Глава 5
В кабинете ЗоТИ стояла мертвая тишина. Ученики и преподаватель в недоумении смотрели на боггарта принявшего вид очень высокого мускулистого мужчины, одетого в обтягивающее нечто, за спиной которого имелись четыре коротких крыла белого цвета, а над головой парил золотой нимб. Боггарт, в свою очередь, также был поглощен внимательным разглядыванием всех присутствующих в этом помещении. — Какие же вы милашки! — произнес он томным голосом, первым нарушив тишину. — Riddiculus! Заклинание Ремуса Люпина, сообразившего, что вызвавшая такого боггарта студентка не способна с ним справиться самостоятельно, к удивлению и шоку оборотня не оказало на привидение совершенно никакого действия. Хотя, нет, оказало, переключив внимание боггарта с застывшей прямо перед ним девушки на преподавателя ЗоТИ. — Какой симпатяжка! — жеманно воскликнул псевдо — или же уже нет, Ангел третьего класса. — Такой красавчик, а совершенно не знает Любви! У Люпина от этих слов задергался глаз, а в следующий момент профессор ЗоТИ показал, что он не просто так занял эту должность, разразившись целым потоком разнообразных заклинаний. Вот только никакого эффекта, даже совсем незначительного, он этим своим поступком не добился — все заклинания от соприкосновения с «боггартом» просто-напросто рассеялись безобидными разноцветными искрами. А потом Хапсиэль совершил свой ход: исчезнув из вида на мгновение, он появился совсем рядом с оборотнем, который в следующий миг оказался в стальных объятиях Ангела Любви и Мира. ЧМО-О-О-ОК!!! Чудовищный по силе засос настиг несчастного профессора, сознание коего в тот же миг отправилось в страну розовых слоников, а тело было заботливо опущено источающим довольство Хапсиэлем на пол, после чего Ангел медленно повернулся в сторону замерших в ступоре школьников. — Мир и Любовь — вот мой девиз! — изрек он, делая шаг в их сторону. — А-А-А!!! Чей-то громкий крик разрушил охватившее студентов оцепенение и подростки с криками и воплями бросились в сторону двери, все как один желая оказаться как можно дальше от этого существа. ЧМО-О-О-ОК!!! Полненькая хаффлпаффка Меган Джонс немного замешкалась и разделила судьбу профессора Люпина, получив свой поцелуй счастья. — Ну что же ты, милашка… — декламировал Хэпс, продолжая заниматься своим черным делом. ЧМО-О-О-ОК!!! — Сбегаешь от меня… ЧМО-О-О-ОК!!! — Иди ко мне, дурашка… ЧМО-О-О-ОК!!! — Я подарю тебе Любовь и Мир!!! ЧМО-О-О-ОК!!! Тело очередного неудачника опустилось на пол аудитории, а потом, уже было протянувший руки к новой жертве Ангел замер, глядя на слившихся в страстном поцелуе брюнетку и шатенку. — Ах! Какая восхитительная Любовь! — воскликнул он, пустив слезу истинного счастья. — Как же это прекрасно! А затем, молниеносно переместившись к девушкам, он сделал над их головами какие-то пассы руками, отчего фигуры так и не разорвавших свой поцелуй студенток охватило золотистое сияние. Продолжалось это около десятка секунд, после чего сияние погасло, а студентки, потеряв сознание, опустились на пол, бережно поддерживаемые руками Евангелиста. Уложив их бесчувственные тела, он еще некоторое время смотрел на них, периодически всхлипывая от умиления, а потом покинул кабинет ЗоТИ, дабы продолжить нести Любовь и Мир всем оказавшимся на его пути.***
Брр! Ну и померещится же такое! — подумал я, выныривая из непонятного видения, в котором превратно показывались некоторые события сегодняшнего дня. Почему превратно? Да потому, что боггарта-Хапсиэля я победил, правда, несколько не так как показывал Люпин. Выйдя из состояния шока, в который меня отправил вид Ангела Любви, я психанул и кастанул нехилый такой огненный шар, спаливший боггарта дотла вместе со шкафом. Урок ввиду уничтожения учебного пособия закончился досрочно, и мы были отпущены на все четыре стороны. Из кабинета ЗоТИ народ выходил в подавленном состоянии — все-таки вид Хапсиэля ввергает в ступор, даже если сам Евангелист не настоящий. Меня из этого состояния вывел, как ни странно мой страх, превратившийся в ярость, которая и вылилась в виде заклинания огненного шара. Не то чтобы у меня было желание демонстрировать владение подобными заклятиями, но в тот момент я вообще соображать не мог. Единственная моя мысль тогда была: уничтожить угрозу любой ценой. Ну, хорошо хоть чем-то более мощным не зарядил, а то мог бы и сам убиться. Почему я боюсь Хапсиэля? Потому что ОН олицетворяет мой страх потерять себя. Самого же Хапса я не боюсь, ибо как бы он крут ни был убить его вполне реально, если применить мозги по назначению и подойти к процессу убиения творчески. Ну или иметь достаточно дури и предрасположенность, чтобы скастовать «Копье Хаоса» или «Меч Тьмы», хотя и «Вихрь Теней» тоже подойдет. А вот «Адское пламя» может Хапса и не взять, все-таки он немного неправильный ангел, но хорошенько его поджарить оно все же должно. Вполне возможно, что случай испытать эти заклинания на живом Ангеле третьего класса еще представится, потому что, судя по состоянию третьекурсников Рейвенкло и Хаффлпаффа, вид Хапсиэля произвел на них незабываемое впечатление, но так как борьба с боггартом это тема нескольких занятий, а не одного, как было в каноне, то все может быть. Забегая вперед скажу, что применять эти заклинания не потребовалось, хотя Хапсиэль стал самым большим страхом у половины учеников Хогвартса. Второе почетное место в топе самых больших страхов занял старичок дементор. Выходя из класса ЗоТИ, я заметил понурое состояние Грейнджер, шедшей немного впереди меня. Когда она поравнялась с дверью, ведущей в пустующий кабинет, я резко сократил расстояние и, схватив ее за руку, затащил не оказывающую никакого сопротивления девушку внутрь класса. — Гермиона что с тобой? — спросил я, пытаясь поймать ее взгляд. — Ничего. Со мной все нормально. — Ничего с тобой не нормально, — возразил я ей. — Неужели ты переживаешь из-за того, что не смогла справиться с боггартом? — А тебе какое дело? — раздраженно спросила она, вскидывая голову и глядя мне прямо в глаза, тем самым позволяя прочесть поверхностные мысли, которые мне очень не понравились. Ну уж нет! — подумал я. — Так дело не пойдет! — Большое, уж поверь мне, — произнес я вслух. — Банан! Хлопок и рядом с нами возник мой домовик-морпех. — Перенеси нас в мою комнату в башне Рейвенкло! Дисциплинированный ушан сразу же после того, как прозвучало последнее слово моего приказа, схватил нас за руки и… Хлоп! И мы уже стоим посреди моей спальни в башне факультета. — Стоять! — скомандовал я, собравшемуся было отправиться по своим делам домовику. — Организуй нам чего-нибудь поесть и пару флаконов лекарства от депрессии не забудь. — Лекарства от депрессии? — спросила у меня Грейнджер, после того как эльф отправился выполнять полученный приказ. — Увидишь, — загадочным тоном ответил я. — Вот всегда так! — надула губки девушка и отвернулась. Впрочем, долго ее обида на меня не продлилась и спустя минуту Гермиона произнесла: — А ты я смотрю, хорошо устроилась. Хорошо это не то слово! За почти два учебных года в моей персональной комнате много что поменялось: сменилась кровать и теперь я сплю не на убожище с балдахином, а на нормальной двуспальной, голые каменные стены скрылись за найденными домовиками и отреставрированными мной коврами, на полу также лежал толстый пушистый персидский ковер, ранее являвшийся запрещенным к распространению в Магической Британии ковром-самолетом. Шкаф, что изначально находился в комнате, также не избежал изменений в сторону увеличения размера и соответственно вместимости, ну и выглядеть стал более современно. Большой письменный стол около окна, иногда берущий на себя функцию обеденного (среди ночи частенько жор нападает, ну и просто иногда лень бывает на завтрак или ужин идти), настольная лампа-артефакт, выглядящая как обычная электрическая, пара настенных светильников, также являющихся артефактами. — Что есть, то есть, — пожал я плечами. – В конце концов, любому нормальному современному человеку свойственно желание жить в комфорте. — Но не у всех оно осуществляется. — Это ты к чему? — спрашиваю я, с наслаждением скидывая туфли. — К тому, что у нас, на Хаффлпаффе, о подобной комнате можно только мечтать. — Так в чем проблема — переводись на Рейвенкло и все. — Разве такое возможно? — Один раз — да. — И откуда ты об этом узнала? — Прочитала одну познавательную книгу под названием "Устав Школы чародейства и волшебства «Хогвартс»". — В библиотеке такой книги нет, — категорично заявила Грейнджер. — Смотря в какой, — с хитрой улыбкой ответил я. — Завтра сама убедишься. — Окей. Домовик тем временем старательно выполнял мой приказ, и на столе постепенно появлялись все новые и новые блюда. Гермиона же смотрела на это явление расширяющимися от удивления с каждым новым блюдом глазами, а когда появился «антидепрессант» она не выдержала: — Это же алкоголь! Его запрещено проносить в школу! — Если ты внимательно приглядишься к этикеткам, — прервал я ее словоизлияние, — то увидишь, что в этих бутылках находится именно лекарство. И правда, на этикетках обеих емкостей было черным по белому написано «Лекарство от депрессии». Такое наименование было обусловлено невозможностью проноса в Хогвартс с помощью личных домовиков алкогольных напитков на регулярной основе, ибо после первого же подобного случая хогвартские ушаны просто-напросто заблокируют проход в замок для чужих эльфов за нарушение одного из пунктов школьных правил, запрещающего пронос и распитие в стенах замка алкогольных напитков. Вторую часть этого пункта студиозусы, кстати, регулярно нарушают, а поставляют огненную воду им никто иные как близнецы Уизли, которые, к слову, предлагают страждущим не только алкоголь, но и различную табачную продукцию, зелья, вплоть до запрещенных, простенькие зачарованные предметы. А вообще, прайс-лист у этих рыжиков довольно обширный. Единственное, с чем «двое из ларца» не связываются, так это с наркотой — тот сегмент хогвартского черного рынка прочно держит Анжелина Джонсон. Узнал я все это еще во времена эпопеи с «Наследником Слизерина», когда занимался продажей самодельных защитных амулетов. Мне тогда вообще повезло, что торговцев артефактами, даже самыми примитивными, в Хоге не водится по причине того, что изготавливать подобные предметы просто некому, так как для артефакторики кроме знаний требуется обладать еще и довольно специфической магией. На данный момент таких людей всего двое — я и Гермиона. Гарри Поттер же, даже если образумится, то все равно никогда не сможет заниматься фамильным делом, потому как его магия имеет довольно ярко выраженный стихийный окрас, а у артефактора оная должна быть абсолютно нейтральной. За такую вот бяку он должен благодарить своего папашу, который пренебрег ритуалом магического бракосочетания, в результате чего и получилось то, что получилось — Гаррику досталась склонность к стихийной магии огня и земли (отсюда и растут корни вспыльчивости Поттера и его твердолобости), а я родился сквибом, хорошо хоть с нейтральной магией. Возвращаясь к нашим бутылкам: пронос в Хогвартс лекарственных средств, в отличие от алкоголя, никак не ограничен и именно этим я и воспользовался чтобы не лишиться своего личного домовика, удалив для этого с бутылок все старые этикетки и приклеив свою, которая, кстати, полностью соответствовала действительности — содержимое стеклянных емкостей я тоже заменил. Вино, каким бы хорошим оно ни было меня не устраивает от слова совсем, поэтому я предпочитаю более крепкие и полезные для здоровья напитки, а моча из винограда пускай остается лягушатникам. Именно поэтому содержимым пары бутылок «антидепрессанта» является настойка смородины на водке — и вкусно, и градус есть, и от простуды помогает. Проверено. — И все равно это алкоголь! — категорично заявила Грейнджер, повертев в руках одну из бутылок. — А его распитие запрещено! — Но мы и не собираемся его распивать, тем самым нарушая школьные правила — мы только немного успокоим нервы, — возразил я. — Согласись, что от одного бокала ничего не будет. Ммм? спустя … часа. — …, а потом на Кингс-Кроссе я встретила тебя, — закончила рассказ о своей жизни до Хогвартса Гермиона. Ммм да, невеселая у Гермионы была жизнь, совсем невеселая. Сначала постоянно пропадающие на работе родители, оставившие маленькую девочку на бабушку и дедушку, потом была школа, в которой из-за своих знаний и куда лучшего, чем у остальных детей развития личности, подмеченного учителями, Гермиона подвергалась остракизму с первых дней своего пребывания, затем маленький лучик надежды в виде приглашения в Хогвартс, который был погашен суровой правдой МагМира в лице насмехающихся над будущей первокурсницей взрослых волшебников. Жесть, одним словом. Но как же мне все это знакомо! — Бедненькая, как же ты все это пережила? — произнес я, обнимая девушку. — Все благодаря тебе, — ответила она. — Ведь если бы мы тогда не встретились, то я бы, как и хотела, поступила бы на Гриффиндор, и повторилось бы то же самое, что и в маггловской школе, только с куда большими последствиями для меня. Впрочем, не будем о несбывшемся, лучше поговорим о тебе. — Обо мне? — я был несколько удивлен. — Да, о тебе. Я рассказала тебе все о себе теперь твоя очередь. — Рассказ будет большой. Может как-нибудь в следующий раз? — Неа, сегодня. — Хмм, с чего бы начать, — проговорил я задумавшись. — Начни с того, — с полной предвкушения ухмылкой произнесла Гермиона, — что сообщишь, из какого года ты попала в этот мир. Или вернее будет сказать попал?