Everything is great. Everything is fucking great...

Как только моя кудрявая голова коснулась старой потрёпанной подушки в очередном придорожном отеле, мой мозг сразу же отключился, и я, в свою очередь, провалился в царство Морфея... или как там зовут того мудака, из-за которого я вынужден просыпаться по несколько раз за ночь в мокрой от пота футболке, и с глазами, полными слёз. Каждую ночь я вижу одно и то же : кровь, крики, стоны боли и просьбы пощады. Мольба тех, кому я мог бы помочь, но не успел. Меня не было рядом. Уже в который раз . Эта ночь не стала исключением. Я поднял свою усталую тушку с кровати, стянув мокрую футбоку и откинув её на пол из дешёвого линолеума, ну, а что ещё я мог ожидать от комнаты, которую я умудрился снять на сутки всего-то за 20 баксов? Часы, стоявшие на тумбочке около кровати, показывали 5:00, а это значит лишь одно - у меня нет времени, чтобы продолжать попытки полноценно выспаться. Прошло около 10 минут, после чего я вышел из душа, вытирая свои короткие волосы. Я был рад, что избавился от чрезмерной длины... для сотрудника полиции это было уязвимым местом. Например, какой-нибудь ублюдок мог потянуть тебя за них и лишить сознание ( а это в лучшем случае, знаешь ли ) минут на 40-70. Я натянул на себя голубую однотонную рубашку, оставив расстёгнутыми две верхние пуговицы у воротника. Я не мог делать иначе банально потому, что не желал чувствовать что-то, что облегает мою шею, словно петля на виселице. Я с трудом влез в узкие брюки чёрного цвета ( нет, я был достаточно спортивного телосложения, однако, сил совсем не оставалось даже на то, чтобы суметь позаботиться о себе. ) и завершил образ пиджаком такого же оттенка. Оказавшись на улице, я закрыл дверь своей комнаты на уже изношенный проржавевший замок и отправился на паркову, сжимая в руке небольшой дипломат с кучей папок и снимков с места преступлений... Как уже и упоминалось раньше, я работаю в местном полицейском участке, и, признать честно, за весь опыт работы я впервые натыкаюсь на столь хладнокровного больного ублюдка. Мой завтрак чуть не оказался на асфальте рядом с машиной, пока перед моими глазами пролетели тела маленьких детей с застывшим в глазах страхом смерти. Прокашлявшись в кулак, я залез в тёплый салон, откинувшись на кожанное кресло и закрыв лицо руками. Снова слёзы на глазах. Снова я чувствую, что это моя вина. Постепенно приходя в себя, если можно так назвать прекратившийся поток солоноватой жидкости из моих глаз, я завёл этот драндулет и вдавил педаль газа в пол, переключая параллельно с тем передачу. Пришедшие ночью сообщения от начальника полиции явно не сулили что-то хорошее...