С добрым воскресным утром!

      Знаете, я люблю животных, очень люблю. Они весьма милые, когда не проявляют агрессии. У меня дома всегда жил кто-то из братьев наших меньших. Правда, в основном коты. Обожаю рассказывать историю о том, как в младшей школе притащила осенью взрослого рыжего жирного соседского кота и заявила, что ему холодно. Мне тогда было до слёз обидно, что усатую животинку пришлось отнести обратно во двор. Я ведь нутром чувствовала, что он мёрз!       И, конечно же, я понимаю англичан с их пословицей «любишь меня — люби и мою собаку» и полностью с ней согласна. Но…       — Чихо, бл**ь! Он. Жрёт. Чайный. Чтоб его. Пакетик. На нашей. Грёбаной. Кровати!       — Ты чудовище, а не собака! — в воскресенье в восемь утра ору я на псину, которой мой ненаглядный порывается сделать искусственное дыхание.       — Не кричи на него, лучше помоги! — пытается не паниковать истеричка-Чихо, тряся животное. У того почти вылезли из орбит глаза, а из пасти торчала верёвочка от чайного пакетика. Чжоддон издавал ужасные хрипящие и повизгивающие звуки, и если бы я уже не привыкла к подобным ситуациям, то наверняка испугалась бы не хуже Чихо.       — В чём тебе помочь? Просто дёрни за верёвку!       — Я не могу, она не поддаётся!       — Блин, дай я попробую… Рукожоп фигов, за верёвочку дёрнуть не может. Красная Шапочка и та справилась, — оттолкнув парня в сторону, я сама принялась оказывать собаке первую помощь. К счастью или нет, но рука у меня уже была на это набита, ибо подобные ситуации повторялись раза по три за неделю.       — Давай быстрей, он задыхается… — прыгал рядом взволнованный Чихо.       — Не нагнетай… — рыкнула я и осторожно потянула на себя верёвочку. «Главное, чтобы она не порвалась, иначе всё, капут собачке». Не ведая, что творю, я тут же высказала своё опасение вслух, чем только усугубила Чиховский припадок.       — Твою мать, твою мать! Он же будет жить? Чжоддон, миленький, пожалуйста, только не умирай!..       — О, всё!.. — наконец-то извлекла я на свет пакетик из горла маленького глупого щенка, который полностью оправдывал своё имя. — Бл**ь, Чихо, его тошнит.       — Боже мой, он жив! — с облегчением схватился за сердце парень, сгибаясь пополам. — Фу-у-ух… Чуть не сдох, тупой комок шерсти. Ушастый пид***с, всё воскресенье испортил! — в сердцах замахнулся парень, но, конечно же, и пальцем не тронул тут же заскулившую зверушку.       — Проблевался, гад?! — строго посмотрела в виноватые глаза собаки я. По ещё вчера чистому постельному белью растекалось мокрое пятно с содержимым желудка Чжоддона.       — Не ори на него, он чуть с жизнью не расстался, — тут же встал на его защиту размягчившийся Чихо, будто бы это не он только что осыпал животинку ругательствами.       — Нормальные собаки расстаются с жизнью, защищая своих хозяев, а этот тушканчик вытаскивает из мусорки всякую дрянь и жрёт её в неположенных местах! — повысила голос я; меня почти трясло от раздражения.       — Да всё, успокойся, один раз-то было, — парень, видимо, желал разрядить обстановку, что получалось, мягко говоря, хреново.       — Один раз? — бомбило меня — Один раз?! На диван, на кресло, в ванной, в шкафу, на кровати!..       — Я понял, понял, — остановил меня Чихо, признавая своё поражение. — Больше не будет. Я буду лично следить за ним.       Словно сговорившись с парнем, Чжоддон, полный преданной нежности, облизал мне руку.       — Да вы оба надо мной издеваетесь! — брезгливо потрясла влажной от слюней кистью я, не переставая думать о том, что это животное только что обрыгало нам всю кровать.       — Он больше не будет, — клятвенно заверил меня Чихо, стараясь сменить мой гнев на милость. — Посмотри в его честные глаза, он обещает… Блин, чувак, вот это было лишним…       Естественно, когда я повернулась, Чжоддона вновь стошнило. Теперь уже на ковёр.       — Но вот это точно было в последний раз, — указывая на новую лужу у своих ног, не унывал Чихо. Зло взрычав, я развернулась на пятках и направилась в ванную.       Девятый час, воскресенье. Пора пить кофе и пытаться не сорваться ни на ком… Особенно на маленькой глупой чёртовой собаке!