Теплопроводность

      Предрассветные часы всегда нравились Юнги больше всего. На улицах минимум людей, машин и шума. Воздух становится необычайно для большого города чистым и свежим, отдает всеми возможными запахами, невесть откуда взявшимися, а на небе желтовато-белые точки звезд медленно гаснут одна за другой. Кроны деревьев на уровне глаз едва заметно покачиваются, создавая тем самым негромкий шум наподобие телевизионного белого.       Мин опирается локтями на перила балкона и чиркает зажигалкой; подносит ярко вспыхнувший огонек к кончику зажатой между губ сигареты и прикуривает, втягивая необходимую дозу никотина глубоко в легкие. Старенькая деревянная дверь позади надрывно скрипит, а тонкие руки мягко обвивают поперек талии, теплое тело прижимается ближе, укладываясь щекой на плечо. Юнги делает очередную затяжку. — Ты тут не замерз, хен? — тихо выдыхает на ухо Хосок, несильно прижимаясь губами к линии оголенной кожи над кромкой хлопковой футболки. Теплый.       Юнги непонятно ведет плечами, будто пытаясь скинуть источник тяжести с них, а на самом деле всего лишь отрицательно отвечает на вопрос. Парень за его спиной недовольно хмыкает. — Даже в 4 часа в июле может быть холодно, представляешь. Идем обратно в постель.       Блондин тушит недокуренную сигарету и бросает ее вниз, разворачиваясь в кольце рук, взглядом натыкаясь на улыбку в форме сердца и искрящиеся глаза, не сдерживая нежной улыбки в ответ. — Так согрей меня.       Тонкие пальцы переплетаются с пальцами Юнги, утягивая за собой в комнату и плотно закрывая дверь холодному уличному воздуху. Хосок укладывается полулежа на кровать, заставляя сесть на свои бедра, словно седлая их. Юнги покорно отдается во власть парня, запуская пальцы в ярко-красные волосы и приближаясь к губам, запечатывая их аккуратным на грани целомудрия поцелуем. Хосок довольно улыбается в поцелуй, притягивая млеющего блондина к себе плотнее и ведет острым кончиком языка по нижней губе, без слов прося приоткрыть рот, что Юнги незамедлительно выполняет. Чон углубляет поцелуй, мягко проходясь языком по ровному ряду зубов и опуская руки к пояснице, пробираясь ими под тонкую ткань футболки. Тело Юнги прогнулось, его прошибла крупная дрожь и он шумно выдохнул. — Ты такой чувствительный, хен, — мурлычет в покрасневшее ушко Хосок, оглаживая выступающие позвонки и острые углы лопаток, на что Мин отвечает, сильнее впиваясь пальцами в крепкие плечи.       Чон опускает руки к резинке мягких домашних штанов и аккуратно тянет их вниз вместе с бельем, заставляя Юнги приподняться, только затем, чтобы потом отцепить его от себя и снять с обоих футболки, подставляя разгоряченные тела под прохладный комнатный воздух. Блондин с каким-то одному ему понятным упоением ведет пальцем по груди и рельефному животу партнера, растягивая предвкушение, оттягивая пояс штанов и сползая с бедер на лодыжки, утягивая их за собой; он и Хосок остаются полностью обнаженными, с одинаково горящими страстью взглядами и болезненным напряжением в паху.       Чон усаживает Юнги обратно на себя сверху, с нежностью разглядывая любимое тело, сейчас покрытое легкой испариной. — Ты прекрасен, — шепчет он, оглаживая ладонями упругие бедра, бока, хрупкие плечи и тонкие ключицы, что так и норовят вспороть светлую кожу, наклоняя лицо Мина к своему и утягивая в очередной умопомрачительно нежный поцелуй.       Тем временем, Юнги по памяти шарит по близко стоящему прикроватному столику, на ощупь находя гладкую пластиковую бутылочку, выдавливая содержимое себе на пальцы, растирая и согревая холодный гель, свободной рукой опираясь на спинку кровати около лица своего парня. Хосок отрывается от его губ с громким чмоком, завороженно наблюдая за действиями блондина, который подносит смазанные пальцы к своим ягодицам, проскальзывая между ними и надавливая на сжатое кольцо мышц, несильно морщась. Чон помогает, направляя руку Юнги увереннее и сильнее, заставляя того негромко хрипло постанывать через раскрытые влажные губы, что так и манят к себе, и Хосок не отказывает себе в удовольствии поцеловать. Блондин с остервенением отвечает. В Мина входит второй палец, на что он распахивает глаза и насаживается глубже. Хоуп переходит на шею, покрывая ее метками; на ключицы, что моментально расцветают цветами укусов; крепко обхватывает ладонями ягодицы Юнги, поглаживая, и несильно, но чувствительно, шлепая.       Блондин не выдерживает такого напора ласк и с пошлым хлюпаньем вытаскивает пальцы, обхватывая перепачканной смазкой рукой твердый член партнера, несколько раз медленно проведя по всей длине вверх-вниз, на что получает вздох облегчения и негромкий рык. Не видя смысла больше тянуть, Юнги на коленях переползает выше так, чтобы член Хосока уперся в ложбинку между упругих полушарий. Привставая и направляя его в себя, он медленно опускается до конца, давя в себе ненужный всхлип, выдавая вместо него хриплый стон. Чон держит его за талию, запрокидывая голову назад и шумно дыша, сдерживаясь, чтобы не начать в ту же секунду вбиваться в податливое тело. Блондин в его руках дрожит весь, кусает губы, но начинает медленно двигаться, пока что доставляя себе и партнеру минимум приятных ощущений, переходящих в жгучую боль. Юнги шипит сквозь зубы, когда поднимается, и выдыхает, когда опускается. Хосок весь отдается во власть Мина, лишь изредка в нетерпении сдавливает талию.       Блондин по-кошачьи выгибает спину и тут же широко распахивает глаза, издавая низкий гортанный стон, от которого у Хосока табун мурашек по всему телу. Он не выдерживает и валится вбок, подминая не сопротивляющегося Юнги под себя, что тут же обхватывает его поясницу ногами и закидывает руки на шею, притягивая к себе для очередного глубокого поцелуя. Чон снова входит одним уверенным толчком, выбивая воздух из легких у обоих, рык у себя и еще один пробирающий до костей стон у Юнги. Его движения размеренные и сильные, заставляющие терять голову от ощущений. Головка каждый раз проходится точно по простате; блондину не просто жарко, а удушающе горячо, что он демонстрирует своими стонами и шумным дыханием на особенно глубоких толчках.       Хосок ускоряется, его движения становятся более рваными, но от того не менее сильным; одной рукой он опирается на простыни рядом с плечом партнера, а другой обхватывает его член, двигая ею в такт. Юнги под ним уже не стонет — хрипит, закатывая глаза, а он не сдерживается и вгрызается тому в ключицу, оставляя ярко-красный, в тон своих волос, укус, тут же зализывая его. Мин содрогается, сильно сжимая член Хосока в себе, пачкая его ладонь и свой впалый живот спермой, чуть ли не кричит, но вовремя прикусывает фаланги пальцев. Чон кончил на пару толчков позже, изливаясь прямо внутрь Юнги, на что тот впивается ногтями в предплечья Хоупа, оставляя быстро краснеющие следы, после которых наверняка останутся синяки.       Хосок обессиленно валится на бок, притягивая блондина к себе и целуя в макушку. Мин обнимает его в ответ, утыкаясь лицом в грудь, улыбается счастливо, глухо и устало бормоча. — Ты мое солнце.       Чон тихо посмеивается, зарываясь носом в волосы Юнги и вдыхая горький запах сигарет вперемешку с ментоловым шампунем. — Я так понимаю, ты согрелся, хен?