Дух Рождества?

      Северус устало потёр шею, добавив в котёл сушёную гусеницу. Зелье булькнуло, окрасившись в фиолетовый цвет, и Снейп удовлетворённо вздохнул. Он вытер руки о висящее рядом полотенце и отошёл к другому варящемуся снадобью.       Отличная ночь.       Видимость полной занятости почти не давала ему думать о том, что в Рождество он остался совсем один. Смекнув, что у Северуса нет никаких планов на праздник, Дамблдор решил воспользоваться этим и предложил ему поработать в лаборатории, сделать пару зелий для больницы Святого Мунго. Снейп согласился, решив, что это лучше, чем сидеть в кресле со стаканом огневиски и слушать оглушительные хлопки фейерверков за окном.       Сейчас Северус думает, что всё не так уж и плохо. Он занимается любимым делом, чувствуя себя как рыба в воде. И работает один, так что у него есть множество привилегий: он частенько озвучивает ингредиенты для очередного зелья и занимает сразу несколько рабочих мест, стараясь сварить всего побольше.       — Без магглов этих… — В тишине его голос звучит оглушающе.       А ещё кучка лаборантов празднуют Рождество с семьями, не мешая ему своей болтовнёй. Они вечно что-то обсуждают. Начиная от рецептов зелий и заканчивая цветом козявок своих отпрысков. Казалось бы, взрослые состоявшиеся волшебники, а ведут себя как студентки, сидящие в Хогсмиде с бутылками сливочного пива.       Или хуже.       Раньше Северус любил зиму. Он не мог дождаться конца учёбы, чтобы вернуться домой и сполна насладиться отведёнными каникулами. И радость заключалась не во времяпрепровождении с несчастной семейкой.       Обычно Рождество Снейп встречал с родными Лили.       Он долго весь год откладывал деньги, чтобы купить всем подарки, а потом бегал и подбирал что-то особое для каждого. Его тоже не обделяли и всегда дарили хорошие и практичные вещи. Именно те, которые он и хотел. Северус догадывался, что это было сделано при помощи Лили.       В те времена магия витала повсюду. И выражалась не в заклинаниях и зельях, а в каком-то особом духе, настроении. Она заполняла собой всё вокруг, даря какую-то необъяснимую радость.       Северусу нравилось, как они с Лили вдвоём сидели в купе напротив друг друга и разговаривали обо всём подряд, пока поезд вёз их по лесам всё дальше от Хогвартса. Он даже сейчас помнил тот запах, тянущийся с ними на протяжении всей дороги: мягкие духи Лили, отдающие лавандой, аромат сладких яблок, политых жженым сахаром, и морозный воздух, залетающий в приоткрытое окно.       Но те времена ушли. После злосчастного случая на пятом курсе Эвансы больше не ждали Северуса на праздники. А потом их унесла война, не дав ему возможности всё исправить. С близкими людьми ушло и волшебство.       Снейп помешивает горячую жидкость, а потом, отойдя на приличное расстояние, бросает в котёл измельчённые когти грифона. Зелье вспыхивает, обдавая всё в радиусе метра чёрным дымом. Когда он растворяется, Северус возвращается к снадобью, продолжая мешать его.       Погрузившись в воспоминания, он не сразу чувствует, что в лабораторную кто-то зашёл. Снейп некоторое время смотрит перед собой, прежде чем повернуться.       Грейнджер.       — Привет. — Она говорит спокойно, но на её лице читается волнение.       Они не виделись несколько месяцев, и, признаться честно, Северус даже не заметил, как быстро пролетело время. Он давно перестал следить за числами. После войны в этом отпала необходимость, и он расслабился, позволяя дням превратиться в годы и слиться в один большой комок пустых слов и мыслей.       — Привет.       Гермиона неловко мается у стола с разложенными ингредиентами, сжимая в руках плетёную корзинку с торчащей из неё бутылкой. Вино? Шампанское?       — Так и думала, что ты здесь. Не расстаёшься с зельями даже в Рождество. — Она неуверенно улыбается, заправляя за ухо выбившуюся прядь.       Сейчас её волосы были в относительном порядке. С тем, что было, когда Гермиона училась в Хогвартсе, конечно, не сравнится. Они уже не торчали в разные стороны, как патлы у ведьм со страниц детских книжек. С возрастом она начала следить за своей внешностью, уделяя ей больше внимания, чем в детстве. Северусу нравилось, как она менялась у него на глазах.       — Поттер сказал? — Снейп усмехается.       Грейнджер краснеет.       — Нет. — Она машет рукой, признавая своё поражение. — Профессор Дамблдор.       — Это было ожидаемо. — Он выливает в соседний котёл яд акромантула и, отложив пустой пузырёк, подходит к Гермионе. — Зачем ты здесь?       Грейнджер покачивает корзинкой, как будто это всё объясняло. Северус выгибает бровь, делая вид, что не понимает её отчаянных намёков.       — Ну… — начинает она смущённо. — Рождество ведь.       За окном разносятся радостные крики и весёлый смех прохожих. Варящиеся зелья шипят, разнося по помещению терпкий запах. Северус смотрит на Гермиону, думая, сможет ли она сказать хоть что-то, не смущаясь.       — Мы могли бы отпраздновать вместе. Ты, возможно, не хотел отмечать, но это ведь Рождество и…       — Повторяешься, Грейнджер. — Он сам не замечает, как улыбается. Гермиона же ободряется его реакцией и продолжает.       — И лучше не нарушать традиций и поздравить малыша Иисуса с Днём Рождения. — Она начинает копошиться в корзине, доставая на стол какие-то блюда и закуски. — Мы могли бы просто посидеть немного, поесть и выпить вина… — Значит, всё-таки вино! — Я помогу с зельями, и ты быстрее закончишь.       Гермиона продолжает что-то бормотать, и Северус сосредоточенно слушает её. Она говорит о каких-то носках, которые её мама развешивала над камином, когда Грейнджер была маленькой. О том, как каждый год ждала подарков и доставала с этим Рона и Гарри. Рождественские истории сыплются из неё одна за другой, и всё это время Снейп молча стоит, не сводя с неё взгляда.       До тех пор, пока она не пихает ему в руку наполненный бокал.       — В общем, я думаю, мы можем выпить за праздник? — говорит она, улыбаясь.       Снейп отвечает ей тем же. Чувствуя, как пробуждается в груди что-то давно забытое. Несмелое и осторожное, но всё равно узнаваемое.       Дух Рождества?       — Да. — Он смахивает с лица прядь тёмных волос, задумчиво смотря в бокал. А потом снова поднимает взгляд на Гермиону. — Пожалуй.       Они чокаются, и Снейп отпивает красную жидкость, чувствуя горьковатый вкус вина, и облизывает губы, когда тепло расползается по его телу.       — С Рождеством, Грейнджер.