Тонкая нить лжи

— Ты выглядишь таким усталым, — сочувственно произнесла девушка, ласково поглаживая Донхэ по волосам, — совсем замаялся?       В знак согласия парень, уткнувшись в подушку, слегка повел головой вверх-вниз. Из-за накопившейся усталости не было никаких сил на другой ответ. Донхэ молча довольствовался тем, что наконец-таки у него выдался выходной, что он может провести его рядом с любимой. Однако он также сетовал на себя: сегодня, вместо того чтобы позвать Ханби на какое-нибудь увлекательное свидание, он проводил день исключительно по-домашнему — в объятиях теплой кровати. Он лежал в полудреме в её спальне и изредка подавал признаки жизни.       Девушка, пребывая в более бодром настроении, лежала рядом, всматривалась в его сонные черты и невольно улыбалась. Донхэ в её глазах сейчас был чертовски мил: напоминал беззащитное малое дитя, о котором непременно нужно позаботиться, и разжигал в ней бурю теплых и отчасти материнских чувств. Ханби хотелось касаться его. Он манил своей безмятежностью.       Она гладила его волосы и поражалась их мягкости; Ханби аккуратно начала водить подушечками пальцев по его лицу и слегка удивленно вскинула бровь, а затем смущенно улыбнулась, в очередной раз обратив внимание на бархатистость его кожи. Донхэ лежал молча и неподвижно, и лишь уголки его губ слегка поползли вверх и застыли в довольной улыбке, когда Ханби, осторожно убрав челку с уставших глаз, нежно поцеловала его в лоб. — Как наши дела? — Всё в порядке. — Ты не обязан так много работать, — в её голосе отразилось волнение, — ты слишком много времени посвящаешь нашему делу. — Tout va bien, mon Coeur*. — Донхэ…       Ханби вдруг почувствовала резкую необходимость поделиться с ним всей накопившейся нежностью и, не сдержав порыва, накрыла его мягкие губы робким поцелуем. В тот же момент ей стало неловко — она даже покраснела, отпрянув назад, но, к счастью, молодой человек не открыл глаз, а лишь по-детски улыбнулся, а затем забавно вытянул губы вперед трубочкой, требуя продолжения. Ханби заразительно рассмеялась, но поддалась настойчивости парня и вновь прильнула к его губам. — Так неудобно, — недовольно буркнула она, слегка толкнув парня в бок, — и ты себе шею свернешь. Перевернись. Хотя бы на бок.       Парень, с шумом набрав побольше воздуха в легкие, послушно перевернулся, устало выдохнул, и сразу же обнял и притянул к себе возлюбленную. Ханби почему-то не на шутку смутилась, чем удивила саму себя, ведь смущаться такой близости было крайней глупостью — они давно перешли все черты приличия. Донхэ же продолжил мирно лежать и покорно ждать.       Она аккуратно поправила его волосы, ладонью провела по щеке и накрыла его губы более жарким поцелуем. Донхэ отвечал лениво, что делало поцелуй более тягучим и чарующим; он медленно поглаживал её по спине, иногда легонько касаясь заветных мест, от чего Ханби вздрагивала и неровно вздыхала. Донхэ хорошо её знал, но прикоснуться к сокровенному посчастливилось недавно, и он всё ещё не мог в это поверить, поэтому с диким блаженством реагировал на каждый её рваный вздох. Даже сейчас, когда, казалось бы, желание выспаться преобладало, Донхэ ощущал внутри себя жар и в тоже время непомерную легкость.       От будоражащего волнения у Ханби свело живот. Каждое его прикосновение вызывало бурю эмоций. Она стала покусывать его припухшие губы; одну руку запустила ему в волосы, другой все никак не могла найти место и хаотично цеплялась пальчиками за его майку. Когда воздуха в легких стало критически мало, оторвавшись от желанных губ, Ханби начала покрывать всё его лицо мелкими поцелуями, жадно вдыхая такой родной и дурманящий запах самого Донхэ, смешанный с одним из её любимейших ароматов мужского одеколона.       Донхэ учащенно и тяжело дышал. В каждом его движении просматривалась усталость. Мышцы были расслабленными, от этого, казалось, теплые объятия превращались в стальные оковы. Ханби осознавала, сколько усилий сейчас прилагал Хэ, чтобы, не взирая на своё переутомление, угодить её мелким прихотям. И ей хотелось бы дать ему отдохнуть, но за прошедшую неделю они так мало виделись, что, стоит признать, она изрядно соскучилась, хотя до приезда Хичоля они проводили столько времени вместе, что уже и не знали, о чем говорить и чем себя занять.       Она одухотворенно вздохнула, взглянула на сонное довольное личико Донхэ и, умилившись, уткнулась носом ему в шею. Время будто остановилось. Ей было до ужаса приятно так лежать: в объятиях дорогого и незаменимого человека, который в последнее время делал всё возможное и невозможное, чтобы только увидеть её улыбку; человека, который будоражил её сознание, который заставлял её сердечко трепетать. Ханби наслаждалась тишиной и его ровным спокойным дыханием.       В голову лезли разные мысли. Она винила себя за то, что из-за учёбы не могла уделять достаточно времени работе в их кофейне и практически весь бизнес взвалила на его широкие плечи. Переживала из-за напряженных отношений между ним и Хичолем, между ней и мистером Ким. Недоумевала, как так вышло, что ни у одного из них не получалось наладить контакт со старшим.       Ханби знала о неприязни Донхэ к Хичолю и догадывалась о её причинах, где-то даже удивлялась проницательности и бесспорной интуиции Хэ, но ей, несомненно, хотелось, чтобы эти двое смогли найти общий язык, хотя она и осознавала, что угодить Хиниму будет до ужаса сложно. Да и Донхэ совсем не горит желанием ему угодить, а наоборот — тайно ликует, когда тот остается с носом. Они оба недолюбливали друг друга.       То же самое касалось и её. Ей не то чтобы не удавалось найти точки соприкосновения с мистером Ким, нет, таковые имелись, но ей этого просто-напросто не хотелось. Он раздражал её и никогда не упускал шанса вывести девушку из себя. И хотя он держал себя в руках в обществе Донхэ и весьма отстранено вел беседы об учебе, стоило им остаться наедине — сразу возникала напряженная атмосфера, они устраивали словесную перепалку и творили какие-то необъяснимые вещи. В университете большая часть учащихся была убеждена, что они по меньшей мере спят вместе. И она об этом не только догадывалась, но и была свидетелем зарождения нескольких нескромных слухов, а ей совсем не хотелось чернить свою репутацию, но в силу своего характера она не могла положить конец этому дурдому и изо всех сил старалась «поддать жару».       Донхэ, казалось, заснул. Девушка прижалась к нему сильнее и слегка мотнула головой, стараясь отогнать все мрачные мысли. Пальчиками она аккуратно касалась его плеча, игралась с цепочкой на его шее, а затем, ощутив внезапную дрожь во всем теле, легонько поцеловала Хэ в ключицу. — Mon amour**, о чём призадумалась? — Ты не спишь? — Уже нет. — Я разбудила тебя? — приподнявшись на локте, она удрученно взглянула на Донхэ. — Ты так мило сопел.       Взгляд уставших карих глаз пронзил насквозь. Он так ласково и влюбленно смотрел на неё. Его еле заметная добродушная улыбка не могла не зацепить. Ханби нервно сглотнула. На щеках проступил румянец, сердце бешено забилось. Она, нервно хлопая ресницами, опустила глаза, нелепо улыбнулась и, стараясь обуздать эмоции, всем телом прижалась к нему. — Ты чего? — удивленно усмехнулся Хэ, перевернувшись на спину и поцеловав возлюбленную в макушку. — Чего вдруг смутилась? — Я не смутилась, — неразборчиво промямлила Ханби ему в грудь, — тебе показалось. — Да? — язвительно уточнил Донхэ. — А что же тогда так ко мне прижимаешься? — Не прижимаюсь. — И сердечко твоё так быстро стучит… тук-тук-тук. — Донхэ! — девушка подскочила и строго уставилась на молодого человека, на чьем лице сейчас красовалась озорная улыбка, а в глазах отражалась неприкрытая радость. — Спал себе, спал. Спи дальше. Чего проснулся? — Ты такая смешная, Mon amour.       Он слегка вытянул губы вперед и, неторопливо поднеся руку к лицу, пальчиком указал на них. Ханби вскинула бровь, дивясь его наглости. Он, не получив мгновенной отдачи, состроил жалостливые глазки и ещё пару раз сделал трубочку из губ и покрутил пальцем над ними. Ханби закатила глаза и заулыбалась. Она быстро чмокнула его и, хихикнув, плюхнулась обратно к нему на грудь. — Mon amour… — Кто из нас ещё смешнее. Спи давай. — Но я хотел нормальный поцелуй, — жалостливо протянул Донхэ, — как у взрослых. — Ага, а больше ничего не хочешь? — Тебя хочу.       Девушка вновь приподнялась и оценивающе стала рассматривать Хэ. И хоть признаки усталости никуда не исчезли, сейчас парень выглядел чуточку бодрее. Глаза не слипались, взгляд казался осмысленным. Она уже успела подумать, что такими темпами они смогут вскоре выбраться из плена теплой постели, как вдруг Донхэ сморщил нос и тыльной стороной ладони прикрыл свой львиный зевок. Ханби усмехнулась. — Одного поцелуя будет достаточно. — Но…       Не успел Хэ толком возмутиться, как его губы были вовлечены в озорную игру. Ханби все ещё распирали эмоции: ей, по правде говоря, тоже хотелось чего-то большего, но заметно невооруженным глазом измождённое состояние Донхэ оставляло желать лучшего. Поэтому всю свою страсть она попыталась передать через поцелуй: она шаловливо водила язычком по его нёбу, иногда губами захватывала в плен его язычок и слегка посасывала, затем резко становилась медлительной и нежной.       Донхэ не на шутку заводили такие поцелуи, ему нравилось играть по её правилам, но доминировать нравилось куда больше. Его жаркие ладони переместились с талии к ней на бедра, а затем медленно поползли к ней под кофту. Ханби неровно выдохнула и слегка улыбнулась. Донхэ с легкой дрожью в руках поглаживал её по спине. Увлеченный поцелуем, он не без стойкого сопротивления перенял инициативу и, уложив Ханби на спину, одарил девушку испепеляющим предупреждающим взглядом.       Ему удалось порядком её смутить. Внутри Ханби всё опять сжалось. Донхэ буквально за секунды преобразился. В нём клокотала энергия. Ханби смотрела на него, такого настойчивого и серьезного, и ощущала, как от подкравшегося возбуждения начинает сводить ноги. Он прожигал взглядом. Она не могла так долго всматриваться в глубину чарующих глаз и, отведя взгляд, томно выдохнула, взволнованно прошептав его имя.       Устроившись поудобнее, парень прильнул к её пересохшим губам, поцелуй не избежал резкого металлического привкуса крови; плавным движением он прошёлся ладонями по всей длине рук — от плечей до кончиков пальцев — и завел руки за голову. Их пальцы переплелись. Он сжимал её ладони и никак не мог оторваться от покорных губ. Не в силах больше сдерживаться и страстно желая поскорее избавиться от ненужных вещей, Донхэ не без помощи стянул с Ханби кофту и тут же усеял ключицы и грудь мелкими и жаркими поцелуями. Ханби извивалась, искушено вздыхала и вздрагивала от каждого прикосновения. От клокочущего желания закружилась голова. — Донхэ! — Ну, что ещё? — раздраженно воскликнул Хэ, нависнув над девушкой. — Je te veux***.       Робко выговорила Ханби, уставившись на него из-за пелены затуманенного исступления. Её с головой накрыло смущение, щёки горели, а в глазах внезапно читалась решительность. Донхэ ухмыльнулся, его глаза заблестели. — Выучила наконец?