Тише оседающего снега
Чайник, укутанный в варежку, остывал. Заяц орал глупые песни, мешая думать. Ёжик слышал его издалека: звенели от песни сосульки, птицы на ветках каркали и метались. — Дур-рак! — ругались они. — Дур-ралей! Но Заяц всё пел, а Ёжик всё слушал, глядел на лес и на гору. — Чего грустишь, сосед? — заметил всё-таки Заяц и прискакал. — Чего мёрзнешь? — Я не грущу — я молчу. — А-а-а… Ёжик продолжил глядеть на молочные звёзды, а Заяц присел на пенёк рядом с ним. У него распушился хвост, на уши наросла вата. — А Медвежонок где? — Спит. — А-а-а… Заяц беспокойно потопал ногой. Ему вдруг захотелось ещё что-то сказать, но он не смог ничего придумать. — Хочешь, я тебе спою? — предложил он тогда. И набрал морозного воздуха в грудь. Ёжик наконец-то повернулся к нему, весь поблёскивающий в свете луны и костра. — Заяц, — попросил он. — А-а-а? — Помолчи немножко. — Но когда я молчу, я грущу. — Тогда погрусти сегодня ради меня. И вот — птицы успокоились, перестали дрожать индевелые сосны; Заяц так старался грустить, что даже почти заплакал. Ёжик протянул ему чашку чая: — Мы молчим, потому что всё сказано, — ободрил он с тихой улыбкой. Тише даже, чем оседающий снег. А Заяц тогда подумал, что ради друзей можно и погрустить самую капельку.Оттепель
Лес умывался первым весенним дождём. Плыли в ручейках ледышки-кораблики, поднимали головки подснежники, пели птицы. Ёжик стоял возле леса и нюхал. — Что ты делаешь? — спросила его Лисица, пробегавшая мимо. — Чувствую, — ответил Ёжик. Лисица посидела немного рядом, покрутила хвостом, а потом снова бросилась в лес, ничего не поняв. — Что ты делаешь? — спросил кто-то опять. Ёжик обернулся — это Лось смотрел на него влажными глазами, и его рога поблёскивали от капель, как тёмные ветки дуба. — Чувствую, — улыбнулся ему Ёжик. И снова вдохнул поглубже и замер. Вскоре он услышал, как Лось отошёл, приминая первую траву и цветы. — Ёжик, Ёжик! — загорланил Медвежонок на ухо. — Что ты здесь стоишь один-одинёшенек? — Я не стою. Я чувствую. Медвежонок тоже прикрыл глаза и вдохнул. — Да, я тоже, — поделился он, — пахнет шишками и ручейками… — А ещё — синим небом… — И солнцем в тумане… — Мятой… — Землёй… — И лапками ели. — Ёжик, я чувствую — это пахнет весной. Ёжик посмотрел на Медвежонка, Медвежонок глянул в ответ, и оба они простояли всё утро, нюхая лес и ожидая, когда на горизонте замашут крыльями перелётные птицы. А в лесу была первая оттепель.Другая гора
— Где ты был? — подбежал к нему Медвежонок. — Я искал тебя вечность! Ёжик отвёл почему-то глаза. — Я ходил на другую гору. — Зачем? — Присмотрел для нас новый дом. Медвежонок обрадовался и запрыгал, а потом переспросил: — Там здорово? Ты уверен? — Конечно! Если закрыть глаза на минуточку… ты закрой. — Хорошо. Медвежонок послушно зажмурился и положил сверху лапы. — Можно увидеть, как там всегда — одуванчики и ромашки. Видишь? — Немножко. — Они растут над головой. А ещё шевелятся ветки ивы. И поигрывают на скрипочках комары. — А Заяц где? — вдруг встрял Медвежонок. — И Заяц придёт. Попозже. Видишь? — И точно — придёт! — заметил он длинные уши, маячившие вдалеке — за туманом из одуванчиков. — А ещё — ты представляй, представляй! — там муравьи на тропинках и вечерами выпадает роса… — Прямо как у нас? — Прямо как у нас. Медвежонок опустил лапы, сияя от удовольствия. — Ёжик, а давай прямо сейчас переедем! — предложил он, и мягкое июньское солнце позолотило его глаза. Но Ёжик пожал плечами, как будто расстроился. — Рано, — сказал он и наклонился, чтобы понюхать ромашку. — Рано? — переспросил Медвежонок. — Просто знай — есть место, где я жду тебя, когда ухожу. И вместе они вернулись домой, чтобы долго смотреть на лето, а ночами пить чай и слушать звёздную ночь.Осень, похожая на мёд
Медвежонок нёсся по лесу, пугая птиц. Трогая шишки, заглядывая в кусты, он бежал и кричал от отчаяния: — Ёжик! Ё-ёжи-ик! — Что случилось? — протянул к нему лапы Ёжик. Медвежонок остановился, увидел улыбку друга и выдохнул. — Я забирался к улью, а он высоко — там, на иве. — Я знаю, — кивнул Ёжик. — И вот я забирался, трудно так было, а тут вдруг — раз! — проскакал мимо Заяц и крикнул: «Медвежонок? — говорит, — ты просто теряешь время!». Я сразу же обернулся и начал его искать… — А где оно лежало? — забеспокоился Ёжик. — В кармашке, наверное. Не знаю! Но как только Заяц сказал, я понял — потерял я его. Потерял, Ёжик! — Пойдём, я тебе помогу. Ёжик погладил Медвежонка лапой, и они вместе тронулись в путь. Дышал вокруг них огненный лес, летали листья, сидели в оврагах грибы, сбившись в кучу. Ёжик кувырнулся и упал в желудёвые шляпки. — Ой, осторожней! — попросила его Белка, вынырнув из дупла. — Ты не видела здесь кое-чего? — спросил тогда Ёжик. — А чего? — Время. — Мы его потеряли, — всхлипнул горестно Медвежонок. Белка обняла рыжий хвост от досады. — Не видела, — расстроилась она. — Но я могу поискать. И она вытряхнула все свои шишки, а потом — запрыгала по верхушкам деревьев, а Ёжик и Медвежонок тем временем снова начали трогать землю. Та лежала притихнув, готовясь ко сну. — А что с ним делать, если найду? — вдруг спросил Медвежонок. Но его перебила Сорока: — Потеряли что? Потеряли? — взволнованно закачалась она на ветке. — Блестит оно? Поблёскивает? — Нет, — покачал головой Ёжик, — но может быть. Мы не знаем. — Мы потеряли время, — пояснил Медвежонок, — ты не видела? Сорока порылась в карманцах. — Это? — вытащила она колечко. — Нет. — Это? — вытащила фантик. — Нет. — Тогда это, должно быть? Ёжик и Медвежонок взглянули на горстку бусин и опустились. — Нет, — отмахнулся Ёжик, — всё не то! Сорока нервно похлопала крыльями, но не обиделась: — Тогда и я поищу. Поищу! Она упорхнула, расправив перья, а Ёжик нагнулся над можжевельником. Он всё думал: «Как же так получилось?» и искал-искал-искал… Загустевали понемногу сумерки. В воздухе повисал аромат влажной осени, ветер морщил первые лужи и лениво перемешивал тучи. Наконец, друзья встретились возле ивы. Её волосы доставали почти до земли, а у макушки — жужжали пчёлы. — Ну? — спросил Медвежонок. — Ничего, — развела лапами Белка. — Ничего-ничего! — щёлкнула клювом Сорока. И Ёжик тоже опечалено помотал головой. — Эх, — огорчился Медвежонок до слёз, — жалко! Я бы потратил его на чашечку чая, а может, на то, чтобы понюхать цветы… Тут наконец-то припрыгал Заяц. У него дрожали уши, но он будто бы не замёрз. Медвежонок кинулся к нему и схватил: — Скажи, Заяц, — взмолился он, — где же то время, которое я потерял? Заяц вначале расхохотался, а потом вдруг смекнул, что осенью хочется плакать, а не смеяться. И сжалился: — Там же, где его потеряли все остальные. И убежал, потряхивая хвостом.* * *
— Не грусти, — утешил Ёжик, когда они с Медвежонком вернулись домой, — не грусти! Могло быть и хуже, а Заяц — дурак. — Как это — хуже? Ёжик заварил чайник и вытащил из шкафа варенье и мёд. Он поглядел на Медвежонка тихими глазами, но объяснил: — Ведь лучше потерять время, чем меня. А Медвежонок вдруг согласился. Улыбнулся ему в ответ. И слизнул с лапы осень, похожую на мёд.