Человек, которого я не видела...

Ты невыносим, невероятен, чудовищен! Долго еще ты собираешься издеваться надо мной?! Я не могу так больше, я так устала от этих бесконечных стычек! Иди к черту, не хочу больше видеть тебя! Я уже устала мучиться и плакать по ночам из-за такого придурка, как ты! Сдохни, тварь, подавись своими соплями и самолюбием! Так я говорила вчера… А сейчас я содрогаюсь от одной лишь мысли, что могла говорить такие вещи. А ведь я даже никогда не видела тебя вот так, на расстоянии вытянутой руки… Глупо, ведь правда? Знаешь, а я сразу увидела в тебе что-то особенное, честно-честно! Еще в тот самый момент, когда впервые написала тебе тогда, три года назад. Я никогда не видела твою улыбку, но до того дня, когда решила исчезнуть, чувствовала, когда ты улыбаешься, и тоже улыбалась в пустоту… А ты помнишь, как это было? Как мы писали друг другу по поводу и без, в те дни, когда простое «привет, как дела» еще не казалось тебе таким обычным, пустым и ненужным. И мы часто поддерживали друг друга, когда это было нужно. Знаешь, а я до сих пор в мыслях и снах обнимаю тебя, мечтая, что однажды это случится взаправду… А еще перечитываю переписку с самого начала, и плачу, плачу… Я оплакиваю тот лучик света, который еще так недавно заставлял меня просыпаться по утрам, но сейчас перестал светить для меня, то ли забыв, то ли потеряв в собственной тьме… В этом году ты вдруг стал другим. В тебе стало больше самолюбия, а еще появился друг. Нет, что ты, я не ревную! Нисколечко, правда-правда! Наоборот, когда ты с таким восторгом говорил о нем, я тоже радовалась, и снова улыбалась вместе с тобой… Ты все реже общался со мной так, как это было раньше. Дело не во времени, а в отношении ко мне. Ты стал более безразличным, грубым, и совсем уже не спрашивал, как у меня дела… Так, словно забыл обо мне, и вспоминал лишь тогда, когда кроме меня никого не оставалось, и срывался именно на мне… А я все волновалась за тебя, долго саму себя ругала за то, что не могу стать тебе таким другом, какого ты ищешь… И так глупо это было — дорожить тем, для кого ты ничего не значишь… Последним ударом стала одна лишь фраза. «Я не считаю тебя своим другом, Александра». Я закрылась в себе, где-то глубоко настолько, что даже сама себя вернуть не могла, что уж говорить о других… Неужели ты с самого начала лишь делал вид, что я нужна тебе, неужели это была ложь?.. Все чаще ты обвинял меня в наглом вранье там, где просто не хотел меня слушать, и я все чаще просыпалась, а затем засыпала с тяжелым, невыносимым грузом одиночества и вины на душе… Что я тебе сделала? За что можно так ненавидеть человека, с которым не пересекался даже твой взгляд? Забывая о том, что люди разные, ты думал, что я не хочу тебе помочь, а я просто не могла. Но ты, этого не замечая, снова и снова срывался на мне, найдя в моей душе эту слабость перед тобой, это бессилие внутри меня, не дававшее мне защитить себя. А я не просила извинений, и каждый раз писала первая, унижалась, извиняясь за все, в чем виновата не только я, но и ты… А потом все начиналось по новой: ты звал меня лучшим другом, потом на мне срывался, мы опять ругались, и всегда, всегда я приходила первая… Мне твердят, что я гублю себя в погоне за этой призрачной дружбой, пытаясь стать хоть сколько-то важной для тебя… И знаешь, сколько бы раз это не повторилось, я все равно, зная, что ты ни за что не напишешь первый, слепо веря в свою невиновность передо мной, напишу тебе. И для меня потеряет значение то, кто из нас начал новый спор, и я вернусь снова и снова, даже зная, что не нужна, зная, что ты даже не заметил того, что я вообще приходила когда-то… Из нас двоих победителем все равно останется тот, кто пытается хоть сколько-то приглушить злость и обиду, и возвращается первый, и не важно, прав он или виноват. Победителем выйдет тот, кто готов все взять на себя и в конечном итоге признать свою вину, лишь бы закончить этот жестокий неравный бой… Человек, которого я не видела… Ты простишь меня?..