Адриенна Драконорождённая. Осколки памяти

      Лордас, 21-е Восхода Солнца, 4Э 202       Густые сумерки накрыли полог леса, скрыв большую часть пейзажа и заставив напрягать глаза, чтобы разглядеть хоть что-то. Адриенна пригнулась ближе к шее Тенегрива, позволив ему самому выбирать дорогу в почти кромешной темноте ночи. Вороной конь мчался по лесной тропе быстрее ветра, но наездницу всё равно не покидало чувство, что двигались они слишком медленно.       «Хоть бы успеть!» — почти беспрерывно молилась Адриенна.       Но стоило ей добраться до места назначения, как оказалось, что она опоздала. Грохот падающих на пол камней отдавался в ушах Драконорождённой, пока она пробиралась сквозь дым и огонь к той, кого всей душой надеялась спасти. Но на каменном полу в одной из пещер… Адриенна нашла её всю в крови, покрытую многочисленными ранами и ожогами, едва слышно стонущую от боли.       Когда она открыла свои бледно-голубые глаза, в них отразилось столько боли и чувства вины, что Адриенна сразу поняла, кто предал её и отправил на верную смерть. Вымученная улыбка появилась на лице Астрид после того, как она узнала Драконорождённую, но тут же исчезла, сменившись гримасой боли.       Догадка Адриенны о том, что именно Астрид продала её командиру Марону взамен на жизнь остальных членов Тёмного Братства, подтвердилась, когда нордка срывающимся голосом сама поведала ей об этом. Адриенна должна была чувствовать себя преданной и возненавидеть Астрид за содеянное, но вместо этого почувствовала лишь ненависть к самой себе. В этот момент она ненавидела себя за то, что не разгадала план нордки сразу, не смогла остановить её от совершения необдуманного поступка, не успела её спасти…       Адриенна поняла, что Астрид провела Чёрное Таинство на себя и теперь всё равно должна умереть. Поэтому, когда бывшая глава Тёмного Братства вложила новой главе в руку Клинок Горя, Адриенне не оставалось иного выбора, кроме как облегчить страдания женщины.       Древний кинжал вошёл в её плоть с тихим хлюпом. Астрид резко выдохнула, и через несколько мгновений душа нордки покинула тело. Адриенне показалось, будто это из неё самой высосали всю жизнь, оставив лишь пустую оболочку. Она посмотрела на лицо Астрид, стараясь запомнить каждую черту, и рукой закрыла навеки остекленевшие голубые глаза. А потом, не оглядываясь, бросилась прочь из этой пещеры.

***

      Сандас, 21-е Восхода Солнца, 4Э 203       Адриенна Гринстоун приоткрыла бледно-зелёные глаза и сразу же зажмурилась от тупой головной боли.       Ровно год прошёл с того дня, когда Адриенна потеряла её. Двенадцать месяцев. Триста шестьдесят пять дней. Но боль не утихла, воспоминания не стёрлись из памяти. Они преследовали её днями и ночами, во снах и наяву. Последние слова Астрид звучали в голове Довакина, а звук хриплого голоса отдавался в ушах:       «Я признаю твою правоту. Правоту Матери Ночи. Древние обычаи… долгие века хранили Тёмное Братство. Глупо было идти против них. И, чтобы доказать свою… Свою искренность, я молилась о контракте. Теперь ты — глава семьи. Я отдаю тебе Клинок Горя, чтобы тебе открылась истина. Убей… Меня…»       Она раскаялась. Раскаялась во всех ошибках, что совершила. Но это всё равно стоило ей жизни.       С тихим стоном Адриенна приподнялась на большой двуспальной кровати, почувствовав, вдобавок к головной боли, ломоту во всём теле. Довакин неразборчиво выругалась, заметив, что рухнула в постель в снаряжении. Адриенна размялась, постаравшись отвлечься от настойчивой пульсации где-то в затылке.       Когда кровь снова прилила к её конечностям, воительница подошла к своему столу, заставленному ёмкостями разнообразного алкоголя: от дешёвого вина до коловианского бренди. Адриенна тщательно обследовала каждую, но все были пусты. Она обвела взглядом свои небольшие покои в Данстарском убежище на предмет какой-нибудь забытой бутылки, но каменный пол был завален такой же пустой тарой.       Обливион меня забери! Придётся снова просить кого-нибудь зайти в «Пик Ветров» к Торингу.       На шорох и звон стеклянных бутылок поднял голову со своего лежака её молодой пёс Нерион. Адриенна приобрела его пять месяцев назад у одного заводчика в Маркарте. Тот разводил для продажи лучшую породу собак в Скайриме — норддогов. Эти большие пушистые собаки — великолепные охранники и защитники, но при этом дружелюбны и даже ласковы с членами семьи хозяина и его друзьями. Нериону было только семь месяцев, но он уже равнялся по росту с волком и мог стать ещё больше.       Пёс шумно зевнул, поднялся со своей подстилки у дверей в покои Довакина и, отряхнувшись, поспешил к своей хозяйке, довольно виляя длинным пушистым хвостом.       Адриенна с удовольствием запустила пальцы в густую шерсть песочного цвета своего четвероногого друга, прошептав ему на ухо приветственные слова, после чего махнула ему рукой к выходу.       Откуда-то воительница знала, что сегодня был тот самый день, когда прошёл ровно год. Откуда именно — она не могла сказать, женщина просто чувствовала, что это так. Значит, Довакин провела в убежище, в этих покоях, почти три недели. Выходила она в основном только для того, чтобы послать кого-нибудь из членов семьи за новой порцией алкоголя или передать им контракты от Матери Ночи. Сегодня Адриенна хотя бы не слышала загробный голос Нечестивой Матроны, иначе вкупе с невыносимой головной болью просто бы этого не выдержала.       Побрызгав в лицо холодной водой из бадьи, Довакин почувствовала себя лучше. Но выглядеть она от этого прекрасней не стала. Измученное лицо и покрасневшие глаза говорили о том, что та долгое время не могла нормально выспаться.       Пустота, которую Довакин впервые почувствовала в тот момент, когда жизнь Астрид прервалась, до сих пор ощущалась внутри, там, где должно быть сердце. Вместе с этой пустотой пришли боль и тоска, но ей долгое время удавалось игнорировать их, посвятив всю себя сначала подавлению мятежа Ульфрика Буревестника и его Братьев Бури, а после борьбе с Алдуином.       Но вот Ульфрик казнён, на Совете Ярлов Элисиф Прекрасная единогласно избрана новой Верховной Королевой Скайрима, Алдуин убит, а почти все выжившие драконы под предводительством Партурнакса прекратили разорять города и селения. Довакин больше не был нужен, и Адриенну поглотило отчаяние. Она хотела лишь забыться, а алкоголь помогал ей в этом.       Драконорождённая открыла запертые изнутри двери своих покоев, и Нерион немедленно двинулся впереди неё, внимательно принюхиваясь. Вместе они прошли по длинному коридору мимо нескольких комнат поменьше, предназначенных для рядовых членов Тёмного Братства. Адриенна не услышала ни в одной из них ни звука, ни шороха, а значит, наступило время приёма пищи. Осталось только понять, какое сейчас время суток.       После коридора они оказались в небольшом округлом помещении с двумя выходами, один из которых вёл к каменной лестнице на второй этаж, а другой — в ещё один длинный проход. В самом помещении находились мишени для стрельбы, несколько соломенных манекенов и стойки для оружия.       Довакин заметила свой драконий костяной меч, прикреплённый к одной из стен, и ножны с перевязью к нему, прислонённые к ней там же, но прошла мимо, свернув в следующий коридор.       Адриенна уже давно перестала ощущать желание убивать. Битвы больше не заставляли её сердце ускорять свой темп. Последний раз она чувствовала что-то от процесса убийства, когда охотилась на тех, кто участвовал в зачистке Фолкритского убежища и не погиб в тот день от её руки. Тогда Адриенна больше месяца выслеживала остатки Пенитус Окулатус, а в конце добралась до изрядно напуганного погоней и слегка тронувшегося умом капитана Марона. Но это было почти год назад, и с тех пор она оставалась равнодушной к виду крови жертвы, её предсмертным стонам и ужасу во взгляде, когда та понимает, что обречена. Если бы Адриенна не была Слышащей Матери Ночи, она бы ушла и никогда больше не ступила в Данстарское убежище. Но женщина хотела сохранить остатки Тёмного Братства и по возможности усилить его. Астрид бы этого хотела.       Поднявшись по нескольким каменным ступенькам чуть выше, Адриенна и Нерион вышли в обеденный зал. Слева от Слышащей находился выход из убежища наружу, справа — большой горящий очаг, прогревающий всё помещение. Напротив него стоял длинный деревянный стол с громоздкими стульями. Сейчас на нём разместились, шумно переговариваясь при этом, все члены Братства: редгард Назир, её негласный заместитель, бретонка Бабетта, выглядящая как девятилетняя девочка, но годящаяся Адриенне многочисленное количество раз в прабабушки, и трое новичков — бретонка Корина Рено, норд Джеффри и данмер Тедрас Арвел.       Первого новичка откопал где-то на просторах равнины Предела Назир ещё восемь месяцев назад. Корина долгое время путешествовала с караваном каджитов в качестве охранницы, но однажды на них напала банда Изгоев, и только молодой бретонке удалось выжить после этой встречи, хотя она и была тяжело ранена. Её нашли и выходили в Картвастене — небольшом поселении к северо-востоку от Маркарта. Как только бретонка поправилась, она отомстила этой банде, стерев её с лица земли. Об этом каким-то образом узнал Назир. Ему пришлось по душе хладнокровие Корины, и он предложил ей стать членом Семьи. Так девушка стала сестрой Тёмного Братства.       А вот Джеффри искать не пришлось: он сам нашёлся. Семнадцатилетний норд выследил Адриенну через некоторое время после того, как она закончила с Пенитус Окулатус. Джеффри откуда-то узнал, что Довакин и Слышащая — одно и то же лицо, хотя мало кому было известно об этом. Долгое время он преследовал её, всеми силами пытаясь уговорить принять его в Братство. Первое время Адриенна не обращала на него внимания, но через несколько недель это стало невыносимо, и она еле сдерживалась, чтобы не засадить ему стрелу промеж глаз.       Сколько бы раз Адриенна не посылала его далеко и надолго, вскакивая на Тенегрива и уносясь на нём прочь, парень постоянно настигал её. В конце концов, он таки добился своего, после того как спас ей жизнь, и она осталась у него в долгу.       С данмером Тедрасом Адриенна познакомилась в Виндхельме в Квартале Серых, когда расследовала серию убийств, прокатившихся по всему городу.       Горожане в первую очередь начали обвинять в этом тёмных эльфов, но больше всех досталось именно Тедрасу, которого ненавидели за его отвратительный характер и прошлое наёмника. Довакин спасла его от разъярённой толпы с факелами и вилами, решившей самостоятельно расправиться с убийцей. Причём от Тедраса отвернулись также его семья и друзья. Поэтому, когда Адриенна нашла настоящего маньяка и данмера оправдали, Тедрас собрал свои вещи и ушёл из города. Довакин догнала его и предложила вступить в Братство.       Так её Семья увеличилась до шести членов. Столько же в ней было, когда она впервые вошла в Фолкритское Убежище.       Первой воительницу заметила Бабетта и чуть склонила голову:       — Доброе утро, Слышащая!       Адриенна только кивнула на приветствие. Теперь она хотя бы знала, который час.       После слов Бабетты за столом повисла тишина. Первым очнулся Назир:       — Как приятно лицезреть вас в, хм… Добром здравии, Слышащая, — насмешливо сверкнул он своими чёрными глазами. В его голосе чувствовалось злорадство и скрытый гнев.       Адриенна проигнорировала его колкость и подошла к своему стулу во главе стола. Остальные нестройным хором тоже поприветствовали её.       Нерион отправился к своей огромной миске у очага, доверху набитой кусками свежего оленьего мяса, и начал так быстро поглощать пищу, будто не ел целую неделю. Его поведение вызвало на лице Адриенны бледную улыбку.       — Присаживайтесь, Слышащая, позавтракайте с нами, — махнул рукой редгард на стол, посередине которого стоял большой чан с похлёбкой, а рядом с ним — миски с печёным картофелем, зеленью и хлебом.       Адриенна опустилась на свой стул, и Джеффри, сидящий до этого по правую руку от неё, тут же вскочил, чтобы наложить ей в тарелку порцию похлёбки с кусочками оленины.       Судя по прекрасному аромату, исходящему от чана, готовила сегодня Бабетта. Она была не только специалистом в ядах и зельях, но и великолепным поваром. Но сейчас при виде еды к горлу Довакина поступила тошнота.       Она схватила со стола кубок Джеффри и сделала глоток.       — Вода, серьёзно? — воскликнула она, взглянув на юношу.       Губы Джеффри тронула улыбка. Ей даже не пришлось прислушиваться, чтобы различить в его голосе насмешку.       — Я не напиваюсь с утра, в отличие от некоторых.       Довакин с отвращением отставила от себя его кубок.       — Я и не собиралась напиваться, — пробурчала она и посмотрела на Корину, увлечённо поглощающую свою порцию. — Кора, не могла бы ты заскочить к Торингу за парой бутылок?       Черноволосая бретонка перестала жевать и подняла взгляд на Назира.       — Нет, не могла бы, — ответил за неё редгард, откинувшись на спинку стула. Он твёрдо встретил нахмуренный взгляд Адриенны.       — Почему же? — обратилась уже к нему Довакин.       В груди воительницы начало рождаться недовольство, и её внутренний зверь заворочался где-то на краю сознания, пытаясь вырваться на свободу. В ближайшее время ей нужно будет поохотиться, иначе она может потерять контроль над своей волчьей кровью.       Все за столом оторвались от своих мисок, с интересом наблюдая за их словесной перепалкой.       — Я посылаю её на задание. Ей некогда ходить за выпивкой для тебя.       — Разве я передавала вам новые контракты от Матери Ночи?       — Нет, нам хватает других дел, помимо выполнения заказов.       — И каких же, если не секрет? — практически прорычала Адриенна, пригнувшись ближе к столу, инстинктивно готовясь к прыжку.       — С каких пор тебя начала интересовать жизнь Тёмного Братства? — ядовито заметил Назир.       Над столом повисла оглушающая тишина. Остальные, кажется, даже дыхание затаили. Нерион, почувствовав настроение хозяйки, вскинул голову и замер, посмотрев в упор на редгарда.       Адриенна на несколько секунд забыла, как дышать, и даже головная боль отступила вместе с рычанием зверя, сменившись странной апатией.       Она медленно поднялась со своего стула и, не сказав больше ни слова, бросилась вон из обеденного зала в сторону своих покоев. Нерион сорвался с места вслед за ней.