Настоящая

      У Эвы под ребрами растут ярко-красные розы и её это вовсе не смущает, но когда Шистад тянется сорвать несколько распустившихся бутонов, она давится тошнотным запахом, харкает вязкой кровью и не может нормально дышать, ощущая впившиеся в её внутренности шипы.       Девушка не решается куда-то ехать одна, зная что где-то там в темноте недавно исчез брюнет, который так упорно пытается залезть к ней в душу. Она крепко сжимает телефон в руке, касаясь ногтями черного экрана, и снова вздрагивает, когда слышится знакомая, спокойная мелодия, доносящаяся снизу. Рыжая отвечает на звонок через долю секунды, отступая назад, выдыхая от облегчения. Голос матери приятно пробирается к мозгу, заставляя забыть о волнениях, и, когда сосебедница задаёт очередной простой вопрос, Мун смело шагает вперед. — Родная, ты же приедешь сегодня? — спрашивает Анна-Марит и Квиг слышит нотки грусти и одиночества в этом обращении, поэтому быстро заверят её, что она уже направляется к ней в больницу. Она едва заметно улыбается, не замечая машину Шистада на парковке, и начинает рассказывать родительнице о необычной съёмке, пропуская случившийся инцидент. Слова даются легко, а беззаботность сановится более явной, когда девушка видит свою маршрутку.       Прикидывая в голове примерное время, которое займёт дорога, она пальцами нащупывает наушники в кармане, прощается, лепеча, что если сейчас все расскажет, значит после не о чем будет поговорить.       «Скорого ей выздоровления».       Эва глупо пялится на оповещение, увидев текст сообщения, оборачивается назад и внимательно смотрит вперёд, надеясь не заметить знакомые волосы. Потирает виски, отложив гаджет на колени, и засовывает один наушник в ухо, ещё раз посмотрев по сторонам. Она два раза глубоко вдыхает и быстро стучит пальцами по защитному стеклу, набирая ответ.       «Зачем тебе это, Шистад?»       Ужасная функция сообщений на телефоне — это то, что нельзя увидеть: прочитал человек или даже не взглянул на экран. Мун закрывает глаза, неосознанно представляя самодовольную ухмылку парня, когда он видит, что она не видержала и написала. Зеленоглазая фыркает спустя минуту ожидания, достает перчатку из кармана и пихает туда айфон, игнорируя в ту же секунду пришедшое сообщение.       Долгие пол часа будто розовая жвачка тянутся и обволакивают её, заставляя прикрыть глаза и наклонить голову в сторону окна, чтобы чувство усталости удобнее устроилось на её плечах. Яркая вывеска какого-то мега-маркета раздражает зрачек, заставляя поморщится и прикрыть лицо рукой. Пожилая женщина недовольно сверлит Квиг, пытаясь намекнуть, что пора бы быть и повежлевее, даже кашляет пару раз.       Рыжая подпрыгивает, когда бабушка не выдерживает и больно задевает её сумкой с, Эва уверена, кирпичами и протухшей рыбой. Девушка пробирается к выходу, задевая локтями людей, и просто выпадает из транспорта, равнодушно проклиная час пик.       Сердце начинает быстрее биться, когда она видит маму на больничной койке с лёгкой улыбкой на лице. Женщина пытается привстать, но неаккуратно задевает рукой стакан стоящий на тумбе. Стекло за долю секунды разлетается по полу, и Эва дёргается поднять осколки, роняя телефон. Медсестра заходит в помещение, раскрывая до невозмодности от возмущения глаза, и отпихивает рыжую к противоположной стенке, не разрешая приходить. Анна-Марит шепчет слова извинения, прикладывая руку к сердцу, а после начинает глубоко дышать. Молодая девушка подрывается, бросая собиравший мусор обратно, и зовёт врача, проганяя дочь из палаты.       Айфон издает жалобливый звук и отключается, на что зеленоглазая даже не обращает внимание, направляя поток мыслей в ненужное русло. Она подходит к двери, надеясь увидеть родительницу в порядке, но её отталкивают назад, крича что-то о неподобающем поведении. Врач просит оставаться на месте и просто подождать, а лучше просто пойти домой, но Квиг испугано смотрит и мотает головой.       Сзади грубые руки оттягивают её назад, а мужской голос уверяет мужчину, что позаботиться о девушке. Все слова доходят до сознания глухим биением сердца в висках, и рыжую абсолютно не беспокоит все окружающее. Парень хватает её лицо, шепча, чтобы она пыталась нормально дышать и слушала только его голос. В глазах пелена из слёз не даёт видеть четкую картинку, но так даже лучше, а ужасный писк в ушах свидетельствует о давлении. — Эва, посмотри на меня, дура! — пальцы начинают трястись, ведь она осознает, что маме плохо из-за нее, из-за её прихода. — Смотри сюда! Ты не виновата, поняла? Это не твоя вина, не твоя!       Волнение на мгновение покидает, становится безумно легко и мозг отключается, когда брюнет касается её губ. Мун снова вдыхает полной грудью, цепляется пальцами за его толстовку, притягивает ближе, чтобы закрыться от всего мира.       Шистад поглаживает её по спине, слушает громкие всхлипы и глупо шепчет слова утешения, ощущая, как промокает его одежда. Через пол часа она засыпает, не отпуская его, а через час врач сообщает, что все хорошо и к родительнице можно будет придти только на следующей неделе. Крис тихо спрашивает о состоянии родного для него человека, слыша каждый раз повторяющуюся фразу: «Мы не можем ничего говорить, но прогнозы положительны».