Dark

Даня всегда знал, что у него не встает на девушек. Поэтому сидел уже полчаса на сайте знакомств и искал друга по переписке, с которым он отвлечётся от своих нынешних отношений (и удачно нашёл одного под ником «Сладкий_Чай»). Мальчик его был немного, совсем чуточку, малость… самая настоящая истеричка. Беленький, щуплый, но орать умел так, что уши закладывало. Ревновал его к девушкам, парням, собакам, чайникам… Задолбал конкретно, но секса хотелось, а искать нового партнера в их небольшом городке было трудно. Так что приходится терпеть то, что есть. Филимонов, как человек любящий свежий воздух и шаурму, вместе с любимым-ненаглядным через небольшой сквер отправился на поиски палатки с этой пищей богов. Взяв Егора под руку, они отправились вперёд на запах лаваша, как говорится. Но куда без истерики дорогого моего друга сердца? Какой-то эмо-парень, лет семнадцати, в одежде на размера три больше предполагаемого, слегка задел плечом Егорушку. Истерика-мен не стал опровергать данное ему прозвище. Ругал парня на чём свет стоит, материл и даже пихнул. Челкастый упал на каменную дорожку, разодрав куртку в области локтей, ткань окрасилась красным. Данил, не выдержав такого невежества и вседозволенности, развернулся, автоматически загораживая пацана, и устремил на Егора льдистые, на тот момент, глаза. — Прекрати, он ничего не сделал. — голос не дрожал и пугал Лёшу своей твёрдостью. — Да о чем ты говоришь? Он меня задел! Было больно, между прочим! — светловолосый покраснел и продолжал гнуть свою линию. — Егор, послушай меня, больно здесь только ему. Ты вообще понимаешь что говоришь? — Филимонов повернулся к молодому человеку, который, слегка сжавшись, полулежал на дорожке с прижатыми к груди руками. — А ты почему защищаешь его? Это что, твой любовник? — Егор заводил свою любимую песню. Надо быть гением или ненормальным, чтобы понимать, какая в голове парня за секунды выстроилась цепочка. Даня, уже привыкший к такому вопросу за долгое время, только закатил глаза, повернулся к неизвестному парню и протянул руку, помогая подняться. — Егор, хотя бы на людях так себя не веди! — Филимонову с каждым днём всё больше и больше надоедала эта ревность своего парня, его поведение, да и весь парень в целом. — А как я себя веду? Тебе что, стыдно? Боишься опозориться перед своим любовничком? — пуще прежнего завёлся парень Дани. — Егор! — шатен был на взводе, его терпение подошло к концу. — Меня достало твоё поведение! Я шагу не могу ступить без твоего недовольного комментария! Ты мне надоел, мы расстаёмся. Слёзы брызнули из глаз «ангела». Его нос покраснел, губы стали влажными, но это зрелище не вызывало ничего, кроме отвращения. Именно сейчас Данил понял, что никогда не любил Егора и, может быть, даже ненавидел его. Филимонов повернулся к парню, который уже не держался за повреждённые руки. Он выглядел шокированным настолько, насколько можно было в этой ситуации. Фактически из-за него только что рассталась гей-пара, довольно редкая в их маленьком гомофобном городе. — Как тебя зовут? — он начал внимательнее рассматривать челкастого. — М-марк, — голос Марка был надломленным и высокий, его пальцы слегка подрагивали. — Данил. Тебе нужно обработать руки, настаиваю на своей помощи, — он протянул парню руку и, когда на рукопожатие ответили, повёл его в сторону своей квартиры, придерживая Марка за предплечье. Дошли умеренным шагом, Марк, на удивление, не вырывался и спокойно следовал за ним. В свою квартиру Данил вести, по непонятной причине, не боялся. Филимонов открыл дверь в подъезд, они друг за другом прошли по лестнице до квартиры и молча вошли внутрь. Стоять в тишине было очень неловко и Дане, и Марку, последний даже прикрыл глаза и всю левую часть лица. Эту угнетающую тишину старший из парней решил нарушить и оказать обещанную помощь. — Иди на кухню, там аптечка, я обработаю тебе руки, — Даня прошёл на кухню по узенькому коридору и на проходе встал, ожидая Марка. Тот, промямлив что-то неразборчивое, двинулся следом. Филимонов достал из аптечки антисептик, вату, бинты. Он помог брюнету снять куртку, младший был в футболке, и протёр его локти и около них ватой, с которой стекала перекись. Марк зашипел и рефлекторно попытался вырвать руку, чему помешал Даня, спокойно повторяя процедуру со второй царапиной. Кожи там было стёрто больше, и парню было ещё больнее терпеть. Шатен пригнулся и принялся слегка дуть на ранки. В какой-то момент взгляды парней пересеклись. Было ощущение, что между ними пробежала искра, м вот они уже сливаются в поцелуе. Может быть, из-за стресса и неожиданного, но ожидаемого расставания с парнем, или из-за того, что выражение глаз челкастого полностью дополнило его внутренне состояние. Причин было мало, но им хватало. Зарываясь в жестковатые, черные волосы Марка, Филимонов не чувствовал, что совершает ошибку, и, обнаглев, стал приподнимать футболку парня. Так и задрав ёё, он подцепил пряжку ремня на джинсах брюнета и расстегнул его. — А что, прелюдии не будет? — вид Марка с покрасневшими губами возбуждал и умилял одновременно. — Будет, но в спальне, если ты не против, — Даня приобнял его за талию и повел в комнату, более удобную для доставления друг другу удовольствия. Но вовремя спохватился. — Тебе есть восемнадцать? — и остановился. Ответа так и не получил. Ну что ж, шестнадцать-то ему уже есть.