Коротко о главном

-Любит, не люююбит, любит, не люююбит, любит, не люююбит, любит, - отрывает последний листок и вздыхает,- не любит... -Эй, опять гадаешь, Юн-щи?- подсаживается к мальчику второй, на вид года на два старше его и треплет по вихрастой головушке младшего. -Агаа,- уныло отвечает тот, обиженно шмыгая носом,- это уже пятая ромашка, и опять не любит!- надувает он недовольно губки и куксится, старший начинает улыбаться, умиляясь такому поведению. -Юн-щи, а не проще просто подойти и сказать? -Нет, Джин-хён, я не могу,- жалобно говорит Юнги, пряча глаза, и добавляет,- я стесняюсь. -Ну, хочешь, я подойду и скажу о твоих чувствах?- предлагает Джин, приобнимая младшего за плечо, Юнги тут же с ужасом смотрит на старшего и начинает мотать головой: -Нет, Хён, не надо!- и неуверенно добавляет,- Я сам скажу... Когда-нибудь... -Эх тыы, ромашка-стесняшка!- смеётся Джин, вызывая до ужаса милое недовольство на личике младшего. * * * -Любит, не люююбит, любит, не люююбит, любит, не люююбит, любит,- отрывает последний листок и вздыхает,- не любит... -Эй, опять гадаешь, Юн-щи?- подсаживается к молодому юноше парень по виду старше него на несколько лет и треплет по отбеленным растрепанным волосам. -Агаа,- уныло отвечает тот, наморщив миленько свой носик и грустно-грустно вздыхает. -Дай угадаю, сотая ромашка и опять - не любит?- усмехается старший. Юнги смотрит на него грозно сощурив чуть раскосые глазки и зло бурчит в ответ: -Сто пятнадцатая. И опять не любит,- вдыхает всё же он, опуская остренькие плечи и бросая взгляд на большую кучу общипанных желтых головок цветов и белых тонких лепестков, рассыпанных в радиусе метра вокруг скамейки, на которой они сидят. -Я по прежнему считаю, что лучше подойти и сказать, Юн-щи,- проговорил парень, опуская руку на белые худые плечи Юнги, виднеющиеся из-под сползающей безразмерной лиловой футболки. -А я по-прежнему стесняюсь, Джин-хён,- вздыхает младший, пряча взгляд. -Ну, как я понимаю, свою помощь опять не могу предложить, ведь не примешь?-скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Джин и получив в ответ кивок, начал поддразнивать, как в детстве,- ромашка-стесняшка,- и тут же охнул и захохотал, получив болезненный тычок от тонких пальцев в свой бок. А Юнги недовольно наморщил носик и вскинув подбородок, демонстративно отвернулся. -Эй, Юн-щи, обиделся что ли?- заглядывал в лицо младшего Джин, улыбаясь,- ну простии, Юн-щиии, ты меня простишь? * * * - Любит, не люююбит, любит, не люююбит, любит, не люююбит, любит,- отрывает последний кусочек бумажной ромашки и вздыхает,- не любит... -Эй, Юн-щи, опять гадаешь? Мало тебе каждую весну всю округу от ромашек очищать, так ты и осенью придумал забаву бумажные портить?- тяжёлая рука приземлилась на острое плечо, обтянутое нежно-бежевым худи, а запах соджу обдал щеки Юнги. -Привет, Джин-хён,- отозвался он, чуть улыбнувшись. -Опять не любит?- усмехнулся Джин, заглядывая в накрашенные чуть раскосые глаза младшего. -Ага,- ответил Юн, отворачивая взгляд и поджимая тонкие, чуть тронутые блеском губки. -А может, ну их, эти ромашки? Врут они всё!- потряс Джин за плечо младшего,- Я тебе говорю, подойди и признайся! Не откажется! Стопудово это у тебя взаимно! -Откуда ты знаешь, Хён?- раздосадованно посмотрел на него Юнги. -Потому, что ТЫ настолько клёвый, что тебя никто не сможет отказать!- ободряюще похлопал по его плечу Джин. -Я уверен в обратном, Хён... Пошлет, как только услышит.- вздохнул Юнги, качая головой. -Если ты не признаешься, то это сделаю я!- заявил Джин и поймал полный удивления взгляд Юнги. -Ты? А как ты это сделаешь, если не знаешь кому? -Почему не знаю? Знаю!- заулыбался довольно Джин. -Как знаешь?- во взгляде Юна появился испуг вперемешку с недоумением, а Джин приблизил к нему своё лицо. -Я давно знаю, Юн-щи, просто не мог сказать раньше.-Джин едва не касался своим носом кончика носика Юнги, глядя в его чёрные глаза,- Я признаюсь, и прямо сейчас. -Сссей-час? - испуганно пробормотал Юнги, хотя даже не знал, чего боялся. -Дааа,- выдохнул почти в его губы Джин, разворачивая за плечи к себе,- я всё ждал, когда ты признаешься человеку, из-за которого ты так страдаешь, но теперь я не буду ждать и не дам тебе этого сделать. Потому, что Я люблю тебя, Юн-щи,- и пухлые губы с привкусом соджу накрывают тонкие, отдающие фруктовой жвачкой и мерцающие от блеска, губы Юнги. Через пять минут они оказываются в подъезде высотки, где живёт Джин. Старший просто взял за запястье несопротивляющегося удивленного младшего и повёл к себе. Они с самого детства жили в соседних домах около этого парка и с самого детства Джин и Юнги проводили вместе всё свободное время. Они росли, и Юн каждую весну собирал в парке все ромашки и гадал, и каждую весну Джин подразнивал, называя его Ромашкой-стесняшкой. Сначала он делал так просто в шутку, но однажды ему понравилось, как обижается и дуется младший, куксясь и ворча. А потом понял, что ему это не просто нравится. Из года в год они оба менялись, Джин из мальчика-хулигана превратился в парня с дерзким и сильным характером, постоянно вытворяющего что-то и плюющего на все правила и нормы, взрывного и неукратимого, постоянно лезущего в драки и всегда побеждающего. А Юнги из худощавого мальчишки с кучеряшками и детским наивным взглядом вырос в хрупкого стройного юношу с изящными чертами лица, любящего одежду в нежных тонах, проколовшего уши ещё давно, красящего глаза, волосы и губы блеском, а взгляд его превратился в томный, голос стал с придыханием. Едва выйдя из лифта и заперев за собой дверь квартиры, Джин прижал к стене Юнги, держа за плечи, и припал к его губам, прикрывая глаза. Он не ожидал ответа, он просто хотел распробовать эти губы, тронутые блеском, он хотел ощутить эту сладость на своём языке, даже если младший будет против, ведь Юнги уже который год сводил с ума своей нежной женственной красотой и подкашивал коленки у своего такого брутального Джин-хёна. Джин накрывал тонкие губы своими, обхватывая, проводя по ним и зубам младшего языком, посасывая их, а ладонями проводил по предплечиям, жмурясь и каждую секунду ожидая, что Юнги оттолкнет его. Но вместо этого Юн запустил пальцы под расттегнутую кожанку Джина и положил их на талию старшего, поглаживая, а сам чуть наклонил голову вбок, чтобы было удобнее, и приоткрыл рот, впуская язык старшего. Джин замер, широко открыв глаза от неожиданности, на что Юнги глаза закатил и подняв руку, схватил за шею Джина, притягивая к себе и пробираясь языком в рот старшего. После, еле оторвавшись от губ старшего, Юнги взял его за запястье и по хозяйски прошёл в спальню Джина, закрывая за собой дверь и запирая её. Он толкнул на кровать старшего, хватающего ртом воздух и моментально трезвеющего и, не давая даже сказать слова, забирается на него, тут же впиваясь в эти пухлые губы. "Я давно хотел признаться тебе, Хён... Но боялся... Что не нравлюсь тебе... Я люблю тебя, Хён..." горячо выдыхал Юнги в рот Джина, который вовсю улыбался и уже обхватывал его бедра. -Доброе утро,- Джин увидел, что лежащий на его груди Юнги проснулся, и поцеловал младшего. -Доооброе,- улыбнулся, жмурясь, младший, покрепче его обнимая за талию и пряча лицо. Джину обхватил пальцами острый подбородок и приподнял, целуя губы. -Что ты делаешь, Хён?- капризно-смущенный тон младшего развеселил его, а розовеющие щеки добавили эффекта и Джин озорно сверкая глазами, принялся дразнить младшего: -Снова проснулась стесняшка? А вчера ты был очень даже смелым, Юн-щи, тааакое вытворял на своём Хёне! -Ну Хеееен!- жалобно захныкал Юнги, пряча глаза и смущённо покусывая припухшие губки. -Ладно-ладно,- заулыбался Джин,- я больше не буду, если только ты поцелуешь меня, Юн-щи. Оторвавшись от поцелуя, Джин возбуждённым, хриплым голосом спросил: -Юн-щи, а у тебя точно не болит?- поглаживая бедра Юнги, которые сверху подразнивали его пах, интимно вихляя и раззадоривая. -Ну Хеееен!- наморщил носик Юнги, но тон его уже был игривый и немного пошлый, и заткнул рот старшего поцелуем, пока тот не успел ещё что-нибудь ляпнуть ненароком и засмущать его.