губ сорвался обречённый полустон полувздох выпуская в атмосферу ещё одну порцию углекислого газа. Серая, испачканная чем-то ткань прикрывает округлое лицо девушки, оставляя напоказ лишь усталые мутно-зелёные глаза и тёмные густые брови.       И вновь Марион бродит по улицам города в огромной чёрной кофте с мокрой спиной, в потёртых серых штанах, с грязно-серым платком на лице, что очищает воздух, поступающий в лёгкие, и мечтами о настоящем празднике и новогодней ели.       Ну и о хрустальных шарах разумеется.