10 причин его ненависти

Трудно было сказать, что дни в армии шли быстро, но для разведчиков, что жили от одной экспедиции за стены до другой, они проносились в мгновение ока. Едва Армин успевал отойти от шока, избавиться от терзавших его душу ночных кошмаров, и начать подготовку к очередному акту массового самоубийства, в его жизни появлялся еще один насущный кошмар. Арлерт, который никак не мог понять суть своей сущности, приходил в отчаяние. Ему минуло шестнадцать лет, и практически все, кроме него и Конни, поняли кем являются на самом деле. Большинство рекрутов из их набора были альфами, за исключением беты Саши, и омеги Кристы. Армин не ощущал себя ни альфой, ни омегой, и когда ему уже начало нравиться думать о том, что он бета, в Разведкорпусе началось медицинское обследование. Проверяли всё: начиная проблемами с заложенными носами и заканчивая уровнем гормонов. Соблюдать медицинскую тайну здесь было не принято - любая особенность организма, о которой мог бы не знать оказавшийся рядом сослуживец, могла стоить жизни. Думая о своем, Армин, ждущий своей очереди на осмотр врача, уловил голос капитана Аккермана, отвечающего врачу, который вещал о скором приближении гона. У сильнейшего воина человечества резко подскочил уровень тестостерона, и до часа Х осталась буквально пара дней. Непонятно почему, но от этого заявления Армина пробил мандраж. Он и сам уже решил сорваться с места и бежать упрашивать своего командира дать увольнительную, - лишь бы не оказаться в зоне влияния Аккермана в эти дни. Альфы становятся одержимы, агрессивны и провожают рассудок в дальние дали. А если учесть особенную расположенность Аккермана к Армину, когда каждая их встреча по поводу и без заканчивалась не всегда сильным, но избиением, парень был бы особенно рад отъезду в другой район. - Армин Арлерт, на осмотр! - пробасила тучная низкорослая женщина в медицинском фартуке с огромным кулем на голове. Под бровями в разлет ее глаза сузились, замечая приближающуюся к ней фигуру блондина, который, быстро семеня по коридору, спешил как можно скорее скрыться за дверью от прожигающего его спину взгляда. Находясь в состоянии прострации, Армин рассказал врачу о том, что плохо спит, иногда пропускает завтраки и время от времени страдает от несварения, что случается с ним на нервной почве. Молниеносно скинув одежду с нижней части тела, он забрался в кресло, и уставился в потолок. Сеть мелких трещин на побелке помогала отвлечься от дурацкого чувства неловкости. Задав еще несколько вопросов и осмотрев разведчика, женщина со странным хмыканьем вынесла вердикт: гамма. Гаммы считались особенным видом и были сродни ошибке природы. Люди, в которых уживались две гармонично сосуществующие сущности: альфа и омега. Судя по всему, альфа и омега Арлерта уживались между собой настолько хорошо, что не показывались ни одна, ни другая, выжидая какой-то особенный, только им ведомый момент. Гаммы могли как оплодотворить, так и выносить ребенка, и все зависело от того, какая сущность возьмет верх над другой. Или от того, насколько сильный партнёр будет доминировать над гаммой. К слову, если он свяжет себя амурными узами с такими миролюбивыми людьми как Саша или Конни, несомненно, внутри проснётся альфа. А если партнером выступит такой как Смит или, того хуже, Аккерман.... Армин тяжко вздохнул, будто теперь должен был решить какую-то раздражающую проблему, но мысли касательно сущности юноши быстро испарились, уступая место более насущным вопросам. В конце концов, живя в казарме, он ни разу не взглянул на своих сослуживцев как-то по-другому, выделяя особенного человека. Его никто не интересовал и не привлекал, Армин был занят самообразованием и выживанием во власти капитана Аккермана с его буйным нравом, и поэтому блондин надеялся, что гормональный всплеск, будь то гон или течка, настигнет Арлерта еще нескоро. Вместе с тем, повод для переживаний подстерегал парня притаившейся в траве змеей. Как-то инструктор Шадис поведал им поучительную историю о том, что некоторые альфы из высших чинов позволяли себе воспитывать не подчиняющихся приказам омег, гамм и даже бет путем надругательства. Инструктор, конечно, свёл это все к тому, что если они не будут вести себя как положено и не перестанут заниматься подростковыми глупостями, он будет делать также, но в своей голове к образу диктатора и насильника Армин невольно прилепил лицо сильнейшего воина. Долго ли осталось до того момента, когда альфе покажется, что побоев явно недостаточно? Уже вечером в полупустой комнате Армин чертыхнулся и провел ладонями по лицу чтобы избавиться от наваждения и дурных мыслей. Он забрался с ногами на свою койку и укутался в одеяло; комната постепенно заполнялась другими разведчиками и их голосами. Для себя парень решил по-прежнему посвящать себя своим ежедневным обязанностям и отбросить в сторону дурацкие сомнения. В конце концов, рассудил Арлерт, в нем живет альфа, который не даст в обиду себя и вторую составляющую - трясущуюся омегу, которая ныне практически полностью овладела разумом Армина. Юный разведчик пережил несколько вылазок за стену и целых два гона своего личного тирана с фамилией Аккерман, прежде чем наступила холодная пора. Холода подкрались столь неожиданно, что Армин как-то не сориентировался вовремя и успел простудиться на сквозняке. Сдерживать вырывающиеся наружу хрипы из горла и терпеть противную щекотку в носу было просто невыносимо, и юноша всеми доступными способами старался скрыть свое состояние хотя бы потому что не хотел получить очередной нагоняй от брюнета. В тот день Аккерман (под попечительство которого, кроме Эрена и Микасы, попали теперь Райнер, Жан и сам Армин) освободил нескольких рекрутов от служебных обязанностей и усадили за стол в архиве за очень скучным занятием: рассортировкой отчетов и рапортов по неделям и месяцам, а вследствие раскладкой оных по папкам. Занялись этим потому что в кабинете у начальника перестало хватать места, и старые документы трёхгодичной давности уже давно пора было перенести в архив. Армин чувствовал себя вполне сносно в новеньком мягком свитере, нежно касающимся его кожи, из козьего пуха, время от времени шмыгал и вытирал заранее заготовленным платком курносый нос, но раз все же не сдержал порыва и чихнул. Да так смачно, крепко зажмурившись и, как назло, не успев прикрыться платком: резко развернув туловище в бок парень спас бумаги, но.... Аккерман несколько секунд приходил в себя от неожиданности и в итоге почернел от злости. Альфа брезгливо вытер забрызганное слюной лицо и загипнотизировано посмотрел на гамму. Хихикнувший до этого Жан притих и теперь во все глаза посматривал на них издалека, его примеру следовали и остальные. Прошёл час. И ещё. И ещё один. Блондин все никак не мог сосредоточиться на своей бумажной работе, потому что первую половину времени с отчаянием ждал, когда в помещение влетит разъяренный, как фурия, капитан и изобьет его у всех на виду. А вторую половину с ужасом ожидал конца рабочего дня потому что знал, что его найдут и уничтожат. - Армин. - парень шарахнулся в сторону и выронил крутанувшуюся несколько раз в воздухе увесистую папку. Арлерт испуганно схватился за сердце и с укором посмотрел на Жана. - Черт возьми! Зачем так пугать?! Кирштайн жестом призвал его быть тише и оглянулся по сторонам прежде чем заговорить о том, что в карауле сегодня будут Саша, Конни и Ханджи, и у него появилась идея слинять по-тихому вечером в город, ухватить по дешёвке бутылку ликёра и выдуть спиртное их нескромной компанией посреди ночи. Сам того не понимая, Армин дал согласный ответ, глядя куда-то сквозь сослуживца и не замечая остановившегося на его губах взгляда. Блондин целиком и полностью сосредоточился на своих ощущениях, своих страхах, и отдался во власть интуиции, которая призвала парня измерить решение. - Послушай, нет, это явно плохая идея. Я никуда не пойду, и тебе не советую. - Струсил, Армин? - альфа фыркнул от смеха и с прищуром посмотрела на блондина. - Я не трушу, я... - Боишься, капитанам будет до этого дело? Да брось! - он засмеялся в голос и хлопнул Арлерта по плечу. - Всем по хрену, даже Аккерману наплевать. О нет, только не этому устрашающему альфе, один взгляд которого пригвождает к месту словно гвоздями, и не на него, Армина. Гамма с самой первой ночи здесь понял, что с ним лучше не шутить. Особенно на тему воинского устава. Армин выкрутился из держащих за плечи рук с легким раздражением и посмотрел на Жана со всей серьезностью. - Прекрати. Может на Эрена твои подначки и подействуют, но только не на меня. Пусти, я собираюсь закончить свою работу побыстрее и отдохнуть. Армин не стал уговаривать сослуживца отказаться от этой затеи, потому что когда он выступал против очередной аферы, разгорался спор, который неминуемо привлекал к себе внимание более высоких чинов. Он слишко устал от многочасовой работы с бумагами, из-за болезненного состояния клонило в сон, болела голова. Парень растерял свою сосредоточенность, и это послужило случившейся катастрофе в его маленьком мирке. Неожиданно Жан набросился на него, вжимая спиной в полки с массивными папками в глубине архива, и запечатал рот жалящим поцелуем. Армин оцепенел от шока и не смог даже принять какие-либо меры чтобы все это прекратить. У Кирштайна только-только начался, черт его возьми, гон, а Арлерт и не почувствовал, потому что нос забит. Когда чужие руки переползли с плеч на пах и стали остервенело дергать за все ремни в попытке расстегнуть хотя бы один, парень попробовал оттолкнуть Жана, но тот неожиданно стал нечеловечески сильным. - Жан, нет!... Армин даже не успел наполнить начинающие гореть огнем лёгкие, и его рот снова нетерпеливо заткнули поцелуем. Весьма вовремя в голову пришла мысль перестать бороться с Жаном и отталкивать его; вместо этого стоило протянуть руку хоть в бок, хоть вверх, схватить папку и огреть потерявшего рассудок рекрута, что блондин, собственно, и сделал. Кирштайн отшатнулся, но лишь на мгновение, и этого мизерного промежутка времени хватило на то, чтобы узреть нечеловеческий гнев, который пробудился вследствие непокорности Армина, и почувствовать всю свою беспомощность. Юноша хотел завопить, чтобы кто-то, хоть кто-нибудь, помог ему убраться отсюда, но голос пропал, а горящие глаза напротив пригвождали к месту. - Маленькие утырки, а ну быстро притащили сюда свои ленивые задницы и разобрались с гребанными бумажкам , пока я не выбил из вас все дерьмо! - из другого конца помещения через весь архив пронёсся гулкий крик Аккермана, и стоило Арлерту дернуться в направлении его голоса, в их проёме появился и сам капитан. - Чем вы тут, блядь, занимаетесь? Его вопрос был отнюдь не грозным или злым, скорее, голос Аккермана приобрел те краски, как если бы развернувшееся перед ним зрелище было в какой-то мере удивительным, но никак не из ряда вон выходящим. - Ну, в общем-то, я тебя жду. - Жан сказал Армину на ухо и проследовал к своему рабочему месту, оставляя позади себя несостоявшегося любовника и Аккермана, не повернувшего в его сторону головы. Под нечитаемым взглядом брюнета Арлерт стушевался, даже боясь представить себе что сейчас происходило в голове Леви. Чёрт, наверняка он сейчас думает до чего гамма грязная шлюха, позволяющая зажимать себя по всем углам. Блондин на мгновение прикрыл глаза ладонью и бросился к начальнику, почувствовав в себе прилив сил, а в альфе напротив увидев спасителя. - Капитан, спасите меня! - Хм? - тот повел бровью, выплывая из своих мыслей и смотря на парня с толикой удивления. - В чем дело? - Вы же все понимаете, и чувствуете, что у Карштайна гон. Если я не... Пожалуйста, спрячьте меня. - Не мели чушь, Арлерт. Как ты собираешься бороться с титанами, если свою задницу обезопасить не можешь? Разберись с этим сам, у меня есть вопросы и поважнее этого. Аккерман фыркнул и удалился, оставив Армина наедине с нарастающей паникой. Он уже предвидел печальный исход этой ночи: выпивший альфа в гоне с мозгами набекрень и плохо скрываемой агрессией во взгляде.... Его зад будет подран в клочья. Не долго раздумывая, разведчик ломанулся в коридор подальше от бумажек и устрашающего сослуживца, и путь его лежал к кабинету Захариуса. Но и тот на просьбу избавить его от ночёвки в казарме развел руками. - Ты теперь не в моей власти, так что решать такие вопросы уполномочен Аккерман, извини. Армин процитировал ему слова капитана и силой доводов силился обезопасить себя. В конце концов, Захариус, которому не прельщала идея отбивать хиляка Арлерта от одного из мощнейших альф среди рекрутов, пообещал договориться и поставить его на вахту в конюшне. В глазах блондина сверкнули слёзы благодарности, и он поспешно удрал, кивнув на прощание. Армин был рад, что хоть кому-то есть дело до слабых и угнетённых, и сетовал на то, что Майк больше не его командир. С ним было хорошо и спокойно. Особенно в те моменты, когда эта гора мышц закрывала его от Аккермана. Армин успел вовремя спрятаться в самом дальнем деннике, когда с наступлением темноты в конюшню нагрянули Кирштайн и Браун. Они забрали своих коней и, тихо о чем-то говоря, ускакали в город. В свете факела юноша взглянул на свои карманные часы и со вздохом спрятал их в карман кителя. Полночь. Им потребуется около часа, чтобы съездить туда и обратно, поэтому гамма мысленно приказал себе следить за временем и ни в коем случае не прозевать момент возвращения сослуживцев. Вопреки задуманному Армин, как часто с ним бывало, зачитался и вернулся на землю только когда буквально за поворотом услышал знакомые голоса. Он сиюминутно захлопнул книгу с громким шлепком и бросился в стог сена, полностью зарываясь в траву так, что распознать его было практически невозможно. Лишь липкий запах страха мог его сейчас выдать. Так его и учуяли. Конечно, только глупец мог бы считать, что альфа в гоне не найдет по запаху причину своих притязаний. - В чем дело? - вопрос Райнера у самого выхода из конюшни, на достаточном удалении от убежища Армина. - Ничего. - раздалось совсем рядом, и Армин замер, даже переставая дышать. - Ты, случаем, не видел Армина? Он куда-то пропал еще днём. Чуть помолчав, блондинистый альфа сказал, что не видел, и что, собственно, ему до этого и дела нет, и Кирштайн ушёл с ним. Только спустя минуту парень вспомнил как дышать и со стоном облегчения упал навзничь на сено. Пролежав на спине и бездумно пялясь в подсвеченный потолок еще немного, Армин встал и уже на своем посту устроился поудобнее. Арлерт сначала не понял что вообще происходит, и почему вокруг него столпились галдящие сослуживцы. Гамма заозирался, отходя ото сна, но всё тут же встало на свои места, как только взгляд голубых глаз замер на лице Кирштайна. Жан выглядел просто убийственно. Однозначно, он был из тех людей, которых алкоголь менял до неузнаваемости. В глазах альфы плескалась первобытная жажда крови и подчинения. В этот же момент блондин смог сосредоточиться на окружающих и теперь начал слышать их голоса как сквозь толщу воды, и наконец, слух стал восприимчив также как и раньше. Все они были пьяны, не в стельку, но количество выпитого раскрепостило альф, они все время гоготали и неотрывно смотрели на Армина. Маленького, хрупкого, обделенного силой Армина. - Чтобы еще раз какая-то падаль оставила меня униженным и обделенным.... - то что он прожигал блондина взглядом, Жан посчитал недостаточным и теперь крепко вцепился пальцами левой руки в лицо гаммы, чтобы не смел отвернуться. - Почему ты не подчинился? Арлерт поморщился; всё ему стало неожиданно противным: - Потому что я не шлюха, ищи себе кого-нибудь другого. В ответ на его реплику Кирштайн и другие громко засмеялись, и когда их приступ смеха сошел на нет также резко как и начался, шатен взглянул на разведчика так, что Армину сделалось дурно. Ему захотелось провалиться сквозь землю, Арлерт даже принял бы за милость, если б его выбросило за стены с титанами, потому что то, что делали титаны - ничто по сравнению с тем, чему собирались подвергнуть Армина эти животные. Жан смотрел хитро и насмешливо, скаля зубы в сумасшедшей улыбке. - Зачем мне искать кого-то другого, когда так удачно попадаешься ты - такой сладкий, невинный и с таким крышесносным запахом, что с ума можно сойти. Армин, - альфа смолк на пару секунд, решая в уме быть его мышке или не быть, неужели ты наивно думал, что я не найду тебя? Как видишь, нашёл. Сколько бы тебя там не хвалили, а стратег из тебя хреновый, если ты не знал наверняка, что я не приду и не возьму то, что предназначается мне. - Не знаю что ты там себе возомнил, Жан, но я не припомню, чтобы когда-либо принадлежал тебе. Повторю еще раз, найди себе другую игрушку для своих утех. Жан не ни на кого не обращал внимания: ни на пьяных сослуживцев, ни на волнующихся в стойлах лошадей, ни на обладателя ледяных глаз, что уже десять раз мысленно просверлил ему голову. Шатен смотрел как будто сквозь Армина, и реплика гаммы не возымела на него никакого действия. Он уже не выглядел пьяным, хоть спёртый запах перегара уже прочно засел в конюшне, и Арлерт с ужасом осознал насколько страшный человек перед ним стоит, потому что Кирштайн с холодной головой, абсолютно спокойно просчитывал свои последующие действия.