Гармония

— Скажи мне, куда мы идем, Билл?— Стэн, с повязкой на глазах, крепко держал своего парня за руку, часто спотыкаясь и от этого раздражаясь,— Уильям Денбро, сейчас же развязал мои глаза и сказал, куда мы направляемся, иначе последствия буду ужасающими и тебе они не понравятся! Билл засмеялся, притягивая Стэна за руку к себе и целуя его в макушку. Однако, он так ничего и не сказал, продолжая тянуть кудрявого за собой, улыбаясь и аккуратно ступая по неровной поверхности. Погода стояла чудеснейшая: солнце ярко светило, прогревая землю своими теплыми лучами, капельки росы все еще покрывали растения, а легкий ветерок шелестел листьями деревьев. Билл остановился на мгновение, оборачиваясь на своего очаровательного парня, что сейчас растерянно топтался на месте, разведя руки в сторону, пытаясь удержать равновесие. Он пожалел о том, что не взял с собой свой альбом, потому что перед ним открылась чудеснейшая картина: его милейший парень неуверенно стоит на ногах, его губы слегка сжаты, солнечные лучи падают на него, заставляя его кожу сиять, а кудри переливаться золотом, словно ангел спустился с самих небес, неся за собой свет и тепло, и счастье, что сейчас волнами разливаются в груди Билла. Он подошел к нему, обнял, зарываясь носом в мягкие кудри на макушке, вдыхая такой любимый аромат, лавандового шампуня, и ощущая себя самым счастливым человеком на земле, когда руки Стэна обвили его за талию, прижимаясь к его груди. Их сердца бьются в унисон. Гармония. Тандем. — Почему мы встали, Билли? Мы уже пришли? И к чему такие сентиментальности?— недоуменно спрашивает Стэн, удивляясь неожиданному порыву нежности, но отмечая про себя, что ему это чертовски понравилось. — Еще не дошли, Стэнни. Я просто решил обнять самого красивого парня на земле,— он улыбнулся, смотря на порозовевшие щеки Стэна. Повязка все еще закрывала его глаза, и Билл, вздохнув, взял Стэна за руку и потащил его дальше. Они еще какое-то время шли, слушая всяческие звуки леса, от свиристели птиц до отдаленного журчания реки. Так мирно и спокойно. Белки неусидчиво скакали по веткам, шурша листвой и изредка роняя шишки, пару раз шишки падали прямо на Стэна, на что тот испуганно прикрикивал, на потеху Биллу. Изредка виднелись зайцы, что застывали на месте, а после уносились прочь. Они дошли до небольшой опушки, что больше походила на миниатюрный цветочный луг. Билл не понимал, как посреди леса образовалось это чудо, но он не жаловался. Он нашел это место относительно недавно, когда бездумно бродил по лесу, раздумывая и не заметил, как оказался тут, в окружении цветов. Билл остановился, вынуждая Стэна сделать то же самое. Он подошел к нему сзади, шепча ему на ухо не открывать резко глаза, развязывая повязку. Атласная лента аккуратно спала с лица Стэна, и тот, слегка постояв, медленно распахнул глаза. Он все еще слегка щурился, оглядываясь по сторонам, пытаясь разглядеть что-нибудь и когда его глаза окончательно привыкли к солнечному свету, он распахнул рот в удивлении: — Сюрприз?— неловко сказал Билл, стоя позади, переминаясь с ноги на ногу, поправляя лямки рюкзака и с едва заметным румянцем на щеках. — Иди ко мне, Билли,— Стэн развернулся к Биллу с огромной улыбкой на лице, вытягивая руки. Билл подошел к нему, заключая того в объятия. Стэн слегка встал на цыпочки, легонько целуя Билла в губы,— ты неизлечимый романтик. — За это ты и любишь меня, детка,— Билл лукаво улыбнулся, смотря на Стэна, своим лбом прижимаясь к его. — А я не говорил, что люблю тебя,— насмешливо сказал кудрявый, разрывая объятия и развернувшись, отходя, ступая вперед. — Эй, я так и обидеться могу!— сказал Билл, надувая губы и следуя за своим парнем. Он смотрел, как Стэн приставил свой бинокль к глазам и стал изучать местность вокруг на наличие птиц. Билл, тем временем, вытащил из рюкзака плед и постелил его на землю, следом вытащил контейнер с сэндвичами и домашний лимонад. Вокруг жужжали пчелы, собирая нектар. Билл и не заметил, как Стэн пропал из его поля зрения. Он вытянул шею, ища его и в итоге решил встать. Он сказал негромкое «Стэн?» и услышал тихое «Ш-ш-ш» в ответ. Он пошел на звук, тихо ступая по траве и в итоге нашел его сидящего на коленях перед колокольчиками. Стэн обернулся на Билла, его глаза сияли, а лицо озаряла широченная, удовлетворенная лыба. Он указал пальцем на цветы и Билл, поначалу, ничего не увидел, а после разглядел маленькую птичку. Колибри. — Правда он красивый?— шепотом спросил Стэн, его голос был слегка взволнован и ему было абсолютно плевать на то, что его идеально чистые штаны, сейчас касались травы и земли,— это Архилохус. — Архи что? Я думал это колибри,— недоуменно проговорил Билл, потирая затылок, выглядя запутанным. — Ты такой милый, Билли, когда ты запутан,— усмехнулся Стэн, чмокая Билла в щеку, когда птичка улетела,— это обыкновенный колибри, но мне нравится называть их архилохусами, потому что так звучит заумнее, а я зазнайка. — Это правда. Такого ботаника я еще не видел,— сказал Билл, ложась на траву и перетягивая Стэна на себя, вынуждая того лечь ему на грудь. — Тогда почему ты все еще встречаешься со мной?— спросил Стэн, что Биллу показалось шутливо, но на самом деле- серьезный вопрос. — Я и сам задаюсь этим вопросом,— хихикнул Билл, обнимая его за талию. — Я серьезно, Билл, почему? Ты, такой красивый, сильный, смелый, обворажительный, умный, талантливый, бесподобный, идеальный, встречается с таким, как я, который всего лишь зазнайка и зануда, скучный и некрасивый, и у меня ОКР, и я слишком нервный и пугливый, и…— Стэн поднял голову и попытался встать сам, но твердая хватка Билла не дала ему этой возможности. Он избегал прямого зрительного контакта с Биллом, боясь увидеть отвращение в любимых голубых глазах. — Стэн, успокойся, прошу тебя,— Билл поднялся, все еще прижимая Стэна к себе, садясь и сажая Стэна к себе на коленки. Он обхватил его за подбородок рукой, вынуждая посмотреть себе в глаза,— Стэн, ты самый чудесный из всех, кого я знаю. Ты умный, ты красивый, ты невероятный и я обожаю твою любовь к птицам, и то с какой радостью ты о них рассказываешь. Я люблю твой запах и твой чарующий голос, люблю все твои привычки и твой характер. Люблю твоё чувство юмора и звонкий смех, люблю просыпаться рядом с тобой по утрам и вдыхать твой аромат, и понимать, что ты мой и только мой. Я люблю тебя сильнее всего на свете и ничто никогда не изменит этого. Никто из нас не идеален, слышишь? Я такой же, как и ты. Я еле переборол своё заикание и еле перенес потерю своего младшего брата, но я все еще иногда заикаюсь и на меня находит паника в дождливые дни, но при виде тебя мне становится в разы легче. Ты мой яркий маяк в бесконечном, холодном океане. Ты мой оазис в жаркой пустыне. Ты тот, кого я всегда искал, потому что рядом с тобой я чувствую себя целым. Ты невероятен, Стэнли Урис, и я люблю тебя всем своим сердцем,— он прижал кудрявого к себе, крепко сжимая и слушая всхлипывания. Тонкие руки Стэна обвили торс Билла. — Я люблю тебя, Билли. С тобой я чувствую себя таким защищеным и любимым,— проговорил Стэн, зарываясь лицом в ключицы Билла. Он плакал и ненавидел себя за это, но Билл лишь гладил его по спине, не отпуская и давая ему возможность пройти в норму. Мало кто знает, но все чего хотел Стэн— почувствовать себя любимым и нужным, и Билл дал ему это. Он заставил его почувствовать себя нужным. Любимым. Важным. Они простояли так с получаса, прежде чем Стэн неуверенно отпустил Билла и вытирая лицо, легонько улыбнулся ему. Билл всегда знал, что Стэн накручивает себя, но никогда и не подозревал, что настолько. Он ободряюще улыбнулся ему и протянул руку. Они вернулись к пикнику и сели на плед, беря по сэндвичу. Билл обнял Стэна одной рукой, притягивая к себе, а Стэн позволил ему это, расслабляясь и головой ложась на его плечо, медленно жуя сэндвич. Солнце ярко светило свыше, грея двух сломанных влюбленных своим теплом. Они сломаны сейчас, но они помогут друг другу найти потерянное и собраться по частям, ведь они полностью дополняют друг друга, как Луна и Звезды, как флаги в праздник, как свет и тьма. Билл Денбро не может существовать без Стэнли Уриса. Стэнли Урис не может существовать без Билла Денбро. Их сердца соединены в одно. Гармония. Единство. Тандем. Их любовь крепка, а их сердца бьются в унисон.