Попался в свои же сети

Уроки я все-таки сделал, быстро разобравшись с математикой, химией, инфой и немного потупив над физикой. Абсолютно довольный жизнью и с полным желудком я, обняв подушку и накрывшись одеялом, закрыл глаза в ожидании царя Морфея. И он не заставил себя долго ждать. *** «Жизнь не так плоха, когда есть те, у кого она еще хуже», - люблю я себе повторять каждое хреновое утро. Отчего-то мне казалось, что сегодня действительно все не так уж и плохо, как могло бы быть, например, вчера. Почему так? Я сам проснулся раньше будильника на мобильном телефоне, сонно потянулся, морщась от хруста в позвоночнике, и начал привычно собираться в школу. Все вещи лежали не на своих местах, образуя обычный беспорядок. Я кое-как собрал рюкзак, еле найдя нужные учебники и кидая их прямо на тонкие тетрадки, и начал усердно искать свои носки и физкультурную форму. Первые так и не нашлись, не считая двух разных и пыльных, а вторую мне предстояло найти в темном и глубоком шкафу. С горем пополам откопал из горы чистых вещей, которые я так и не разложил по полкам, обещая матери непременно разобраться с беспорядком, свои старые серо-зеленые шорты, обыкновенную растянутую футболку с принтом дорожного знака, на котором два палочных человечка и один бегает за другим с бензопилой, а под принтом надпись в ванильном стиле «Я люблю людей», и кроссовки какой-то левой марки. Есть с утра почему-то не хотелось. Надеюсь, что не умру от внезапного голода. Гады, синяя ветровка с глубоким капюшоном, напульсник "Idiot must die", наручные часы и я полностью собран. Поглядев на время, я спокойно вышел из дома, включая музыку, играющую в наушниках, чуть громче. До остановки идти двадцать минут, поэтому, чтобы в очередной раз не опоздать, я прибавил шагу и засунул руки в карманы. Чуть заметный мороз еще чувствовался в воздухе, но снега и лишней воды уже как месяц не наблюдалось. Весна, птички поют и срут на голову, бомжи вылезают из подвалов и переселяются на вокзалы, где уже тепло и сухо. Окружающую флору весна тоже подвергла изменениям. На деревьях набухали крупные почки, яркая зеленая трава быстро прорастала сквозь выжженный слой старой растительности. Улицы больше не напоминали пустыни, по которым одиноко гуляет ветер среди грязно-белых сугробов и дворников. Лишь разъебанные в хлам дороги портят вид. Хотя почему? Вполне неплохо так дополняют, в конце концов, это Рашка! Удовлетворенно оглядываясь вокруг, не заметил, что чуть не вписался фейсом в столб, стоящий рядом с автобусной остановкой. И мой автобус чуть не уехал, но я смог, я успел! Приложив карту, я прошел через турникет и полез на задние сидения. Задние сидения, которые почти никогда не бывают свободными. Что за чертовщина сегодня творится? Но вскоре мысль о волшебстве я развивать прекратил, так как вновь засел в хакруме, улыбаясь на "С добрым утром, наш верный и комнатный Гоголь", мигнувшее мне при входе в акк. Оп, а Светлый-то уже с утра в чате, выжидает, змеюка такая. -Гоголь вступил в Отряд Партизан- Тиль: О, Тёма! Гоголь: какие люди в Голливуде :О неужто родичи сжалились? :Х Тиль: нет :С я в макдаке Гоголь: в семь утра? Оо Тиль: ну так я же студент теперь, а кафешка неподалеку стоит, а еще мне ко второй паре, поэтому я здесь надолго :В экстернат – это вещь! Гоголь: экстернат не тру :С Винни: Тильняшка, ты что, первокурсник? Оо Тиль: более того, я экстерном два последних класса закончил, так что мне только семнадцать исполнилось недавно :В Гоголь: спалился, птица-говорун :В Винни: так-так-так… Светлый набирает сообщение…. Винни: насколько мне известно, ты и Вассерманович – ровесники, раньше вы об этом упоминали. это что же получается, Артему шестнадцать? Оо Гоголь: Винни, ну зачем… Светлый: теперь я тебя быстрее найду, ахаха С: Тиль: а ты еще кто? И что тебе надо от Артема? Светлый: не твое дело, но спасибо за предоставленную информацию -Светлый покинул Отряд Партизан- Тиль: Тём, скажи мне, что я не подставил тебя? Гоголь: … Винни: но именно это ты сейчас и сделал :? Гоголь: кстати, Винни, а тебе лет сколько? Винни: я на десять лет младше первой винды с: Тиль: тебе 18 значит с: кстати, твой никнейм же является уменьшительно-ласкательным винды? Винни: долго же доходило до вас, сударь х) Гоголь: Антон, ты просто поражаешь своей слоупочностью :? Тиль набирает сообщение… О, моя остановка. Быстро как-то… -Гоголь покинул Отряд Партизан- Выйдя из автобуса, я натянул капюшон до глаз и снова ускоренным шагом отправился в школу. Кто же такой Тиль? Его имя – Антон Скворцов и он мой бывший одноклассник, а так же, пожалуй, единственный друг на этой скучной планете. Тот самый друг, с которым мы грабим родительские стеллажи с алкоголем, и с которым творили всякую веселую и не очень хернь. Он пришел в мою старую школу, когда я был в пятом классе. Тогда еще никто не задевал меня и не старался унизить, а я не особо баррикадировался в своем уютном пространстве, но вместе с его пришествием в наш коллектив кардинально изменилась и моя жизнь. По отдельности мы были унылым говном и лишь вместе мы составляли эпичнейший и упоротый дуэт двух дебилоидов, которым и Марианская впадина будет казаться безобидной ямкой. Он был отстраненным и необщительным подростком, никого особо не поощряя своим вниманием. Мы похожи в своем одиночестве, наверное, из-за этого меня Антон и привлек. И я начал старательно предлагать ему свою дружбу, как заправской менеджер по продажам втюхивая свою кандидатуру в лучшие друзья. Но моего мнения Скворцов не разделял. Поэтому поначалу воспринимал меня как банный лист и не хотел водить со мною дружбу. Бастилию я взял через три месяца плотной осады. И, как ни странны, мы довольно быстро спелись от приятелей до лучших друзей, стали почти однородной массой, вытягивали друг друга по разным предметам, вместе стали изучать программирование и информационные системы и сети, вытаскивали чужую задницу из нового приключения и всячески поддерживали товарища, но, несмотря на дружественную атмосферу между нами двумя, мы не подпускали к себе других людей. Нам вполне хватало и нас самих, поэтому мы не общались ни с кем, кроме как друг с другом. Наверное, я из-за этого и не смог привыкнуть к другим людям после того, как он ушел в экстернат. Даже в старом коллективе все стало слишком чужим и незнакомым. Было тоскливо, пусто и совершенно неуютно в некогда родном месте, там, где мы оставляли огромное количество совместных воспоминаний, поэтому я твердо решил перевестись в другую школу. Но надежды на хоть какой-то сдвиг в самом себе и в общении с остальными были разломаны, размолоты до пыли и развеяны по воздуху. И сейчас я уже несколько лет только и делаю, что учусь и вгрызаюсь в школьный гранит. Иногда друг вытаскивает меня из замкнутого круга говна и уныния, но мне его по-прежнему очень не хватает. Единственным развлечением оказались ссоры с Владом, а потом объектом развлечений становился уже я сам. Если уж говорить о хакруме, то там наш дуэт оказался совершенно случайно. В прошлом году мы с Антоном решили взломать некий сайт, но почти опоздали, о чем свидетельствовала надпись на глагне «Сис соснул сосис». Как оказалось, мы пришли к самому концу, но все равно доломали защиту и встретили небольшую группу веселых ребят, в числе которых значились Водка-водка, ГлИсТ и Винни, а так же их главнокомандующий Зойспрайт, никнейм которого был заменен на Шифтер, он, собственно, и пригласил нас на уютный хакрум. Впервые в жизни мы с Антоном увидели взломщиков, которые решили объединится, а не сидели каждый на своей волне.

...

- Ч-что? – я с удивлением обнаружил то, что в моем шкафу не было посторонних вещей от тайного поклонника, а возле входа меня не ждал насмешливый взгляд серых глаз и презрительная ухмылка Никитина. Впервые за два года традиция была прервана. И прервана не мной. День казался все необычней и необычней, всё чудесатее и чудесатее, и это немного выбивало из колеи. «Да подумаешь, что тут такого!» - сказал бы любой из вас. Но я не был бы собой, если бы не имел всех зачатков параноика. Поэтому такие вещи, как пакости от Влада и Ко, ставшие привычными в моей жизни, а точнее их отсутствие не могли не удивлять и оставлять равнодушным. Более-менее спокойно отсидев два урока, я направился в туалет. Там было пусто, поэтому я занял самую первую кабину и закрыл дверь на хлипкую защелку, расстегивая мешок с физ-рой. Когда же я закончил, то услышал чьи-то шаги по кафельному полу, эхом раздающиеся в помещении. А затем некто заговорил по телефону до боли знакомым голосом. - Да, отец, я нашел его контакт. Нет, пока еще не уговорил… - тем, кто нарушил мое уединение в кабинке туалета, был никто иной, как мой личный садист и сволочь Никитин. Затаив дыхание, я стал вслушиваться в чужой разговор, боясь сделать лишний вздох, не то, что какое-то там движение. - Не волнуйся, я встречусь с ним лично до конца этой недели. Не захочет? – он чему-то усмехнулся, причем явно недобро. – Заставим. Больше он не разговаривал, но, судя по чирку и запаху табака, парень курил. Мысленно я уже раз десять пожалел несчастного, которого искал Влад, и пожелал ему удачи. Ведь Никитин и мертвого поднимет, если понадобится, а потом опять его закопает, но уже по частям и в разных концах планеты. Со звонком на урок Владлен покинул туалет, и я со вздохом расслабился, завязывая шнурки на кроссовках. Теперь мне точно влетит от нашего физрука за опоздание на его урок. И кому надо сказать спасибо? - Демидов, двадцать минут наворачиваешь круги по залу вместо десяти! – громко рявкнул на меня Игорь Федорович. Твою-то мать, да я к концу пробежки коньки откину, если физрук не сжалится! Или он пошутил?