Тонкая нить лжи

POV Юми Кажется, я настолько счастлива, что последние несколько дней не могу нормально изъясняться. Я и вообразить не могла, что этот своенравный и обольстительный мальчишка окажется моим. Чо Кюхён — мой парень. Мой парень — Чо Кюхён. Один из моих самых близких и удивительных друзей, самый лучший на свете заботливый брат, а также тот самый молодой человек, в которого я по уши влюблена уже почти два года, теперь мой. Мой парень. До сих пор не верится. Сколько времени я об этом мечтала? Сколько раз воображала нас вместе, представляла в мельчайших деталях и планировала наши свидания? А Кюхён просто взял и одним своим поступком сломал все мои представления об идеале. Реальность оказалась куда интереснее всех моих иногда слишком перетянутых мечтаний. Странно, но мы довольно быстро смогли избавиться от неловкости, возникшей в результате неожиданной трансформации наших отношений. Для нас обоих наши новые роли показались настолько естественными, что у постороннего человека могло сложиться впечатление, что мы вообще чуть ли не женатая пара. Внешне, как мне казалось, мы выглядели очень гармонично, не боялись публично выразить чувств, лишний раз напомнив кому-нибудь, что мы теперь пара — кажется, мы оба полнейшие собственники, не желающие ни с кем делить друг друга, — но стоит нам остаться наедине, как смущение берет вверх над всем. Сегодня, будучи далеко не романтиком, так ещё и весьма прагматичным человеком, Кюхён устроил нам одно из самых чудесных свиданий в моей жизни. Сначала мы гуляли по вечернему, мелькающими разноцветными огнями Сеулу, обсуждали новые рождественские декорации, стремительно заполняющие все вокруг, а потом внезапно очутились на почти полностью остекленном чердаке одного из малоэтажных зданий старого района, откуда открывался невероятно красивый вид на город и где, к моему удивлению, меня ждал скромный, но безумно изысканный ужин. Больше всего меня удивило то, что к нашему приходу, а мы не быстро добрались до места — мне не очень хотелось подниматься не пойми куда, — всё было ещё горячим. Как выяснилось позже, в организации Кюхёну помогла Ханби. И она же умудрилась немного испортить приятные впечатления от свидания. Когда расправа над быстро стынущим салатом с морепродуктами была практически завершена, раздался звонок, на который, если честно, мне очень не хотелось отвечать, уж больно прекрасна была атмосфера, и я, наверное, так и поступила, если бы Кюхён не одарил меня снисходительным взглядом, заметив на дисплее, кто именно решил потревожить нас. Состроив недовольную моську и закатив глаза, сдавшись его настойчивости, я все-таки взяла трубку и ушла на другой конец чердака, где собиралась как можно быстрее и, возможно, не самым ласковым словом, избавиться от подруги. — Алло? — Юми…, — голос Ханби звучал пугающе сипло, но я не придала этому ни малейшего значения. — Я на свидании, я могу перезвонить позже? — Да, прости, — она в очередной раз, я знала наверняка, неловко улыбнулась моему недовольному тону, — я знаю, но… — Но что? — Просто я сейчас возвращалась домой и… — И? — нетерпеливо протянула я, понимая, что Ханби было сложно подобрать слова; я слышала, как тяжело она вздыхала, но мне сейчас было совсем не до её надуманных страданий, — и? Ханби, говори быстрее. — Хорошо, хорошо…, — она шумно вздохнула, — у меня возникло ощущения, что за мной следят. — Опять? — Я постоянно оглядывалась, но никого не было. Но я все равно увеличила шаг, а потом, когда зашла в вагон метро… — Разве с тебя уже сняли «арест»? Чего это ты опять одна разгуливаешь? — сердито проговорила я, оглянувшись на безмятежно всматривающегося куда-то вдаль и сидящего ко мне спиной Кюхёна, что, поддерживая подбородок рукой, буквально застыл в своей выжидательной позе. — Неужели ты всё-таки довела всех своими выходками и тайнами? — Будто я собираюсь до скончания веков непреклонно выполнять требования Хичоля! — буркнула Ханби, немного рассердившись. — Две недели ведь как-то без постоянного надзора продержалась. Никто не нападал. — Но тебе при этом вечно мерещится всякое…. Ладно. Что случилось? Что случилось, когда вошла в метро? — Когда я зашла в вагон, мест не было, и я встала сразу около дверей. За мной зашли ещё несколько человек. Там был парень в маске…, когда через пару станций началась толкучка, мы встретились взглядами. Это он, Юми, — голос задрожал, моё имя в её устах прозвучало неестественно глухо; я нахмурилась, кажется, она пыталась сдерживать эмоции и от этого глотала слова. — Это он. Он преследует меня. Теперь я точно видела! Это он, Юми, он. — Кто он? — еле сдерживая раздражение, поинтересовалась я, прекрасно понимая, о ком именно идёт речь. — Юми, я видела его! — она шмыгнула носом. — Никто бы… Он тут же скрылся из виду! Кто-будь другой так... — Хватит! — рассерженно воскликнула я. — Послушай, Ханби, мне это надоело. Давай, признаем — за последние несколько месяцев у тебя нехило развилась мания величия, — мой голос зазвучал глухим гневом. — Думаешь, все так и хотят твоего внимания? Думаешь, ты центр вселенной, вокруг которого так и будут все бегать по оси? Тебе мало внимания Донхэ, Чонуна и братьев, этой неразберихи в университете, так ты теперь ещё и воображать себе старых приятелей начала? — Я тяжело вздохнула и прикрыла глаза тыльной стороной ладони, стараясь немного успокоиться; внутри всё кипело. Какого черта она опять чудит и несет всякую околесицу? — Может, я не знаю, тебе обратиться к психологу? Может, у тебя стресс после того нападения или нервы шалят перед выпуском? Понимаешь, я элементарно не верю тебе. Твоё поведение и состояние такое нестабильное…., — Ханби молчала, я внезапно ощутила укол совести — всё-таки она звонила мне, чтобы получить поддержку, а я решила ей всё высказать. Хотя всему надо знать меру. Невозможно же так себя постоянно накручивать и бездумно врываться в чужой покой! — Ханби, послушай, — я закусила губу, раздумывая о последующих словах. — Ты ведь прекрасно знаешь, что времени прошло еще недостаточно. Это не может быть он. Сколько раз мне тебе ещё повторять? Если хочешь, мы можем, можем наведаться к нашему другу, хочешь? Только не сейчас, — я опять обернулась на Кюхёна, который, казалось, по-прежнему сидел, не шелохнувшись. — Ханби, я волнуюсь. Твои фантазии…. Ты сейчас сама не своя. Что происходит? Ты никогда так много не пила. Может, ты мне все-таки расскажешь, что с тобой происходит? Давай, встретимся на выходных, ты мне всё расскажешь и мы съездим куда надо? — и все-таки я очень за неё переживала. Ханби совсем не часто делилась своими мыслями и обычно никогда не встревала во всякие жуткие истории, а за эту осень с ней успело приключиться столько, что мне было не по себе. И я устала, действительно устала от всех этих событий, пусть они и не касались меня напрямую. Мне хотелось целиком и полностью посветить себя своей сказке, а не вникать в чужие проблемы. Ханби мне очень дорога, но… — Прости, но сейчас я не хочу даже думать об этом всем. Кюхён устроил такое славное свидание, и я очень хочу сейчас вернуться к нему. — … — Ханби? — тишина на том конце провода меня сильно насторожила; сердце неприятно сжалось. — Не молчи, скажи уже что-нибудь! — Извини. — Ханби? — брови подлетели кверху, глаза широко распахнулись. — Ну, зашибись. Бросила трубку. — Всё в порядке? — совсем рядом раздался теплый голос Кю; от неожиданности я дернулась. — Юми? — А? Да, я…, — щеки тут же вспыхнули, язык стал заплетаться. — Да. Всё в порядке. — А с Ханби? Всегда поражалась тому, как сильно мог преобразиться этот обычно спокойный и не вовлеченный ни в какие козни человек, стоит кому-нибудь заговорить о Ханби. Он всегда и не смотря ни на что будет защищать сестру, чтобы с ней не приключилось. Иногда мне кажется, что она его просто не заслуживает, хотя я прекрасно знаю, что она к нему относится точно также. Пусть ей гораздо труднее защитить или вытащить того из передряги, но она будет биться до последнего и обязательно найдет способ, как помочь Кю. Сколько времени бы не прошло, мне кажется, обзаведись они своей собственной семьей, женой, мужем, детьми, они все равно всегда друг у друга будут на первом месте. Мне даже не потребовалось отвечать, не думаю, что мои слова вообще как-то могли повлиять на ситуацию, потому что моё даже секундное молчание и удивленный взгляд заставили и так держащего большой палец над кнопкой «вызова» Кюхёна моментом нажать её и приложить телефон к уху. Он взглянул на меня как-то потерянно и сердито и тут же отошел в сторону. — Солнце? Нет, выслушай меня! — повысил голос Кю и нервно ударил рукой по стене. — Ответь: с тобой всё в порядке? Где ты? Хорошо, — он облегченно выдохнул. — Кто тот тип? Нет, так не пойдет. О ком вы говорили? В смысле? Я не могу не, я…. Не уходи от ответа! — и снова его голос неприятно заскрипел, он начал ходить из стороны в сторону, будто заведенный. — Есть кто-то, о ком я что-то не знаю? Ханби! Прошу тебя, ты же понимаешь, что я так просто не успокоюсь. Может…, — он внезапно обернулся на меня с таким тревожным лицом, что я даже испугалась; но поймав мой напряженный взгляд, вдумчиво и безучастно всматриваясь мне в глаза, при этом всем своим существом отдаваясь разговору, он слегка улыбнулся и опустил голову. — Хорошо, нуна, я тебя понял. Но! Но ты мне обещала. Давай. — Всё в порядке? — тут же спрашиваю я, чувствуя странное и неловкое беспокойство. Он усмехается, качает головой и убирает телефон в карман. Не поднимая головы, он медленно подходит ко мне и берет мои руки в свои, — Кюхён? — Как бы мне сейчас не хотелось тебя допросить, Юми, давай попытаемся сделать вид, что ничего не было и продолжим наш ужин, — он наконец-то поднял на меня почему-то виноватые глаза и расплылся в теплой улыбке. — Ты даже вообразить не можешь, какую вкусняшку мы с Ханби приготовили на десерт! — С Ханби? — Да, — снова нахмурился и опустил голову; кажется, мой тон прозвучал слишком надменно, — она помогала в организации. И ушла буквально за минуту до нашего прихода. — Вот как? — несмотря на свою мелочную обиду из-за подпорченного вечера и настроения, я действительно удивилась и снова почувствовала себя неловко. Ханби пеклась о нашем с Кю благополучии чуть ли не больше нас вместе взятых, а я так резко с ней разговаривала. — Поэтому всё теплое? — Да, — Кюхён кивнул и одарил обеспокоенным взглядом. — Мне надо было убедиться, что она в порядке. — Знаю…, — понуро согласилась я, смутившись. — Может, лучше обсудим планы на Рождество и Новый год? — попыталась сменить тему я. — Рождество? — его глаза тут же заблестели. — И что бы ты хотела получить в качестве подарка в этом году? — Есть так много всего, чтобы мне хотелось, — я загадочно улыбнулась и, сделав небольшой шажок вперед, начала убирать ненужные ворсинки с его свитера. — Каждый год всё труднее определиться, но все-таки главный свой подарок, пусть и немного преждевременно, я уже заполучила. — Да? — бровь тут же вопросительно подскочила, голос зазвучал с озорством, а в уголках губ застыла самодовольная ухмылка. — И что же это за подарок? — Это очень своенравный подарочек. Не каждому придется по душе. Требует особого внимания, — неосознанно закусив губу, я подняла на него полной уверенности взгляд и аккуратно прошлась рукой по его слегка взъерошенным ветром волосам. — Санта решил видимо, что мне-то сил хватит, столько ведь времени страдала от неразделенной любви, а затем вручил тебя мне. — Что-то я не совсем понял, — хитро сощурившись и перехватив мою руку, он чуть наклонился вперед, — тебе что, подарок не понравился? Может, стоит вернуть эту «покупку»? — наигранно обиженным голосом промолвил Кю, состроив детскую моську, — срок годности вроде как ещё не вышел? Можно обменять. У тебя наверняка сохранились чеки. — Кю…, — я не смогла сдержать порыва обхватить его милое личико руками и невесомо чмокнула дурашку в губы, — я люблю тебя. — Чего-сь? — его глаза так округлились, что невозможно было не рассмеяться. — По гарантии что ли вернуть? Говорю: люблю тебя. Люблю за вот этот идиотский юмор. — Ой, да я вообще сама очаровательность! — самодовольно закивал Кю, поджав губы. — Меня много за что ещё можно любить! — Да? — вопросительно изогнулась бровь, я попыталась изобразить полное непонимание; очень трудно оказалась сдержать улыбку. — И за что же, например? — Например, дай подумать, — он в наигранной задумчивости приставил палец к губам, — имеется одно весьма ценное мнение, что я неплохо целуюсь, — он аккуратно положил руки мне на талию и, слегка притянув к себе, жарко выдохнул. — У некоторых аж под ложечкой сосет. — Чего-сь? — кажется, от смущения пошел пар от моих моментом раскрасневшихся ушей. — Это кого ещё по гарантии возвращать? — Ну, уж точно не меня, — недовольно буркнула я, стараясь уверенностью искоренить жгучие смущение от приятной близости. — Я молода, прекрасна и вся в цвету! И вообще, — тыкнула его пальцем в грудь, — тебе несказанно повезло! — Разве я спорю? — издевательски ухмыльнувшись, тихо прошептал Кю и припал к моим губам сладостным поцелуем.