Согревайся шальными молитвами

Даниэль закрывает глаза. Говорили, что будет свет. Говорили, кто смертью отпет, тот скользнет в безоблачный мир, где не будет ни боли, ни слов, и если ты точно готов, скользнешь света путем. Но видит он родной дом. В облаке белых магнолий, с разводами жертвенной крови вдоль деревянных стен. Вдоль перекрытий-вен, скрипящих пару столетий. Здесь все вы росли, пока дети: на крыльце сбивали колени, шептались, что дуб священен, зарывали сокровища в корни. Он видит. Он всё это помнит. Шершавые светлые двери, все бабкины сказки, поверья… поколения колдунов. Сколько было? Не знает никто. Но бьют в крови барабаны, духи шепчут, что рано, плантаторов вуду поёт, потомок их у ворот. И чудится шепот брата, и скрип половиц дощатых, и просьбу сестер «вернись» — и духи дадут ему жизнь. Они слушают колдунов, а сам он пока не готов оставить тех, кто зовёт. Он прорубит ещё один ход, даст духам плачи слизать. Даниэль открывает глаза.