Истома

— Могу я задать вопрос? — Дай мне десять минут, и я определенно буду готов ко второму раунду. Оливер смеется и его руки крепче сжимаются вокруг мужчины рядом. Он краснеет, чувствуя, как спина Коннора прижимается к его груди и, несмотря на дискомфорт от их потных тел, он не отстраняется и утыкается лицом в чужой затылок. — Это не то, о чем я хотел спросить, — усмехается Оливер. Коннор поворачивает голову, чтобы взглянуть на него, и Оливер неожиданно мечтает о том, чтобы они сейчас не были на этом маленьком диване. Здесь ему некуда было спрятаться от любопытного взгляда мужчины. — А о чем хотел? Голос Микаэлы эхом разносится в его голове. Бешеный и безумный взгляд Лорел преследует его даже тогда, когда он закрывает глаза. Он думает о Уэсе. Он видит живот беременной Лорел и жизнь, которая растет внутри нее. Он вспоминает страх и опасность, с которыми они могут столкнуться… Они играют с огнем. И он хочет, чтобы Коннор не имел к этому никакого отношения. — Почему ты вдруг упомянул о форме для борьбы? — непринуждённо спрашивает Оливер. — Тебе она нравится? Ты что-то недоговариваешь? Может быть, о какой-то школьной влюбленности? О каком-нибудь горячем, мускулистым и выглядящем потрясающе абсолютно во всем? Коннор ухмыляется и отворачивается, чтобы скрыть это. Но Оливер знает, что попал в точку, и он не собирается отступать. — Я так и знал! Рассказывай! — Возможно, в команде по борьбе в колледже было несколько парней… — загадочно отвечает Коннор. - Которые говорили, что они натуралы ровно до того момента, пока не увидели мою задницу. — Почему меня это совсем не удивляет? — тянет Оливер. В его голосе проскальзывает фальшивая нотка досады, которая переливается в смех, когда Коннор легонько тычет его локтем в живот. Он оставляет поцелуй на затылке Коннора. — Я должен тебе кое-что рассказать. — О чем? – бормочет Оливер куда-то в волосы мужчины. Коннор медленно вздыхает, а в животе Оливера всё сворачивается в тугой комок. — Это то, что сказал мне мой отец, и я не могу перестать думать об этом. Оливер хмурится и приподнимает голову. Это не то, что он ожидал услышать. — Что случилось? — с любопытством спрашивает он. Коннор тихо вздыхает. — Единственное, что делает это еще хуже, это то, что я знаю, что он неправ. Но я все равно позволил ему добраться до меня и, боже, меня это просто бесит. Оливер неуклюже приподнимается и подпирает голову локтем. Он смотрит на лицо Коннора с беспокойством в глазах. Прошел уже месяц с того дня, как отцы Коннора нанесли им визит, а Коннор так и не сказал об этом ни слова. — Что он тебе сказал? У Коннора вина в глазах и Оливеру вдруг неожиданно хочется вытрясти из него все ответы. — Он… он не думает, что мы подходим друг другу, - наконец признается Коннор. - Но он неправ! Сердце Оливера падает куда-то на пол. Он воображает самое худшее. Он недостаточно умен. Он недостаточно красив. Он недостаточно крут, чтобы произвести впечатление на отца любви всей своей жизни. Он недостаточно хорош. Он думает, что давно должен был догадаться. Коннор, должно быть, почувствовал его тревогу, потому что сразу же развернулся, пока они не оказались лицом к лицу. — Он неправ, Оливер, — твердо говорит Коннор. — Неправ. — Я знаю, что это должно заставить меня чувствовать себя лучше, но это не помогает. — Он не знает меня, — выдыхает Коннор. Он протягивает руку и переплетает их пальцы. — Он не знает, чего я хочу. Он не знает, что мне нужно. И он не знает, что мне подходит. Оливер вздыхает и прижимается спиной к дивану позади себя. — Он не знает меня, — вновь повторяет Коннор. — Ты знаешь меня. Черт, да даже… Даже Аннализ знает меня лучше. Оливер приподнимает бровь. — Боже, — бормочет Коннор и закрывает глаза. — Временами я ненавижу то, насколько хорошо она меня знает… Но я просто хочу сказать, что она сказала мне, что мой отец ни черта не знает про меня или нас! — Она очень мудрая, — тихо предполагает Оливер. — Я поддался, — тихо произносит Коннор. Он вздыхает, когда Оливер позволяет ему продолжить. — Я ничего не сделал… но я поддался. Я думал об этом. Не думаю, что я действительно хотел, но… это сложно объяснить. Я просто позволил ему пробраться в мою голову. Оливер сглатывает и опускает взгляд. Прошло какое-то время и вот, он вновь столкнулся лицом к лицу с этим страхом. — Послушай, Олли. Я прошел через это. Правда, — Коннор вздрагивает и вздыхает. — Весь этот период с сексом с незнакомцами… это было частью меня. Старой частью меня, которая, я надеюсь, похоронена и мертва. Но потом явился мой отец и сказал то, что я бы никогда не хотел слышать и это просто… это добралось до меня. И я хотел бы быть сильнее и послать его, но… — Тебе и не нужно было. Коннор останавливается. — Что? — Тебе и не нужно было, — повторяет Оливер. — Он твой отец, он не должен был говорить такие вещи. — Да, ты прав, — мягко говорит Коннор. — Аннализ тоже права. Прости меня… Я должен был сразу же рассказать тебе об этом. Оливер осторожно встречается с его глазами. — Я понимаю, почему ты этого не сделал, — хрипло произнес он. — Родители отстой. — Да, точно, — Коннор радостно кивает и наклоняется, чтобы нежно поцеловать. — Думаю, у нас все хорошо. Я думаю, у нас все очень хорошо. В смысле, как у пары. Я знаю, у меня в прошлом были сомнения насчет нас, но… — У нас все хорошо, — эхом отзывается Оливер. — Все хорошо. Коннор коварно ухмыляется. — Я должен был рассказать тебе. А я позволил этому беспокоить меня… Должно быть, со мной было очень сложно в это время… — Да нет, с тобой всегда сложно. Губы Коннора растянулись в широкую улыбку, и он мягко толкнул его в руку. — По крайней мере, мы больше ничего друг от друга не скрываем, да? — шутит он. Боже помоги ему, Оливер притягивает его ближе к себе, чтобы поцеловать вместо ответа. Он ненавидит это. Из-за этого он чувствует, что у них снова все очень плохо. Что ситуация со Стэнфордом повторяется вновь. Весь прошлый год повторяется вновь. Один шаг вперед и два назад. — Я люблю тебя, — бормочет Оливер куда-то ему в губы. — Я тоже тебя люблю.