Ему нельзя любить

      Он дьявол. Безумный, беспощадный. Не думающий о других, наслаждающийся чужими страданиями и болью. Душераздирающие крики людей в последние минуты жизни, страх и отчаяние в их глазах, прекрасное выражение ужаса на лице — это все так прекрасно… так чудесно и завораживающе, что с каждым новым разом, с каждой новой пыткой сильнее разжигает желание убивать.       Вектор не может остановиться. Он хочет снова и снова причинять людям боль, хочет видеть, как они впадают в отчаяние и как на их лице не остается ничего, кроме безумной улыбки и пустоты в глазах.       Безумие… Люди очень быстро теряют рассудок, стоит потянуть за нужную ниточку и разрушить их башню, основанную на глупых и до тошноты банальных мечтах. Их мерзкий ванильный мирок разрушится за одно мгновение, оскверняясь страхом. У них не хватает мозгов понять очевидного, они придумывают то, чего никогда не случится, мечтают о невозможном и наивно верят в чудо, как маленькие дети, не успевшие познать всю жестокость этого мира. Как же противно смотреть на их смазливые улыбки, переполненные счастьем и отвратительную надежду в глазах. Однако как же приятно сгонять их за секунду, кожей чувствовать доверху переполняющее их отчаяние и тот неподдельных страх. Наблюдать за этим так сладко… Особенно, когда от него пытаются спастись каким-то бесполезным крестиком на золотой цепочке, которые обычно носят верующие в Бога люди. В таких моментах в испуганных глазах плещется надежда на спасение, они действительно думают, что их обожаемый Бог придет на помощь и спасет от дьявола. Но стоит одним взмахом руки выбить из их рук эту бесполезную безделушку, как они уже начинают в страхе верещать своим тоненьким противным голоском, чтобы хоть кто-нибудь пришел им на помощь. Глупцы! Им никто не поможет против него! Ни Бог, ни кто-либо еще не сможет остановить его — Вектора, который всегда идет к своей цели. Который обожает разрушать жизни людей и разрывать их тела в клочья.       Этот непередаваемый словами хаос так великолепен… Разве можно оторваться от такого манящего зрелища? Обжигающее, искушающее отчаяние, заманивающее в свои темные паучьи сети, из которых уже не выбраться. А ему что? Он и не против. Хоть и знает, что уже навсегда его руки испачканы в чужой крови, он все плотнее вплетается в паутину. Чего он добивается? Чего хочет на самом деле? Трудно верится, но ответ на этот вопрос он и сам не знает. Ведь он — вирус, проникший в этот когда-то спокойный и тихий мир. Вирус, заразивший безумием практически всех в нем живущих. В его планах были все горожане, все без исключения. Однако, по закону сюжета, кто-то обязательно должен помешать злодею.       Камиширо Рёга. С первого взгляда, в нем нет ничего необычного. Серьезное лицо, твердая уверенность в голосе и холодное спокойствие. Однако, кто же знал, что этот холодный на вид человек окажется настолько теплым и нежным в душе? В первую же минуту прибытия в Хартленд он помог раненому, почти добитому парню. Довел до дома, успокаивал нежным голосом, который, на удивление Вектора, не был таким слащавым и раздражающим. Мягкий, бархатный, приятный… Ну и черт с ним! Рёгу он прикончит первым, чтобы этот чертов спаситель больше не рушил его планы. Однако… Прикончить-то хотел, но рука не поднималась убить ничего не подозревающего зайца так быстро. Возможно, он еще понаблюдает за смехотворными и бессмысленными действиями его жертвы, а потом сделает свое дело.       Лицом к лицу они соприкоснулись глубокой ночью. Тогда им выпала честь представиться друг другу и немного поболтать. Вот так просто, без желания убить и выпотрошить. Без желания разрушить его жизнь и растоптать остатки. Вот так просто…       И ведь Камиширо первый, кому удалось вот так просто найти общий язык с местным тираном. Он не боялся, не волновался, ему даже не было интересно. Рёга просто говорил. Просто потому, что ему хотелось. Просто потому, что он хотел поговорить. Но почему же именно с ним? Странное, ранее не появляющееся внутри, чувство заставило его высказать свой вопрос вслух.       «Ты нуждаешься в этом…» — именно так он сказал. Тихим, ровным тоном. Таким спокойным, но… Таким уверенным. Настолько уверенным, что Вектор сам поверил, что нуждался в разговоре с кем-нибудь. Нет, не так. В разговоре с ним.       Странный он человек. Очень странный. Но это делает игру только интереснее. Гораздо интереснее… Рёга смог пробудить в его груди какой-то приятный огонек. Нежный, греющий. Но так больно колющий сердце при мысли о том, что Камиширо все равно придется убить. Ведь он не может иначе. Убивай или будь убитым. Это его жизненный принцип. Только так и никак иначе.       Но… Хоть этот необычный человек и отличался от других, в душе он так же верил в свои сказочки. Вектор держался изо всех сил, чтобы не рассмеяться в голос. «Мир во всем мире.» До чего же тошнотворно, до чего же примитивно, до чего же смешно!       Видимо, он разочаровался в Камиширо. Все люди одинаковые, стоило это помнить. Даже если он и может оставить след какого-то ранее неведанного чувства, человеком он быть не перестанет. И если его не убить, Вектор сойдет с ума. Не так, как сейчас, наблюдая за муками своих жертв с широчайшей улыбкой. Теперь уже окончательно. Это чувство сведет его с ума, лишит рассудка. Можно ли это назвать платой за все его злодеяния? Он будет мучиться так же, как и все, погибшие по его вине. Над ним никто не сжалится, никто не поможет. Собственно, он и не просит. Даже идиоту будет ясно, что теперь выхода нет. Если он оставит Рёгу в живых, продолжит поддаваться мукам. Но, чтобы убить его, нужно пересилить колющую иглу в груди.       Именно поэтому Вектор хотел поиграть с Камиширо Рёгой. Проверить, посмотреть и убедиться в своих доводах. На его глазах он лично потрошил людей, отрезал языки ещё живым и с удовольствием смотрел на вытекающие изо рта ручьи крови, а вскоре добивал окончательно. При этом так же не забывал плести из уже никуда не годных кишков бантики и косички. Впрочем, не быть ему рукодельником.       А Рёга злился. Рёга очень злился. Злился до звериного оскала, злился до тихого угрожающего рычания. Рёга ненавидел. И эта ненависть была так сладка и так приятна. Ведь это первая эмоция, обращенная к Вектору. Самая первая… Не те ледяные глаза, не те пугающие холод и безразличие. Он впервые смотрел на Вектора с такой яркой ненавистью. Впервые в его глазах бегали бешеные искорки. Как мило… Как захватывающе… Как красиво! Этот сладко-горький вкус перебивал абсолютно любые чувства. В том числе и то новое, трепещущее в груди. И Вектор был рад этому. Он хотел вывести Камиширо из себя. Хотел испытать его, проверить, надолго ли его хватит. Вектору не хватало смелости признать, что он лишь хочет затмить другие чувства. И он продолжал играть. Он выкладывался на все сто, настолько приятно ему было видеть искаженное яростью лицо своей жертвы.       Вектор смеется. Смеется так громко и так безумно, как может. Он так рад… Рад этой ненависти, рад, что смог вызвать у Рёги хотя бы такую эмоцию. И ведь это чувство полностью принадлежит ему. Однако Вектор и не замечал, что с каждым разом, причиняя ему боль, в сердце противно кололо. С каждым новым разом ощущение были приятнее и одновременно больнее. Слишком яркий, слишком сильный контраст. Вектор же не выдержит. Слишком большое давление, он сломается под ним. Но ему не хватает ума это осознать. Он мечется из стороны в сторону, от варианта к варианту. Он совершенно ничего не продумывает и не строит никаких планов мести. Просто бездумно убивает, не доставляя удовольствия даже себе. Лишь бы видеть ненависть в его глазах. Он одержим этим желанием. Он не видит ничего, кроме бездонных голубых глаз, переполненных яростью.       Вектор не понимает. Ничего не понимает. Не понимает, чем Рёга смог его задеть. Не понимает, что с ним происходит в последнее время. Не понимает, почему ему все сильнее хочется вырваться из своей же сплетенной паутины и навсегда смыть с рук чужую кровь, и в тоже время продолжать этот глупый маскарад.       Он совсем забыл, что хотел убить Камиширо Рёгу.       Как глупо, Вектор. Приятно ли ощущать, что ты сам попался в ловушку спутанных нитей из разных чувств, трепещущих в груди? Где же твоя широкая ухмылка, куда подевались эти озорные искорки в глазах? Что же с тобой такое? Почему ты мешкаешься в своем выборе? Убей — ты же привык. Выведи из себя — тебе же будет все равно. Ты всю жизнь занимался подобным, так почему не можешь сделать этого сейчас? Прямо сейчас! Достань свой меч, проткни его тело насквозь! Почему ты остановился и пугаешься даже мысли о его смерти? Ты представляешь его тело, жестоко расчлененное и выпотрошенное, распятое на кресте. Твои изощренные фантазии переступают рамки дозволенного. Разве ты не веришь в Бога, разве не настолько презираешь его, чтобы даже не смотреть в сторону связанных с религией предметов? Так почему именно крест? Хах, ты же и сам не знаешь. Но твои фантазии все больше заставляют тебя в страхе расширить глаза, содрогаться всем телом и осесть на землю, не в силах держаться на дрожащих ногах. Неужели ты уже теряешь рассудок? Неужели тебя хватило на такое непродолжительное время? Ты презирал, ненавидел людей за их слабость. А что теперь? Ты не сильнее их, ты так же быстро поддался отчаянию. Ты уже сломан, не в силах принять выбор. Какой же ты идиот…       Уже рассветает. Развалины освещаются первыми лучами солнца. Так пустынно, тихо и одиноко. Но он продолжает сидеть на одном месте, несмотря на то, что тело уже давно затекло и отзывается на каждое движение легким покалыванием. Почти пустой взгляд выловил выходящего из-за торца дома человека. Женщина. А, впрочем, какая разница? Он в одно мгновение подлетает к ней, схватив руками за горло, сдавливая изо всех сил. Зачем ее мучить? Они здесь одни, Рёги поблизости нет. Но Вектор не осознает своих действий, не понимает, что делает. Поднял с земли камень, отколовшийся от стены ближайшего к ним здания, со всей силы разбил его о ее голову. Женщина тут же потеряла сознание и обмякла в его руках. Он не осознавал, что творит. Одним движением вырвал глаз, распорол живот. На лицо упали несколько капель крови. Парень мгновенно слизал с рук кровь, вгрызаясь в них клыками. Губы медленно растягивались в улыбке психически больного, зрачки сузились до предела. Из горла вырвался хрип, совсем не похожий на смех. Но это только сначала. Чем больше он уродует ее тело, тем отчетливей становится его безудержный, безумный смех. О, какое наслаждение! Как же приятно купаться в чужой крови! Разрывать тонкую кожу, вырывать из хрупкого тела внутренние органы, играться так, как хочешь… Какое немыслимое, незаменимое, волшебное ощущение! Как же прекрасно! Окровавленное, изуродованное. тело бедной женщины. А ведь она была совсем молода, чтобы умереть вот такой смертью. Но разве ему есть до этого дело? Разумеется, нет.       Он уже хотел было уже окончательно разодрать ее тело в клочья, однако что-то заставило его замереть на месте. Улыбка тут же испарилась, в глазах ясно читались страх и непонимание.       Вектор повернул голову, ошарашенно оглядывая стоящую в тени, почти незаметную фигуру.       Камиширо вовремя подоспел.       Голос надрывается, но Вектор продолжает истерически смеяться. Рёга не меняет своего выражения лица, ведь нельзя предугадать последующее движение этого безумца, а если он даст слабину и пропустит хотя бы горсть иных чувств, Вектора может совсем переклинить. Почему его психика так слаба и нестабильна? Почему каждый раз он пытается скрыть глубокую печаль в глазах за безумием? Зачем он ступил на эту дорожку? Слишком много вопросов и ни одного ответа.       Камиширо никогда не боялся Вектора. Никогда не убегал. Даже сейчас он просто медленно приближается.       Вектор был готов к чему угодно. К затрещине, проклятьям, ругательствам, к тому, что Рега попытается его убить… Теперь Вектор смирился с тем, что его ждет. Он больше не сможет перенести это давление. Он хотел умереть. Он был готов. Но он не ожидал, что Камиширо его обнимет. Крепко. Нежно.       Почему? Почему Рёга не пытается избавиться от него? Вектор же причинил ему столько боли, убил и издевался над таким количеством людей… И все на его глазах. Камиширо должен был запастись каким-то оружием и покончить с тем, кто практически сломал его жизнь. Так почему же?..       «Ты нуждается в этом, — снова эти слова… Как Рёге удается его задеть? Каким образом он постепенно разрушает представления Вектора об этом мире? Его действия… Его слова… Что же он за человек такой? Откуда взялся? Почему он так отличается от остальных людей? Как он понял, что Вектор нуждается в чьей-то близости и именно в ней? — Твои глаза тебя выдают, » — он говорил с легкой насмешкой, будто рассказывая маленькому ребенку что-то очевидное, чего он не понимает. Он был так уверен в своих словах… И, черт, настолько прав… Вектор никогда не ощущал ничего подобного. Так тепло и неимоверно приятно находится в чужих объятиях. И сердце… так бешено колотится, так громко стучит о ребра… Так хочется отдаться этому теплу, прикрыть глаза… Но нет… Не может все быть так просто…       Как он смог увидеть?.. Как смог понять, что Вектор нуждается в чьей-то поддержке, в чьём-то тепле? Почему только он и именно он? Невозможно… Никто не мог понять Вектора, никто даже не попытался с ним сблизиться… Клевета! Камиширо точно что-то задумал! Наверняка он так же хочет от него избавиться, как и все остальные! Он просто ждет, когда Вектор даст слабину и ударит в спину. Точно! Это всего лишь уловка! Он лишь втирается в доверие.       Все эти слова звучат так убедительно… Но почему же Вектор не может поверить в свои личные доводы?.. Неужели это человек смог настолько покорить его душу, настолько крепко вплестись в его паутину? Нет… Нельзя… Черт, нельзя! Вектор всегда был один, жил ради себя и полагался на себя же. Ни на кого более! Почему он совсем об этом забыл? Как это вылетело у него из головы? Нельзя впускать в свою жизнь никого! Как бы больно, мерзко и противно от этого не было, нельзя. Да, пусть он и нуждался в ком-то, кто сможет его понять и помочь, но это лишь минутные чувства. Вектору уже никто не поможет!       Дьявол посмотрел на Камиширо с какой-то обреченностью, пустотой в глазах и едва-едва заметной адекватностью. Уголки губ дрогнули вверх. В голове что-то щелкнуло. Все происходило так быстро и в то же самое время так медленно. Словно в замедленной съёмке Вектор незаметно вытащил из кармана маленький раскладной нож.       Рука дернулась сама. Взмах, удар, звук вонзающегося в кожу идеально заточенного лезвия, этот когда-то приятный для ушей звук разрывания плоти. В глазах дьявола читался страх, ужас, смешанный с глубоким отчаянием. Он не хотел. Нет, только не так! Только не таким способом! Почему?!       Вектор смотрит. Вектор не может оторвать глаз. Вектор ужасается. Дрожащей рукой он медленно тянется к торчащему из горла парня ножу. Дьявол неверящим и каким-то пустым глазом, словно завороженный, следит за потоками вытекающей крови. Но… Рёга улыбается… Рёга по-прежнему остается спокоен… Почему он улыбается?! Вектор на его глазах убивал людей, причинил столько боли и страданий, в итоге нанёс смертельный удар ему самому. Но Камиширо улыбается! И эта улыбка… Эта первая, единственная и искренняя улыбка, адресованная ему, рвет Вектора на части. Ломает рёбра, разбивает на крохотные осколки, душит. Ему едва удается мерно дышать, хотя дыхание на какое-то время становится надрывистым и хриплым.       «Нет, не умирай!» — хочется крикнуть во всю силу. Надорвать глотку, сорвать голос, но докричаться. Донести до него свой крик и проснуться от этого жуткого сна. Но, вопреки тщетным ожиданиям Вектора, глаза Рёги постепенно стекленеют, следом в них угасает искра понимания и надежды. На бледном лице ещё некоторое время красуется слабая улыбка, но вскоре и она исчезает.       Камиширо Рёга мёртв.       Ты беспомощно осел на землю. По твоим щекам катятся слёзы. Впервые в жизни ты осознаёшь, что такое настоящая боль. Впервые в жизни ты плачешь. Что с тобой такое, почему ты не рад? Почему чувствуешь эти пустоту и холод внутри? Почему тебе безумно хочется повернуть время вспять? Ведь ты бы никогда не пришёл в Хартленд. Ты бы никогда не приблизился к Камиширо Рёге. Никогда бы не позволил ему сюда прийти. Никогда бы не брал с собой этот чертов ножик и дождался бы, когда тебя кто-нибудь да прикончит. Ты был готов прекратить весь устроенный тобою Армагеддон, был готов измениться, пускай было уже поздно. И все ради него. Но уже ничего изменить ты не можешь. Ты давишься своими же слезами, сгибаешься пополам в истерике. Ты не можешь дать ответ на все поставленные мною вопросы. Ты окончательно сломан, растоптан и разодран когтистой лапой судьбы, словно игрушечная мышка, наполненная ватой. Её легко разорвать, легко выпотрошить. Впрочем, как и тебя самого. Ведь ты влюбился.       Если бы только осознание к тебе пришло раньше, если бы только ты смог предотвратить это. Если бы только… А, впрочем, смысл рассуждать сейчас? Ведь он мёртв. И мёртв по твоей вине и только по твоей.       Тебе остается лишь поднять его тело, разумеется, не забыв вытащить нож. Ты несешь его на руках, спотыкаясь и почти падая на каждом шагу. Твои ноги подкашиваются, но ты упрямо идёшь вперед. К кладбищу. К тем, кто окончил свою жизнь точно так же. К тем, кто погиб от твоей руки. Не велика честь для того, кого ты любил. Но большего ты сделать не можешь. Вернее, в голову ничего не идет. Ты жалок, эгоистичен, и очень-очень глуп. Зачем ты бездумно совершал то, что придет в голову, зачем действовал наобум? Почему ты так страшишься этого чувства, называемого любовью? Впрочем, это до нелепости глупый вопрос. Ведь любовь приносит только страдания. Только невыносимую, прожигающую насквозь боль. И ничего более.       Тебе нельзя любить. Ты губишь все то, что тебе дорого, всё, что ты ценишь. Точнее, уже погубил.       Ты впервые задумался: ради чего жил, пока не повстречал Рёгу? Что двигало тобой? Была ли у тебя цель в жизни? Конечно же нет. Ты искал в жизни удовольствия, плевал на других с высокой вышки и развлекался. И вот, к чему это привело. Ты просто подонок.       Роешь могилу голыми руками. Ты не пользуешься ни лопатой, ни палкой, не чем-либо еще. Ты не можешь себе такого позволить. Ты уже весь вымазался в черной могильной земле, кожа на пальцах царапается о попадающиеся острые камни. Но тебе абсолютно все равно. Ты упрямо продолжаешь копать. Бережно укладываешь бездыханное тело в вырытую яму, готовишься вернуть землю на место. Но руки онемели. Ты не можешь закопать его. Не можешь испачкать его нежную кожу пылью и грязью. Пусть он уже мёртв, пусть это уже абсолютно бессмысленно и до безумия глупо. Ты слишком сильно любишь. Не можешь собраться, ни на секунду не перестаешь плакать. Какой же ты идиот…       Сам не понимая зачем, ты ложишься рядом, крепко прижимая к себе мёртвое тело парня. В голове пустынно, не хочется никуда идти, не хочется что-то делать. Даже дышать не хочется. Ты уже ничего не соображаешь. Единственное твое желание — ещё раз, хотя бы на секунду, хотя бы на мгновение — заглянуть в его бездонно-голубые глаза. Почему же у тебя они настолько напоминали светлое безоблачное небо? Небо, которое ты никогда не видел. Небо, которое всегда было заполнено тучами, которое ни разу не давало тебе взглянуть даже на лучик солнца, ни разу не показывало и клочка ярко-голубой поверхности. Да и тебе уже все равно. Какой смысл пытаться увидеть свое небо, если его больше нет в живых?

Ты видишь солнце? Я не вижу солнце Ты видишь небо? Я не вижу небо. Его не видно, оно стало серым от пепла

      Ты умираешь. Медленно, мучительно. Теперь ты точно хочешь умереть. Ведь, даже при всем своем желании, ты не сможешь жить дальше. Потому что хочешь быть рядом с ним.       Ты закрыл глаза. Отдался поглощающей всё и вся тьме. Потерял счёт времени. Ты до сих пор лежишь там. Сгнивший. Ты умер вслед за тем, кем дорожил. В собственноручно выкопанной могиле. Будешь ли покоиться с миром? Встретитесь ли вы с ним на том свете? Сможешь ещё раз увидеть его глаза? Я надеюсь, что теперь всё кончено. Я искренне желаю тебе удачи и откладываю перо. Ведь эта история подошла к концу.