///
морозное утро декабря встречает минхёна густым туманом, совсем неярким солнцем и непреодолимой сонливостью. встаёт он с трудом, с каким и приходит в школу. весь день проходит как обычно: скучные уроки, не менее скучные перемены, атмосферу разбавляют только шутки донхёка. и то, по какому поводу эти самые шутки появляются, беспокоит старшего гораздо больше, чем нытьё младшего о вылезшем прыще. ему самому не нравится положение, в которое его, хоть и неосознанно, вогнал тэён. марк чувствует что-то наподобие влюблённости спустя несколько месяцев их дружбы, но вплоть до второй совместно проведённой весны отрицает это, пока не застаёт одну очень странную, по его мнению, сцену. казалось бы, чего уж там, он и до этого видел, как джэхён обнимал тэёна за плечи, трепал по выкрашенным в нежно розовый волосам, но в тот момент, когда младший вошёл в помещение кофейни, чон слишком трепетно касался плеч, рук, волос его друга. когда минхён начинает присваивать себе старшего ли, то всё окончательно рушится, в глубокую, скорее бездонную бездну проваливается и начинает пугать. — хэй, марк! — тэён замечает младшего раньше, чем тот готовится подойти. сначала он пытается прикинуться, что не услышал, но, когда старший за стойкой начинает активно махать руками, не обращать внимания не выходит. — ты сегодня поздно, — говорит с улыбкой старший, когда минхён подходит ближе, дежурную улыбку нацепляя, и на стул свободный садится, оглядываясь, на вопрос не отвечая. игнорирование ни к чему не приведёт. и он об этом знает, но попытка не пытка. весь последующий вечер минхён не говорит ничего. ему нечего, некому, и вообще это не имеет смысла, пока старший слишком увлечён общением с джэхёном. младший чувствует что-то неприятное под рёбрами, гуляющее по лёгким и закрадывающееся в самые укромные уголки. он не хочет, не может, не должен больше ни в кого влюбляться. ему это не нужно. он сможет и без этого прекрасно прожить свою ничем не приметную жизнь. сейчас, только если в ней будет тэён...///
марк думает, что тэён слишком много общается с джэхёном, но понимание того, что у него на общение со старшим те же самые права, что и у самого ли, угнетает и только больше злит. младший ловит себя на мысли, что стал слишком зависимым. настолько зависимым, что неосознанно с целью защитить себя и свои чувства начинает избегать любого контакта с тэёном. второго это удивляет слишком сильно, а потом уже начинает даже раздражать, когда минхён не удосуживается отвечать ни на звонки, ни на смс, а в кофейне больше не появляется как обычно. через несколько дней даже джэхён начинает замечать изменения в отношениях обоих ли. его в какой-то степени беспокоит это, хотя, если бы марк это услышал, то только громко фыркнул бы. на следующей неделе минхён снова приходит в кофейню, что не может тэёна не радовать. вот только что-то идёт не так, когда джэхён сзади подходит, исподлобья на вошедшего смотря, и руками бока старшего незаметно сжимает, подбородок на плечо чужое уложив. в груди у минхёна что-то взрывается, неприятно отдаёт под рёбрами, но тёплой негой разливается по всему телу (он успевает подумать, что это чувство прекрасно). тэён ни сделать, ни сказать ничего не успевает, смотрит только с надеждой на младшего, а тому и слов не надо, чтобы его понять — уже давно всё было понятно для обоих. марк ждёт старшего до конца рабочего дня, а потом — тишина; для обоих эта тишина стала лишь поводом ступить навстречу. рождество они встречают вдвоём в маленькой квартире тэёна под аккомпанемент старых рождественских песен, в унисон слитых с биением сердца — одним на двоих. а потом приходит джэхён, и марк готов тут же выгнать его из (своего) дома, но хватает его только на благодарности. без слов — одними глазами.///
тэён — это литры кофе, клетчатые рубашки и неловкие признания невпопад. минхён — это литры кофе, клетчатые рубашки и «нет, хён, джэхён с нами жить не будет, отвали».