Клубничка

— Эта же та самая, легендарная клубника! — возглас, полный восхищения; девчонка смотрит на клубнику неотрывно, будто и забыв про все сенсации мира. У нее даже будто бы зубы заострились… Пришлось поднять корзинку повыше. А то съест все и найдет кучу свидетелей, что так оно и было. — Это не тебе! — твердо говорит он, пытаясь не улыбнуться. Девчонка слишком забавная, слишком… будто ей лет пять. Вот, все так же смотрит на клубнику взором горящим, дотянуться пытается. Мелкая, даже и не допрыгнет. Фигушки… Кёйчи даже почувствовал что-то вроде легкого азарта, решив не отдавать клубнику вообще. Только Хью, если тот попросит. Но Хью сидит себе, на них смотрит, будто старик на игры несмышленых внуков. Улыбается. — Это же родители Хью! На всех ведь! То есть, и на меня. Тоже, — слово «тоже» Киоко как будто выделяет, намекает: «я такая же как вы, хватит дразниться». И заходящее солнце, отражаясь в стеклах ее очков делает ее на стрекозу похожей. Мелкую, юркую, то ли стрекозу, то ли ящерку. — Ты не из нашей песочницы, — говорит Кёйчи и задирает нос. Неслышно усмехается Хью, будто бы дивясь неловкой лжи друга. Еще как из их песочницы. По горло в песочнице увязла… Сам Кёйчи благодарит богов, или кто там еще бывает, что из-за отблеска солнца Тоуно не видит его лица, глаз, блеснувших неожиданным стыдом. Вообще, стало как-то неловко, но лишь на миг почти неразличимый. Тоуно парирует нетерпеливо: — Ты никогда ни о ком не думаешь! — и снова тянется к клубнике,—потому так себя и ведешь,— теперь Кёйчи тревожит укол легкой обиды, почти незаметный за общей благостностью момента. Теперь Киоко стыдиться вроде как должна, но она продолжает свою быструю сбивчивую речь истинного репортера: — Ну, да-а-ай клубничку! — говорит девушка-девочка, и заглядывает в глаза просительно. — Тебе она ни к чему, — отрезает он, ловит на себе насмешливый взгляд Хью, и цыкает небрежно, — Кц! Так и быть, — а сам думает, дивясь своей мягкосердечности: «Ну как отказать ребенку?» Тоуно получает в свои руки такую желанную корзину, запихивает в рот красную ягоду, улыбается победно. «Истинная женщина всегда добьется своего...» — всплывает у нее откуда-то из подсознания невесть где услышанная фраза. Киоко торжествует, Киоко счастлива; как мало надо человеку для счастья! — Хорошо-то как... — вздыхает она, и с сожалением отдает корзинку Хью. — Кц! — Кёйчи упрямо вздергивает подбородок...